Забытое убийство - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Сорвина cтр.№ 74

Он подолгу смотрел на кентавров с молчаливым уважением, повторяя про себя: «Великие люди не всегда решают свои проблемы мирным путем».

И от этой мысли командир корпуса сам себе казался немножечко пацифистом.

* * *

Странное появление Сатаны и возвращение его прежнему хозяину никого не удивило и не вызвало вопросов, а между тем это появление сопровождали не совсем обычные обстоятельства.

Все началось с того, что эрцгерцог разозлился.

– Немедленно найдите мне эту чертову собаку! – кричал он. – Как ее там? Мефистофель!

– Сатана, Ваше Высочество.

– Какая разница! Почему ее вообще до сих пор не нашли? Это собака национального героя, и она должна быть найдена!

Приказы командира корпуса не обсуждались, и еще сутки весь корпус слонялся по окрестным деревням и болотам в поисках пропавшего ретривера. Все тщетно. Сатана как сквозь землю провалился.

Возможно, эта история так ничем бы и не закончилась, если бы не вице-мэр. Эдуарда Эрлера непреодолимо влекло в сторону лагеря. Он жаждал возмездия и хотел найти пса. Он вообще хотел что-нибудь делать, пока другие занимаются бессмысленным словопрением. Руководствуясь юридической логикой, вице-мэр справедливо рассудил, что, побежав за возможным убийцей, пес мог бродить неподалеку от лагеря. Там были расквартированы стрелки тринадцатого батальона.

Утро 19 ноября выдалось серое и холодное. Облака с загнутыми носами плыли по небу медленно и скорбно, как похоронные ладьи, и это отвечало настроению советника. Эрлер подумал вдруг, что, будь это утро солнечным и безоблачным, это не только не добавило бы ему оптимизма, но, скорее всего, возмутило бы его до глубины души. Он хотел, чтобы не кончалась грустная осень, не выходило из-за серых туч безмятежное светило, потому что несправедливы его лучи: светят всем без разбора, даже убийце. Но не тому, кто покинул их навсегда.

Вице-мэр, несмотря на свой опыт в юридических делах и в муниципальной деятельности, оказался невероятно чувствительным человеком, о чем даже сам не подозревал до последнего времени. Он и предположить бы никогда не смог, что смерть Августа Пеццеи произведет на него столь сильное и тяжелое впечатление.

Эрлер плохо сознавал, что с ним происходит, и с трудом контролировал свое состояние. Ему не приходило в голову, что все это – следствие того, что он впервые увидел рядом смерть. И не только. Август вызывал у него уважение и восхищение. Это был его художник, его свобода, его согласие с миром природы. Эрлер мог смотреть на его картины часами, внутренне разделяя все эти чувства. И теперь он присутствовал при кончине человека, который был ему небезразличен и для которого этот мир перестал отныне существовать. Это было чудовищно, несправедливо, и советнику стало стыдно за то, что он, как прежде, просыпается по утрам, ходит по улицам и думает о том, что лучше надеть, чтобы не простудиться.

Он ощущал пустоту и одновременно тяжесть внутри. Все вокруг казалось ему совершенно бессмысленным, как мелкая возня мышиного выводка за печкой. Мир был огромен и ужасен, как это серое небо, с которого частым потоком сыпался колючий снег. Он ничем не походил на тот романтический узорчатый снег, о котором сочиняют свои вирши поэты и который на рисунках Августа лежал ровным покровом в лощинах гор. Это были острые уколы в лицо, холодные и злые.

«Как пули», – вице-мэр поежился, но обратно не повернул.

С гор то и дело доносило порывы северного ветера, и советник поднял воротник пальто. Он уже во второй раз методично обходил весь лагерь, похожий сейчас на глухую крепость. Но советника тоже заметили. Высокий офицер поднялся на вышку и оттуда рассматривал вице-мэра. Старший лейтенант узнал его, но все еще не решил, что следует предпринять.

Зайдя со стороны низины, Эрлер обнаружил чуть поодаль едва приметный покосившийся холмик. Этот редут сохранился со времен борьбы за независимость и стороннему человеку вовсе не бросался в глаза. Там никто не жил, но хранился инвентарь, и советник поначалу думал, что это просто развалины или мусор.

Подойдя ближе к этому блиндажу, он понял, что там кто-то есть. К холмику со стороны входа, замаскированного ветками, прибился понурый черный пес. Из-за веток его трудно было заметить, а они, по всей видимости, защищали несчастное животное от порывов ветра.

Увидев человека, пес глухо зарычал, но без особого куража – как видно, устал и обессилел. Уже несколько дней он караулил этот лагерь как бессменный часовой, но сейчас его силы были на исходе, и внутренне он был даже рад увидеть человека.

– Сатана! – позвал Эрлер. – Пойдем со мной, дорогой! Пойдем!

Услышав от чужака свое имя, собака неуклюже, с трудом поднялась и заковыляла в его сторону, волоча за собой грязный поводок. Эрлер взял поводок и повел ее в сторону города.

В этот момент к ним со стороны лагеря нерешительно приблизился высокий офицер, который до этого разглядывал вице-мэра, стоя на смотровой вышке.

Он отдал честь и сказал:

– Экселенц, разрешите обратиться. Старший офицер лейтенант Нагановский. Временно исполняю обязанности командира отряда в батальоне стрелков Его Величества.

– Что вы хотите, лейтенант? – сухо спросил вице-мэр, не спуская глаз с собаки.

– Предполагаемый виновник выявлен. Вы можете лично арестовать и доставить…

– Какое это теперь имеет значение! – сказал Эрлер холодно и брезгливо. – Пеццеи это не вернет. Видеть не хочу эту тварь! Он не достоин вычесывать блох у этой собаки. Сами делайте с ним что угодно!

Сответник потянул за собой ретривера и пошел прочь…

* * *

Сатану вымыли, накормили, расчесали, а типография прислала к нему своего фотографа. Уже к вечеру были выпущены памятные открытки с ретривером и надписью: «При таких скорбных обстоятельствах, само собой разумеется, что фотограф Гратль сделал серию снимков, посвященных верному Сатане – собаке, которая в трагическую ночь не сомкнула глаз возле тела своего хозяина и стойко исполняла свой долг» ^[370].

Между тем поиски виновников ни к чему не привели: чем усерднее их искали, тем больше их становилось.

К 10 ноября под стражей содержались уже не только итальянцы, но и восемь немцев, задержанных за беспорядки и подозрительное поведение. Все население, состоящее из «лояльных» (по определению Грабмайра) граждан, проявляло бдительность и писало доносы в комендатуру – преимущественно друг на друга.

Газета Народной партии «Tiroler Tagblatt» гневно писала, что убийцы, конечно, уйдут от ответа, а «один из виновников, старший офицер Нагановский, якобы уволенный из команды, почему-то бродил вчера с кривой саблей поблизости от места кровавых событий. Там же, на месте преступления, видели и младшего стрелка Луиджи Маттео Менотти, совершившего убийство, но, несмотря на это, занимающегося теперь новым рекрутским набором» ^[371].