Моя война с 1941 по 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фёдоров cтр.№ 44

Почему же Валерий отступает от истины? Может быть, память ему изменяет? Едва ли. Когда человек прибавляет – это уже не забывчивость, а сознательное искажение истины. Тем более что он добавляет операции не в период, зафиксированный в нашем отчете, а до этого, намеренно перенося организацию отряда на месяц раньше. Впрочем, Валерий всегда был склонен к гиперболизации наших действий.

В молодости это простительно, а в наши годы – глупо, тем более, повторяю, что наворочали мы немало, и Валерий всегда был на высоте – храбр в бою и активен в организации и проведении операций…

Итак, мы встретились в апреле, выпили литр вина и по приглашению ребят пошли к ним «домой», в лес.

Опять тишина, звездное небо, туман над рекой. Ночь. Мы идем гуськом. Впереди Валерий. Он ведет нас известными ему тропками и очень хорошо ориентируется в темноте леса. Мне даже кажется, что он видит сучки деревьев, – настолько вовремя отгибает их в сторону и предупреждает нас. Я ничего не вижу в темном лесу и, нагнув голову, иду вплотную за Валерием, а за мной Яков и другие.

Небольшая полянка, палатка с сеном. Забираемся все в неё. Тесно, но настроение хорошее. Проговорив ещё с час, засыпаем.

Утром, умывшись в ручейке, точнее, в протекавшей около леса речке Коломбин, мы рассмотрели друг друга.

Валерий – плотный, выше среднего роста, двадцатидвухлетний брюнет, мускулистые руки с крупными кистями, широкое лицо, слегка приплюснутый нос, редкие зубы и толстые губы. По профессии шофёр, из Тамбовской области, образование 7 классов, говорит быстро, торопится, много слов произносит неправильно («лисапет» – велосипед, «Касапея» – Кассиопея и т. д.). В армии старший сержант. Держится просто, говорит откровенно. Хочет скорее получить оружие и драться. Таково впечатление первого дня знакомства.

Фёдор Рубель – лет тридцати пяти – сорока, худой, удлиненное морщинистое лицо, сероватого цвета глаза, длинный нос, тонкие губы, редкие жирные волосы. На лице прыщи и угри. Говорит правильно, медленно, слова подбирает аккуратно, фразы строит грамматически верно, но какие-то они получаются у него витиеватые и зачастую двусмысленные, вроде чего-то недоговаривает – видно, что хитрит. Бывают такие люди. Не помню, какое у него образование, но чувствовалось, что грамотный.

Иван Недвига – напарник Валерия по побегу. Бежали из шахты еще в 1943 году, с тех пор скитаются вместе. Плотный блондин, моего роста, широкое лицо, серые глаза. Молчун. Внимательно слушает Федора. Хоть и напарник Валеры, но держится с ним отчужденно. Кто он, откуда – не помню. Возможно, он и не говорил о себе.

КостяКостиков – молодой, лет девятнадцати, огненно-рыжий, худощавый, рост 168–170 см, голубые глаза, прямой нос, яркие губы, резко очерченный рот. Говорит быстро и много. Земляк Валерия, глядит на него преданными глазами.

Я отметил про себя: русские и хохлы одной командой, хотя после блужданий по Украине у меня сложилось о местных жителях неблагоприятное впечатление из-за их заискивания перед немцами. Конечно, это относилось, в основном, к крестьянской массе, горожан я не встречал. В плену тоже наблюдал их желание выказать свою покорность немцам. Да и мой напарник Яков – конфедерат, одессит, как он говорил, был какой-то странный, хотя и слушался меня. Но я всегда чувствовал, что по главным вопросам – о переходе в Швейцарию, поисках «маки́» – он был со мной не согласен. Иногда говорил, что не прочь отсидеться в батраках у фермера или помещика. Только мое упорство останавливало его от этого шага.

А вот «батька» (Тимофей Кучуров) – пожилой, больной, ему трудно было идти, и он с удовольствием остался бы или у рыбаков на Днепре, или в деревне, где мы вязали рамы, благо заказов было много. Но «батька» стремился попасть к партизанам или перейти линию фронта, и лишь сердечный недуг заставил его остаться в Конотынском лагере. А Яшка был молод, здоров, силен, но какой-то безыдейный, бесхребетный. Ему бы пережить войну без борьбы. Из лагеря военнопленных он бежал в поисках «лучшей жизни». Таких и подобных было много среди беглецов. Я слышал в штрафном лагере и о беглых, которые отсиживались в германских лесах, питаясь бауэровскими запасами. Потом они, как правило, попадались при облавах.

Много разных людей было среди беглецов.

Я стал отвлекаться от повествования, но отступления ведь что-то разъясняют…

Позавтракать было нечем. Оказывается, снабжение у ребят не ахти. Они сидели и ждали некоего Роже́, который явился часов в двенадцать на велосипеде. На багажнике привез продукты.

Увидев нас, он засмеялся.

– Всё-таки нашли русских?

Я узнал его. Накануне он дал нам вино сказав, что никаких русских здесь нет.

– Нашли, а почему вы не сказали нам?

– Конспирация. Кто вас знает. Может, вы власовцы.

Оказывается, власовцев перебросили в эти края и заменили немецкие части во французских городах. Они оказались ненадежными на восточном фронте. И теперь вся Франция знала, кто они такие.

Во Франции были и национальные батальоны других предателей – армянский (Казарян), грузинский, калмыцкий и др.

Роже́ сообщил, что скоро придёт Алиса и тогда Александр даст оружие.

Алису никто не знал, а Александр служил почтмейстером в деревне Савиньи, коммунист.

Роже́ вскоре уехал, а мы, не разводя костра, позавтракали и закурили, греясь на солнце. Костёр ребята вообще никогда не разводили – боялись себя обнаружить. Как оказалось, мы располагались почти на опушке небольшого лесочка около замка, в полутора километрах от Савиньи, в пятнадцати километрах от города Гре, что в 48 километрах северо-восточнее Дижона и в 40 километрах северо-западнее Безансона.

Валерий пробурчал, что снабжение плохое, поэтому приходится выкручиваться самим. У фермеров в кладовых хорошие консервированные компоты, окорока. Он так смаковал вкус компотов, что видно было, какой он сластена и что кладовые пейзан ему хорошо знакомы. К вечеру мы проголодались и решили пойти в Сен-Бруэн пошукать компотов. Агитация Валерия подействовала. Двинулись все. Валерий быстро нашел подходящую кладовую и захватил с собой Ивана и Якова. Вышли они оттуда груженные бутылками с консервированными фруктами, хлебом и окороком. Все повеселели. Отошли к лесу, и на опушке Валерий предложил попробовать компот. Компот, точнее, консервированные фрукты, были хороши.

До прихода Алисы мы совершили еще один набег. Роже́ привез немного продуктов. Дней шесть прошли нормально. Мы продолжали знакомиться друг с другом.

Валерий задавал тон в их группе, Фёдор был в скрытой оппозиции к нему. Разговоры один на один с Валерием и Фёдором помогли мне сориентироваться.

Первыми в этих местах появились с месяц назад Валерий и Иван Недвига, потом они подобрали у какого-то фермера Фёдора, а Костя появился сам.

Лучше всех ориентировался Валерий. Чувствовалось, что он давно на свободе. Иван был его неразлучной тенью.