Рай на земле - читать онлайн книгу. Автор: Яна Темиз cтр.№ 6

Анна Ивановна не желала сходить со сцены.

Лидия Дмитриевна полюбила читать длинные семейные хроники, такие, которые принято считать скучными и безнадежно устаревшими. Они нравились ей потому, что в них каждое поколение знало свое место: старики не молодились и уступали главные роли повзрослевшим детям, внуки подрастали и тоже обретали самостоятельность, и какими бы тиранами ни изображались порой всякие деды и бабки, они не шли ни в какое сравнение с ее невообразимой свекровью. Та была непоколебимо уверена, что все в жизни вертится и должно вертеться исключительно вокруг нее, а ни о каких изменениях в привычном укладе жизни никому из ее домашних и мечтать нечего.

Свекор принимал такое положение вещей на удивление спокойно, и Лидия только диву давалась, как мог этот во всех отношениях приятный, неглупый, интеллигентно-аристократического вида мужчина жениться на такой гадине. И не просто жениться, но жить с ней много лет!

Когда Олег сообщил родителям о предстоящей женитьбе, его отец заикнулся было, что надо будет выделить им комнату, например, переоборудовать кабинет, поменять его местами с детской, но Анна Ивановна посмотрела на него так, что Лида моментально поняла, кто в доме хозяин.

Хозяйка. В этом доме одна хозяйка, и второй никогда не будет. Поняла, но продолжала тешить себя иллюзиями: она меня полюбит, ведь я жена ее единственного сына, а он меня любит, значит, и она…

Ничего не «значит»! Что для этой женщины никто ничего не значит, Лидия поняла гораздо позже, хотя все можно было легко разглядеть с первого взгляда.

«Лидуся, кажется, ты попала! – заявила более проницательная подруга, которой Лида в первый и последний раз в жизни пожаловалась на не совсем любезный прием, оказанный ей будущей свекровью. – Слушай, может, передумаешь? Что тебе Олежек, маменькин сынок? Не найдешь, что ль, получше? Она же вам никакой жизни не даст, вот увидишь! Чего ты спешишь-то? Или уже?»

Уже. Это, к сожалению, поняла и Анна Ивановна, и это стало излюбленной темой ее разговоров на ближайшие десять лет. Даже на двадцать. Ну, ты же понимаешь, ему пришлось на ней жениться, да, ничего не поделаешь, мы, разумеется, не могли позволить… мальчик должен вести себя как следует и отвечать за свои поступки… не знаю-не знаю… неплохая девочка, но какая разница… она ему, конечно, не пара, но он был вынужден, мы же воспитывали его как порядочного человека.

Лиде хотелось плакать или бросить в свекровь чем-нибудь тяжелым.

Она приставала к Олегу, мучила его, думала, что он действительно женился на ней только потому, что был вынужден, стала подозрительной и ревнивой. Она не могла больше жаловаться подругам, поговорить ей было не с кем, муж учился, делал карьеру, защищал диссертацию – Лида молчала, растила сына, старалась пореже выходить из бывшей Олеговой детской, где они ютились втроем.

И продолжала надеяться.

О разделе огромной квартире на Кутузовском проспекте нечего было и думать, но, может быть, она все-таки поймет, что жизнь не может не меняться? Что у нее есть внук, что мы уже взрослые люди, что нам скоро тридцать, скоро сорок, сорок пять!

Как мог он решиться на эту поездку, не согласовав ее предварительно с матерью? Просто чудо какое-то! Анну Ивановну нельзя оставлять одну, старуха – как мысленно звала ее Лидия – была давно и серьезно больна, и вот уже два года возле нее постоянно кто-то находился. Это было нелегко при их с мужем плотном рабочем графике, при том, что сын заканчивал университет и наотрез отказывался считаться с бабкой и терпеть ее капризы, но они исхитрялись как-то успевать, жертвуя, разумеется, отдыхом, не самыми важными встречами, отделываясь телефонными звонками от друзей и знакомых и постоянно докладывая Анне Ивановне, где кто из них находится и когда будет дома. О каких-то поездках в такой ситуации и думать было нечего. Лидия Дмитриевна и не думала. А вот Олег, оказывается… надо же, не ожидала от него! Собраться в Анталью, когда мать больна и ничего не знала о намечающемся отпуске!

Видимо, пришел предел его терпению.

«Она не возражала!» – как бы не так! Вчера они пережили настоящую бурю. Пришлось спешно уговаривать приходящую медсестру пожить у них, свекровь была вне себя, но потом вдруг неожиданно успокоилась и даже повеселела.

Это озадачило Лидию Дмитриевну больше всего. Неужели все было так просто? И она зря мучилась столько лет, боясь возразить этой женщине и сделать хоть что-то по-своему? Неужели надо было всего-навсего проявить твердость разок-другой, и эта железная леди сдалась бы без единого выстрела?

Или тут что-то другое? Старость, например, обычная старость, лишающая сил и притупляющая вкус к борьбе? Или Олег… ей показалось, что муж сказал матери что-то, пока сама она обсуждала с Леной разные мелкие практические вопросы. Да, кажется… когда они говорили об уборке… Галина Петровна придет, как обычно, и все приготовит… потом о прачечной… о том, что надо оставить денег на лекарства, некоторые заканчиваются, на две недели не хватит…

Точно! Он сказал что-то вроде: я нашел и двух недель мне хватит. И Анна Ивановна переменилась в лице, повелительно, снизу вверх махнула рукой в их с Леной сторону – королевский жест, черт бы ее побрал, эту старуху, вспомнишь, и не раз, студента Раскольникова! – и, уже выходя, чтобы оставить мадам наедине с сыном, Лидия Дмитриевна отчетливо услышала слово «наконец-то».

Его произнес не Олег, она была уверена. Интересно, о чем это? Явно не об их поездке, которая привела старуху в ярость.

– Как это ты ее успокоил? – спросила она, едва муж вышел от матери и кивнул медсестре, что можно делать укол, пациентка готова. – Чудеса, да и только.

– Я слово знаю! – улыбнувшись, Олег так элегантно ушел от ответа, что Лидия Дмитриевна почему-то не стала приставать с расспросами.

Она была счастлива.

Слово «наконец-то» вертелось у нее в голове, потому что это для нее наступило оно – долгожданное «наконец-то». Пусть только на две недели, пусть не по ее выбору, но так даже лучше: раз Олег захотел сделать такой сюрприз, пусть все так и будет! Подумать только: две недели моря, отдыха, солнца, две недели не думать о свекрови, не слышать ее голоса, не беспокоиться о том, чтобы успеть куда-то вовремя, чтобы всех предупредить, все спланировать, все купить, все предусмотреть.

Она была счастлива, обзванивая коллег и знакомых, отдавая последние распоряжения на работе, говоря всем, что свекровь, эта мудрая и все понимающая женщина, спокойно отпустила их отдохнуть, не возразив ни слова.

Только оказавшись в самолете и услышав, как муж, перед тем как выключить мобильный телефон, поспешно набирает номер и снова, как всегда, докладывает матери, где именно они находятся, на каких местах сидят и во сколько по московскому времени приземлятся в Турции, она почувствовала, что радовалась напрасно.

Что от свекрови ей никогда не избавиться.

Что эти бесконечные звонки испортят им весь отдых, как уже бывало раньше.

Что вокруг множество молодых женщин, которые будут красоваться топлесс на пляже, в то время как она неизвестно еще влезет ли в свой старый цельный, прикрывающий все, что она пыталась прикрыть, купальник.