Золушка с Чистых прудов - читать онлайн книгу. Автор: Вера Васильева cтр.№ 75

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Золушка с Чистых прудов | Автор книги - Вера Васильева

Cтраница 75
читать онлайн книги бесплатно

Мне кажется, что все это дало мне какую-то возможность быть убедительной в этой роли. Хотя думаю, что я не всех убедила, конечно, будут и другие прочтения, но все-таки волна признания пришла ко мне, и для меня это очень дорого, потому что таких ролей я не играла, о таких ролях не мечтала, и вот она неожиданно появилась и меня захватила.

Роль Пиковой дамы я очень люблю. Я люблю издеваться, люблю фиглярствовать. Люблю момент, когда подхожу к Германну уже почти видением и говорю: «Спасибо, Сен-Жермен!» А через секунду все равно меня корежит изнутри – появляется какой-то хохот идиотский, и вся она уже не гладкая, не минорная, а изогнутый нерв, который хочет в жизнь воткнуться со злостью. И это мне кажется очень интересным, особенно учитывая мою привычно успокоенную индивидуальность на сцене.

Уж я не говорю о том, как всколыхнулось во мне мое детство, когда я пришла в здание Малого театра и когда с открывшейся сцены увидела зрительный зал невозможной красоты. Там, на галерке, я сидела и плакала, глядя на Остужева – Отелло. И впоследствии я плакала, когда играли прекрасные Нифонтова, Роек, и какая красивая была Пашенная, и какая Гоголева – красавица с низким голосом… Все мое детство с идеалами хлынуло на меня из зрительного зала Малого театра.

Конечно, я благословляю судьбу и Элину Быстрицкую за то, что вот так неожиданно в моей жизни появился остров одновременно и детства, и ощущения собственной старости. Но старости не в том понятии, что ничего не хочу. Хочу, но по-другому, и вся я другая. И все детское, что было, все равно есть во мне.

Эта роль меня не оставляет, я ее люблю, и она меня обогатила не только на сцене, но и в жизни. Я очень дорожу тем, что она открыла меня другую для зрителя, я много хорошего слышала о ней. Среди добрых отзывов я сохранила маленькое письмо молодой актрисы Юлии Пивень. Мне кажется, я для нее открылась по-новому как человек и как актриса.


«Уважаемая Вера Кузьминична!

Любимая и дорогая моя!

Спасибо Вам огромное!

Мы потрясены с Юрой Вашей игрой, сделанной Вами ролью. Вы – грандиозная Актриса, Великая в нашей эпохе. Мы потрясены, мы знали, что Вы пробовали иные грани своего таланта в “Мольере”, “Орнифле”, я помню, как Вы не были похожи на все образы, привычные зрителям, кои эксплуатировали режиссеры, в постановке Каменьковича в “Безумной из Шайо” – я никак тогда не могла поверить, что Вы – это Вы!

Но то, что Вы играете сейчас, совершенно новые грани Вашего актерского Высочайшего Мастерства. Вы – удивительная, грандиозная, Вы – необыкновенно разная, сколько в Вашей героине сердитости, капризов, жесткости, при этом Вы – красивы, и хулиганства, и озорства в Вашей Даме! Какой букет черт, граней, какая глубина.

Сколько в Вас драматичного, даже трагичного, в моменты грусти о прошедшем! Как легко Вы переходите от смешного к страшному!

Вы – не похожи сама на себя, на тех героинь, которых мы видели до сих пор в Вашем исполнении.

Спасибо Вам. Преклоняю колени пред Вашим талантом и многогранностью.

P.S. Спасибо Вам за прекрасные места, чудно все было видно.

И корзинка с тюльпанами от нас с Юрой.

Записку Вам писала после спектакля.

С уважением, Юра и Юля».


Меня, конечно, всегда занимали вопросы: как понимает зритель мою Графиню? Ясно ли ему, что я хотела донести через ее образ? И однажды я получила отзыв Анжелики Пахомовой и поняла, что меня чувствуют верно. Фрагмент из него я предлагаю вашему вниманию, мой читатель: «Открылся занавес, пошел снег, откуда-то с неба понеслась дивная музыка. И почти сразу появившаяся Графиня спела песню, смысл которой не знающим французского не ясен. Но сами звуки этой песни, сам голос перемещают меня в другой век мгновенно, ярко, больно! Я почти “пьяна”. Эта разодетая дама дарит мне блаженство забвения. Я верю Ей. Я вижу себя на балу, среди молодежи, в том веке, и вот она проходит, la venus Muscovite. И я замираю, сторожу ее движения, немею от ощущения близости “той самой”, знаменитой. И я уже не верю, что я знаю эту Артистку в жизни. Я не узнаю ее… Нет, это какая-то другая – чужая, высокомерная, недоступная… Но такая притягательная! Не прошло и получаса, а она уже заворожила зал. Я слышу за спиной, чувствую одобрительные смешки, хмыканья, хохот. Она издевается над своим окружением, играет интонациями, кричит басом, плюется, хихикает, “представляет” тоненьким голоском… дал же Бог такой голос! Ломкий, гибкий, богатый на интонации… Таким голосом нельзя зачитывать сводки прогноза погоды или рецепты из аптеки. Это голос для французского языка, для салонов, для поэзии… и именно в этом спектакле этот голос проявляется вполне, ходит по всему регистру – от самой низкой ноты до самой высокой… И правда, не удовольствие ли покапризничать, поехидничать, покричать басом, взять хрипом… Но почему все это выходит так мило, так нравится, так располагает? Не только меня, но и всех… Не потому ли, что Артистка сама по себе добра? Настолько добра, что не может сыграть отрицательную роль так, чтоб ее ненавидели, плевались…

Читая Пушкина, я не знала мотивов поведения Графини. Не знала, как она жила последние дни, о чем думала, не понимала ее поступков… А тут все понятно. Все по-человечески…»

Мой бенефис

Счастье души утомленной —

Только в одном:

Быть как цветок полусонный

В блеске и шуме дневном,

Внутренним светом светиться,

Все позабыть и забыться,

Тихо, но жадно упиться

Тающим сном.

К. Бальмонт

Ну вот и подхожу я к той работе, о которой говорить довольно сложно, потому что, с одной стороны, это неожиданная, очень большая радость, а с другой стороны, я понимаю, что это, возможно, последнее счастье.

Я испытываю радость от того, что играю роль, которая позволяет мне поведать о профессии, о женщине-актрисе, о наших чертах, может быть даже плохих, иногда отвратительных, а порой смешных, забавных, трогательных… Хочу рассказать об этом, потому что я уже привыкла к актерской жажде играть, быть замеченной, к бесконечному стремлению добиться того, чтобы нас не забывали.

Если даже кто-то посмотрит пьесу и скажет: «Какой хороший спектакль, спасибо большое!» – то в это время уже впиваешься глазами и ждешь ответа на свой немой вопрос: «А я, а как я вам?» И если скажут: «Вы потрясающая!» – уже и не знаешь, правда это или неправда, но, услышав доброе слово, думаешь: какое счастье, как я сыграла, боже ж ты мой! Это какое-то детство, которое не покидает нас, актеров…

Приближается мое девяностолетие. И, естественно, я ничего не прошу у дирекции, потому что совсем недавно вышел божественный спектакль «Реквием по Радамесу». Однако он исчез из жизни…

Я подумала: ничего больше не будет, грустно. Но что делать, такова жизнь.

И вдруг подходит ко мне Александр Анатольевич Ширвиндт: «Хочу дать тебе одну пьесу почитать». Я говорю: «Давайте». Прочла. На следующий день встречаемся, он спрашивает: «Ну как?» Я говорю: «А вы знаете, мне нравится». Он: «Да?» Я робко: «Да!» Он говорит: «Берем!» Я удивляюсь: «Как берем?» Он: «Так, берем, и все!»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию