Фтаемл обменялся с командором хроший несколькими фразами, состоящими из пронзительного визга, затем повернулся к Кику.
— Прошу меня простить, он говорит, что был вынужден снизойти до вашего ребячества, поскольку это казалось простейшим способом достижения цели. Сейчас он желает обсудить условия передачи Джона Томаса Стюарта.
— Пожалуйста, скажите ему, что этот вопрос пока обсуждаться не может. Повестка дня прежде всего требует, чтобы мы достигли определенности в вопросе установления дипломатических отношений.
— Извините меня, сэр. Понятие „дипломатические отношения“ очень трудно перевести. Я обдумывал это в течение нескольких дней.
— Скажите, что происходящее сейчас может служить примером дипломатических отношений. Свободные народы, ведущие переговоры с позиций равенства, с мирными намерениями, с целью достижения обоюдной пользы.
Раргилианин воспроизвел подобие вздоха:
— Каждое из этих понятий понятий ужасно трудно перевести, но я попытаюсь.
Вскоре он ответил:
— Наследственный маршал говорит, что если то, что мы сейчас делаем, называется дипломатическими отношениями, то вы их уже имеете. Где же, наконец, мальчик Стюарт?
— Не так быстро. Порядок установления отношений должен быть выполнен пункт за пунктом. Они должны принять посольство и миссию, состоящую из представителей культуры, науки и торговли. Они должны оставить у нас аналогичные посольство и миссию. Должны быть запланированы регулярные сообщения между двумя независимыми суверенными мирами. И до тех пор пока мы не достигли соглашения по всем этим пунктам, бессмысленно даже упоминать о Джоне Томасе!
— Я еще раз попробую, — теперь Фтаемл говорил с „боссом“ хроший довольно долго. Ответ же был очень краток. — Он просит передать вам, что все эти пункты их не интересуют и не стоят даже упоминания. Где же мальчик Стюарт?
— В таком случае, — спокойно ответил мистер Кику, — передайте им, что мы не будем вести переговоры с варварами. Передайте им, чтобы они забрали тот мусор — именно такое сильное выражение и подберите, — которым они захламили это помещение, и пускай убираются на свой корабль. Им предлагается отбыть немедленно. Они должны забрать свою бесценную хрошию на борт корабля, применив, если потребуется, силу — если действительно хотят забрать ее, — и им запрещается когда-либо впредь высаживаться на нашей территории.
Выражение лица доктора Фтаемла было таким, что казалось, он готов разрыдаться, — на что он физиологически был неспособен.
— Пожалуйста, я очень прошу, не надо восстанавливать их против себя. Я готов рассказывать сказки, я могу сделать даже то, чего не требует от меня мой профессиональный долг. Но дело в том, что они могут разрушить этот город, даже не обращаясь за помощью на свой корабль.
— Передайте им наш ответ. Конференция окончена.
Мистер Кику встал, показал взглядом остальным, чтобы они следовали за ним, и направился в заднюю комнату.
Двойник пошел вперед. Макклюр схватил Кику за руку и пошел рядом с ним.
— Генри… я согласен, вы руководите всем этим. Но не следует ли нам еще раз поговорить с ними. Они ведь дикие бестии. Это может…
— Мистер Макклюр, — мягко начал Кику, — как сказал когда-то один из наших выдающихся предшественников, имея дело с людьми некоторого сорта, необходимо встать им на мозоль и стоять до тех пор, пока они не извинятся.
Он подтолкнул министра к двери.
— Но предположим, что они не извинятся?
— Это, конечно, рискованный поступок. Но давайте не будем спорить в их присутствии.
Они вошли в комнату, и дверь за ними закрылась.
Гринберг повернулся к Кику.
— Неплохо придумано, шеф. Но что нам делать дальше?
— Будем ждать.
— Хорошо. — Гринберг, нервничая, подошел к устройству связи, укрепленному на стене, и надстроил его на изображение зала. Хрошии не покинули зал. Он видел, что они окружили Фтаемла, которого значительно превосходили по размерам.
Двойник Генерального секретаря обратился к Кику:
— Я больше не нужен вам, сэр?
— Нет, не нужен, Артур. Спасибо, ты сделал все хорошо.
— Благодарю. У меня как раз хватит времени, чтобы снять грим, и я успею на второй тайм.
— Хорошо. Может быть, тебе изменить свою внешность прямо здесь?
— Ерудна, фотографы предупреждены. Они нам подыграют.
Он, насвистывая, вышел, Макклюр сел, закурил сигару, выпустил клуб дыма и отложил ее.
— Генри, нам следует сообщить о происходящем начальнику штаба.
— Он знает. Мы все в ожидании.
Они продолжали ждать. Гринберг внезапно сказал:
— Фтаемл идет к нам.
Он подошел к двери и встретил раргилианина.
Доктор Фтаемл казался очень напряженным.
— Мой дорогой мистер Кику, командор хроший сообщает, что они согласны выполнить ваши странные пожелания ради скорейшего завершения дела. Он настаивает на том, чтобы вы доставили ему мальчика Стюарта.
— Пожалуйста, скажите ему, что он совершенно не понял характера дружеских отношений между цивилизованными людьми. Мы вовсе не торгуем свободой одного из наших граждан для получения каких-то маловажных привилегий, так же как они не стали бы торговать свободой своей хрошии Ламокс. А затем скажите ему, что я приказываю им всем немедленно удалиться.
Фтаемл искренне сказал:
— Я делаю это с очень большим сожалением.
Он вернулся очень скоро.
— Они согласны на ваши условия.
— Превосходно. Пошли, Сергей. Господин Макклюр, вам необязательно появляться там, если вы этого не желаете.
Он вышел в зал, за ним следовали Гринберг и Фтаемл.
Кику показалось, что „босс“ хроший выглядит еще более разгневанным, чем раньше. Но переговоры о деталях пошли очень быстро, а именно: равное количество хроший и человеческих существ, составлявших миссию, затем размещение на корабле хроший людей. Один из присутствующих хроший был назначен послом в Федерацию. Фтаемл заверил их, что этот хроший имел ранг, уступающий только командиру экспедиции.
— И наконец, — сказал командор хроший, — настало время передать нам Джона Томаса Стюарта.
А Фтаемл с беспокойством добавил:
— Я полагаю, вы сделали необходимые приготовления, мой друг? Мне не нравится их тон. Как-то слишком легко они согласились на все.
Ощущая общее удовлетворение, благотворно влияющее на состояние его желудка, Кику ответил:
— Я не вижу здесь никаких трудностей. Мальчик Стюарт сам желает поехать, тем более теперь, когда нас уверили в дружественных отношениях. Пожалуйста, сделайте все, чтобы они поняли, что он летит с ними как свободный человек, а не как раб и не как домашнее животное. Хрошии должны гарантировать его статус и его возвращение на одном из наших кораблей, как только он этого пожелает.