Маленький городок в Германии. Секретный паломник - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 194

Верно, рассказ старика был полным абсурдом. Для посвященных гротескно было бы даже представить ежегодную встречу для совместного ужина большой группы действующих тайных агентов, что стало бы грубейшим нарушением элементарного правила: «Только для тех, кому необходимо знать». Но помнил Смайли и о том, как часто еще более невероятные события происходили в совершенно неуправляемом мире. И он приложил огромные усилия, использовал все доступные ресурсы, чтобы удостовериться: Хоторн не значился ни в одной из наших книг. Ни как курьер, ни как посредник, ни как «охотник за скальпами», ни как сигнальщик. Словом, ни под одним из излюбленных кураторами затейливых наименований, которые они изобретали даже для самых незначительных своих подчиненных, чтобы поднять в глазах начальства и повысить их собственную роль.

А когда список временных и нерегулярно использовавшихся агентов был исчерпан, он вновь обратился к армейским разведывательным подразделениям, к службам безопасности и к королевским констеблям в Ольстере, то есть ко всем организациям, способным привлечь – пусть на гораздо более низком уровне, чем описывал сам парень, – склонного к насилию преступника, каким был Кен Хоторн.

Потому что по крайней мере одно выглядело очевидным: список преступлений, совершенных этим молодым человеком, являл собой настоящий кошмар. Трудно вообразить более мрачную хронику почти непрерывных и часто поистине зверских поступков. Смайли вновь и вновь пересматривал личное дело своего «героя» от детства к юности; учебу в школе для трудновоспитуемых подростков; тюремное заключение, и, казалось, не существовало ни одного правонарушения – от мелкого воровства до садистских избиений, – какого бы не совершил Кеннет Брэнам-Хоторн, родившийся в 1946 году в Фолкстоне.

И к концу недели напряженных трудов Смайли с неохотой вынужден был признаться себе в том, что в глубине души знал с самого начала. По непостижимой и печальной причине Кеннет Хоторн представлял собой тип неисправимого и окончательно сформировавшегося подонка. И смерть от рук других заключенных стала именно тем, чего он заслуживал. Его история жизни была написана и завершена, а все басни про геройскую службу в какой-то мифической британской разведывательной службе стали последней из настойчивых попыток примазаться к славе отца, если не украсть ее.

Наступила середина зимы. В самый паршивый серый вечер, когда с неба сыпал снег с дождем, старого солдата снова заставили приехать через весь Лондон в скудно обставленный кабинет для допросов в Уайтхолле. А Уайтхолл в те мрачные времена все еще оставался военной цитаделью, пусть пушки его гремели где-то очень далеко. Здесь царил военный аскетизм, бездушие и имперский дух. Голоса приглушались, на окнах продолжали держать средства затемнения. В коридорах изредка раздавались чьи-то торопливые шаги, сотрудники избегали встречаться друг с другом взглядами. А Смайли, напомню, тоже воевал, пусть и сидел тогда в глубоком немецком тылу. Мне до сих пор слышится потрескивание парафиновой печки, ровесницы лампы Аладдина, которой Цирк не без сопротивления разрешил дополнить чуть теплые радиаторы отопления в здании министерства. Этот звук напоминал работу на передатчике радиста с отмороженными руками.

Чтобы выслушать вердикт майора Ноттингема, Хоторн приехал не один. Старик солдат взял с собой жену, и я могу даже рассказать вам, как она выглядела, потому что Смайли описал ее в своем отчете, а мое воображение помогло дорисовать портрет.

Согнутая и измученная болезнью, она надела лучший воскресный наряд. Вместо броши приколола эмблему полка, в котором служил муж. Смайли предложил ей сесть, но она предпочла стоять, опершись на руку супруга. Смайли тоже стоял по другую сторону стола – того самого желтого стола с опаленной каймой, за которым я последние месяцы просидел в своей ссылке. Я вижу его замершим почти навытяжку, покатые плечи неестественно выпрямлены, пухлые пальцы полусогнуты у швов брюк в традиционной армейской манере.

Не обращая внимания на миссис Хоторн, он заговорил со старым солдатом как мужчина с мужчиной:

– Вы понимаете, старший сержант, что мне абсолютно нечего вам сказать?

– Да, сэр.

– Я никогда не слышал о вашем сыне, понимаете? Имя Кеннета Хоторна ничего не значит ни для меня, ни для хотя бы одного из моих коллег.

– Так точно, сэр. – Взгляд старика, как на параде, был устремлен куда-то чуть выше головы Смайли. Зато злобный взгляд его жены постоянно был устремлен на Смайли.

– Он никогда в жизни не работал ни на одно из британских государственных учреждений, как секретных, так и публично открытых. Всю жизнь он был самым обыкновенным преступником. И больше никем. Никем вообще.

– Да, сэр.

– И я вынужден решительно отрицать, что он когда-либо состоял на службе короне в роли тайного агента.

– Понимаю, сэр.

– Но кроме этого вы должны понимать и другое. Я не могу отвечать на ваши вопросы, вдаваться в объяснения, как и то, что вы никогда больше не увидитесь со мной и не будете допущены в это здание. Вам ясно?

– Так точно, сэр.

– Наконец, вам следует зарубить на носу, что вы не имеете права передавать содержание данного разговора ни одной живой душе, это тоже понятно? Как бы ни гордились вы своим сыном, нужно помнить: есть другие, еще оставшиеся в живых, кого необходимо обезопасить.

– Да, сэр. Я все понял, сэр.

Выдвинув ящик нашего с ним стола, Смайли достал маленькую красную коробочку с фирменным знаком «Картье» и передал старику.

– Вот это я случайно обнаружил в своем сейфе.

Старик сунул коробочку жене, даже не рассмотрев ее. На удивление сильными пальцами она открыла ее. Внутри лежала пара превосходных золотых запонок с изображением крошечных английских роз, неброско помещенных в уголках. Ручная работа гравера, чудо ювелирного искусства. Муж по-прежнему избегал разглядывать его. Вероятно, ему и не следовало этого делать. Вполне возможно, он сам себе не мог поверить. Закрыв коробочку, женщина щелкнула замком потертой сумочки и бросила в нее футляр. Затем снова щелкнула сумкой, закрыв ее так громко, словно опустила надгробную плиту над могилой сына. Я прослушал запись. Она, кстати, тоже уже была списана на уничтожение.

Старик больше ничего не сказал. Их обоих полностью поглотило чувство гордости, чтобы обращать внимание на Смайли, когда они выходили из кабинета.

А что же запонки? – спросите вы. Где их взял Смайли? Ответ на этот вопрос я получил не из пожелтевших страниц протоколов в кабинете номер девятьсот девять, а непосредственно от Энн Смайли, когда однажды вечером совершенно случайно мы оба гостили в великолепном замке в Корнуолле поблизости от Салташа. Энн прибыла туда в одиночестве с несколько пристыженным видом. Мейбл участвовала в турнире по гольфу. После связи Энн с Биллом Хэйдоном минуло немало времени, но для Смайли все еще оставалось невыносимым находиться где-либо в обществе супруги. После ужина гости разбились на отдельные группы, но Энн держалась рядом со мной. Я предположил, что стал для нее временно заменой Джорджа. И спросил ее, движимый странным импульсом, не дарила ли она когда-нибудь Джорджу пару запонок. Энн всегда выглядела еще более красивой, чем обычно, оставаясь одна.