Забытое убийство - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Сорвина cтр.№ 83

Пиджеле умер 20 сентября 1947 года практически незаметно для своей страны. Он прожил на свете семьдесят шесть лет, ни разу больше не вернувшись к политической деятельности и испытывая глубокое разочарование от всего, что ему довелось увидеть. Единственным моментом в жизни, который казался ему полным смысла, была борьба за итальянский факультет в Инсбруке.

После закрытия юридического факультета в 1904 году юрист и экономист Джованни Лоренцони был единственным из итальянских профессоров, кто не собрал вещи и не уехал из Инсбрука: он должен был дождаться освобождения арестованных студентов, не мог не дождаться.

Профессор Лоренцони так и сказал бургомистру Грайлю, советовавшему ему уехать из небезопасного для итальянцев Инсбрука:

– Я не могу. Они не должны чувствовать себя покинутыми.

К этой позиции отнеслась уважительно даже клеймившая итальянцев газета «Innsbrucker Nachrichten», писавшая о том, что после спешного отъезда профессуры лишь Лоренцони не покинул своих товарищей, несмотря на опасность.

Все последующие события в жизни Лоренцони показали, что этот поступок был для него очень характерен. Профессор отличался исключительной принципиальностью и был тем самым капитаном, который последним уходит с тонущего корабля.

Он прожил достаточно яркую и долгую жизнь – семьдесят лет, из которых несколько десятков лет посвятил науке и общественным деяниям. Труды Лоренцони по сельскому хозяйству и законодательству имеют мировое значение. Но благородные капитаны тонущих кораблей своей смертью не умирают, а Италия в XX веке оказалась именно таким кораблем.

Лоренцони, как и его товарищ Баттисти, ушел добровольцем на Первую мировую войну вместе с «альпини». Он служил советником четвертого отряда, но не погиб, а, напротив. благодаря своим способностям и дельным предложениям довольно скоро получил пост военного министра в итальянском правительстве. С 1924 года, то есть с приходом к власти фашизма, он отошел от политики, занявшись экономическими исследованиями. Профессор читал лекции в Мацерате, Сиене и Флоренции. А потом началась Вторая мировая война.

Уже старый Лоренцони едва ли отправился бы воевать. Но у принципиальных людей обычно подрастают такие же дети, а у профессора была дочь Мария Ассунта по прозвищу Тина – открытая, красивая, жизнерадостная девушка, излучающая свет. Тина стала медсестрой и антифашисткой.

Летом 1943 года борьба за Италию между англичанами и немцами приобрела трагический характер. Англичане высадились на Сицилии и к середине августа заняли всю территорию острова, а в сентябре переправились в Италию. В это время в Италии развернулось сильное антифашистское движение, к которому примкнула Тина Лоренцони, работавшая в подполье и не раз спасавшая еврейское население. Режим Муссолини пал, но после перемирия, подписанного новым правительством во главе с Бадольо, немцы бросили все силы на захват Италии и оккупировали союзную державу. Англичанам и американцам удалось прорвать немецкую оборону только в мае 1944-го, но практически сразу их войска были отозваны во Францию. Это событие стало роковым для многих итальянских антифашистов. К середине августа освободители, вновь начав наступление, остановились на линии рядом с Флоренцией.

Дочь профессора, работавшая в службе Красного Креста, три раза нелегально переходила эту искусственно созданную границу. В четвертый раз ей не повезло. 21 августа Тину остановил немецкий патруль. Арестованную медсестру отправили на виллу Чистерно.

Узнав о том, что произошло с Тиной, семидесятилетний профессор отправился спасать ее. Она ведь не должна была чувствовать себя покинутой. А профессор по-прежнему оставался капитаном этого тонущего судна.

Он как раз вел рядом с виллой переговоры об обмене пленными, когда Тине удалось бежать с виллы. Она смогла перелезть через забор, и Лоренцони бросился ей на помощь, но рядом взорвался немецкий снаряд. Семидесятилетний профессор и его двадцатишестилетняя дочь погибли.

В Италии любят давать улицам имена героев. Символично, что одна из них носит имя двух человек: «Via Giovanni e Tina Lorenzoni» ^[410]…

Политика вскоре развела Альчидо Де Гаспери и Чезаре Баттисти не только по разные стороны баррикад, но и по разные стороны судьбы.

Де Гаспери, следуя советам своего наставника, трентинского епископа Челестино Эндричи, прошел блистательный путь одного из немногих политиков, оставшихся до конца верными внутренним принципам. Цельность и последовательность Де Гаспери поражают даже в парадоксальности его поведения: куда бы он ни сворачивал, он никогда не изменял себе – ни когда сидел вместе с ирредентистами в камере, ни когда принял сторону нейтралитета Италии в Первой мировой войне, ни когда – подобно отцу Эндричи – удалился в изгнание, не приняв политики Муссолини. Но в отличие от католического священника Эндричи у Де Гаспери была семья, поэтому он не заточил себя в замке, а занял место ватиканского библиотекаря.

Его терпение и умение ждать, в конце концов, привели к всеобщему признанию, и он стал первым послевоенным премьер-министром Италии и продолжал им оставаться долгие годы. Вместе с канцлером Германии Конрадом Аденауэром Де Гаспери олицетворял портрет лучшей политической элиты Европы второй половины XX века.

* * *

Борец за права итальянцев в Тироле Чезаре Баттисти, которого имел в виду австрийский депутат от Тироля Грабмайр, когда говорил о «печально известном агитаторе, который фактически вложил оружие в руку итальянской молодежи» ^[411], не был столь осторожен и никогда не отличался терпением и дипломатическим тактом.

С началом мировой войны положение Италии стало двусмысленным: как союзница Австро-Венгрии, она должна была поддержать политику захватнической войны, которую вели Австрия и Германия. И тут либерал и христианский демократ Де Гаспери посчитал политически грамотным и достойным принять нейтралитет, как своеобразную форму несогласия с союзниками. Баттисти же начал активную деятельность за присоединение Италии к Антанте – то есть предлагал бросить вызов Австро-Венгрии. При этом он не только продолжал оставаться подданным Австро-Венгрии как уроженец Тренто, но и был заместителем председателя Венского парламента от Тироля, то есть легитимным австрийским политиком.

Это двусмысленное политическое положение не помешало Баттисти в отчаянной антиавстрийской агитации дойти даже до итальянского императора Виктора Эммануила, которого ему удалось уговорить. Чезаре был прекрасным оратором и умел быть убедительным. Цели Баттисти были далеки от благородства и желания помочь несправедливо атакованным Германией и Австрией странам: просто он понимал, что присоединение к Антанте дает Италии шанс – возможно, единственный – получить за это Тироль как плату за преданность. Он был предателем Австрии не за страх и не за деньги – за идею. Баттисти лелеял мечту увидеть Тренто в составе Италии.