Дебри - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Иванов, Юлия Зайцева cтр.№ 18

В самом начале XVII столетия в своём движении на восток русские внезапно столкнулись с могучим и воинственным народом, который столь же неудержимо двигался на запад. Это были калмыки.

Дело в том, что в конце XVI века грозные недра Центральной Азии вновь исторгли из себя несметные полчища монголов-ойратов. Степнякам не хватало ресурсов своих степей, а с юга их теснили войска Китая. И ойраты союза Чорос задумали захватить новые земли на западе и северо-западе от Монголии. В поход двинулись десятки тысяч «дымов» – кибиток. Потеснив казахов, пришельцы заняли огромную равнину между Алтаем и Тянь-Шанем. Они назвали себя джунгарами. Но часть джунгар продолжила поход по следам Чингиза, Джучи и Батыя. Этих «отделившихся» назвали калмыками.

Они ещё сами не знали, куда идут и где закончится их путь. Им было плевать на тех, кому принадлежат просторы, по которым катятся их кибитки. На среднем Иртыше передовые отряды калмыков впервые встретились с русскими, которые недавно основали здесь свои селения и записали жителей Барабинской степи в свои данники. Калмыки всех ограбили. Разобраться со степными разбойниками должен был гарнизон города Тары. В 1604 году тарский воевода Сила Гагарин отправил своих служилых людей покарать дерзких пришельцев. Служилые разбили авангард калмыков.

Памятник «Исход и возвращение» в Элисте

Лидерами калмыков были торгоутский тайша Хо-Орлюк и дербетский тайша Далай-Батыр. Они удивились, что, оказывается, есть такое северное ханство – Россия, и оно недовольно появлением калмыков. Тайши написали в Тару прошение о пропуске через русские владения и предложили вступить в переговоры. Гагарин отправил посольство. Хо-Орлюк своих послов убил – «посадил в воду», а Далай решил всё-таки расспросить гонцов. В результате в июне 1607 года посланник Далая Кугонай прибыл в Тару. Он сообщил, что у калмыков 60 тысяч кибиток, и калмыки хотят иметь русское подданство. Воевода Гагарин охотно согласился принять «шерть» – присягу. И Тугонай за всех калмыков Далая «шертовал» на верность русскому государю. Потом в Тару от Далай-Батыра приехали мелкие тайши, и Гагарин отправил их в Москву. В 1608 году они присягнули царю Василию Шуйскому и получили право кочевать на Верхнем Иртыше. Это была первая присяга калмыков.

Но для калмыков она не значила ничего. Калмыки легко присягали ради сиюминутной тактической выгоды. Вольные и неуправляемые, они считали, что могут кочевать везде, где хотят, и творить всё, что заблагорассудится. Их нельзя было загнать в рамки договорённостей. Значение имела только сила.

Орды калмыков рассыпались по степям южной Сибири. Они угоняли у русских скот, сжигали селения, убивали людей или уводили их в плен. Они не признавали ничьих прав и дрались со всеми – с русскими, татарами, казахами, каракалпаками, башкирами и ногайцами. Они легко вступали в союзы и так же легко отказывались от своих слов, никого не предупреждая.

Роение калмыков растеклось от верховий Иртыша по Барабинской, Тургайской и Уральской степям до Яика, «реки Зя», потом перевалило через Яик и покатилось по Общему Сырту к Волге. Через десять лет после шерти Василию Шуйскому топот калмыцких конниц был слышен не только в Таре, но и в Тюмени, и в Уфе. Однако дербеты Далай-Батыра хотели дружить с джунгарами тайши Хара-Хулы, которые остались на юго-востоке, а торгоуты Хо-Орлюка жаждали напасть на ногайцев, которые жили на юго-западе. В год шорой-могой (1629) калмыки раскололись на независимые орды Далая и Орлюка, а в год усун-мечин (1632) тайша Лаузан, сын Хо-Орлюка, вывел первые отряды торгоутов на Волгу. За сыном подошёл и отец. Он основал свою ставку в урочище Монтохой на Ахтубе. Неподалёку посреди степи высилась одинокая гора цвета крови, и калмыки поняли, что она священная, потому что умеет петь на ветру. Калмыки назвали её Богдо и остались жить там, где поёт Богдо, – на нижней Волге между Саратовом и Астраханью.

К тому времени калмыки уже отступили от древней веры в бога Тенгри, Великое Синее Небо, и окончательно приняли ламаизм. Сердцем религии был священный город Лхаса в Тибете. Лхасой владели китайские богдыханы, но калмыцкие и джунгарские тайши беспрепятственно совершали паломничества к Далай-ламе, чтобы попросить совета или одобрения.

В 1640 году хан Эрдэни-Батур, сын Хара-Хулы – основателя Джунгарии, созвал владык всех ойратов в предгорья хребта Тарбагатай на общий съезд, и там владыки выработали «Степное уложение» – свод единых законов для своих народов. На съезде ойраты бестрепетно разделили всю землю, которую считали своей: Сибирь досталась джунгарам, а Поволжье – калмыкам.

Но джунгарам некогда было заниматься Сибирью. Они давно уже вели изнурительную войну с монголами державы Алтын-ханов, с казахами и с китайцами империи Мин, а потом Цин. До Сибири у них руки не доходили. Впрочем, сохранялся риск, что на «бесхозную» вотчину братьев снова покусятся калмыки, но бог упас. В 1644 году неукротимый Хо-Орлюк повёл свою орду в набег на Северный Кавказ, был разбит и погиб. Калмыки потеряли десять тысяч воинов, и дотянуться до Сибири у них уже не хватало сил. Сибирь вздохнула с облегчением. Угроза вторжения ойратов вроде бы развеялась. Как говорили в народе, «пронесло тучу мороком».

Российские власти поначалу будут противиться появлению на нижней Волге своенравных степняков, хотя и не слишком рьяно. Однако «шертями» 1655 и 1657 годов калмыки окончательно закрепятся в России. Им отведут кочевья – там, «где нет сохи, косы и топора». Впрочем, о степях Тургая и Барабы калмыки забудут далеко не сразу: они продолжат время от времени ввязываться в дела Сибири, объединяясь с мятежными башкирами.

К концу XVII века волжские калмыки наконец создадут собственное ханство, подчинённое России. Его возглавит великий тайша Аюка, правнук Хо-Орлюка. В 1690 году он примет от Далай-ламы титул хана. А Россия придумает, к какому делу приспособить прирученных степняков: пусть они воюют с крымчаками и турками. И калмыки окончательно откажутся от посягательств на сибирские просторы.

А вот джунгары не откажутся ни за что, пока жива Джунгария.

Служилый человек Семён Дежнёв совершил великое географическое открытие. Но в личности и судьбе Дежнёва нет ничего исключительного: Дежнёв не герой и не титан духа. Его обыденность и приземлённость словно поясняют, что подвигом была сама жизнь русских первопроходцев.

Дежнёв родился в Великом Устюге в 1605 году. Лет в 20 или 25, как и многие устюжане, он отправился за удачей в Сибирь. Поверстался в казаки в Тобольске, потом перешёл в Енисейск, а в 1638 году – в Якутск. Обзавёлся хозяйством и женился на якутской красавице Абакаяде Сючю, у них родился сын Любим. По приказу воеводы Дежнёв собирал ясак на дальних реках – на Яне, Алазее и Индигирке, сражался с тунгусами и юкагирами – «неясачными непослушниками». Стал начальником Нижнеколымского зимовья.