За холмом - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шишкин cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - За холмом | Автор книги - Дмитрий Шишкин

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

– Что-о-о? – женщина испуганно притянула руки к телу.

– Нет-нет! Не все картины! И только своей. На заказ я обычно пишу портреты маслом, – он махнул рукой в направлении снятых им со стены картин. – Вот примерно такие. А когда у меня есть вдохновение, я пишу для себя, для истории, пишу в моей мастерской. Мало кто видел эти картины, но вам я покажу, если ваш господин позволит.

– И что же вы пишете для истории?

– Впечатления, экспрессию. Я объединяю импрессионизм и экспрессионизм. Это впечатляюще! Я вам покажу! Я покажу, даже если не разрешит ваш господин! Я найду возможность! – художник скакал по комнате и размахивал руками, забыв про свой возраст.

– Вы такой милый! – впервые за время, проведённое в этой стране, очень искренне и нежно улыбнулась путешественница. – А почему же кровью?

– Потому что история пишется только кровью! – он мигом преобразился из увлечённого и смелого подростка в побитого жизнью дядьку с сумасшедшими глазами. – Ни одно событие, где не пролилось ни капли крови, истории не меняет. Поэтому только кровь может отразить всё важное, что происходит.

– О боже! Но ведь в жизни происходят и другие, добрые события! Неужели они не заслуживают того, чтобы их отразить в искусстве?

– Вот вы родите (а я уже получил заказ от вашего господина), я напишу ваш портрет с ребёнком. Это доброе событие, но я его напишу, используя, кроме красок, кровь.

– В этой стране уже куча людей ждёт, когда я рожу! – она возмущённо сверкнула глазами в сторону тут же съёжившегося художника. – Но ведь бывают добрые события без крови!

– Бывают, я не спорю. И их я тоже пишу, когда у меня соответствующее настроение. Но поскольку они ничего в нашей жизни не меняют, это скоротечные и бесполезные события. Их я пишу розовой водой. Она прекрасна при нанесении, она пахнет. Но всё это временно и быстро проходит, как и сами радости жизни: запах исчезает, вода высыхает. И у меня остаётся чистый холст.

Пока они болтали, закат уже сгустился. Художник спохватился, взял кусок графита и начал быстро делать наброски на холсте.

– Заказчик очень любит такой закатный свет, мне ему не объяснить, что он длится очень коротко, я не успеваю работать!

Порисовав несколько минут, сколько подарил ему закат в этот день нужного света, он сделал горестную физиономию и начал собираться.

– Мне нужно будет только на наброски минимум неделю. Вам придётся потерпеть, позировать в одной и той же позе, в одном и том же месте, в одно и то же время. Потом я уже буду пытаться обходиться без модели, многое доработаю по памяти, а в финале мы будем давать нужную краску на холст, и вам надо будет опять неделю позировать.

– Ничего, мне это даже в радость, – женщина грустно улыбнулась.

– Я был бы, конечно, счастлив работать с вами в моей мастерской, я там имею возможность выставить какой угодно свет благодаря моим цветным стёклам и зеркалам, – вздохнул художник, – но, увы, ваш господин этого не разрешает.

Она пожала плечами.

– Да, я тут пленница, меня никуда не выпускают. Меня Совет постановил заточить, как я понимаю.

– Все решения Совета старейшин испокон веков, то есть с того времени, как этот Совет появился, оглашаются прилюдно на центральной площади! – у «француза» смешно вздёрнулись вверх кончики усов. – А насчёт вас они ничего не оглашали!

– Интересно… – женщина повела бровью.

Художник подошёл поближе, нагнулся к ней и заговорил почти шёпотом:

– Я думаю, всё дело в том, что этот господин хочет вас тут держать в своё удовольствие, а Совет традиционно прислушивается к его желаниям, – он на всякий случай оглянулся. – А секрет в том, что многие члены Совета должны очень крупные суммы денег ему, ведь он – самый богатый человек в нашей стране!

– Да, – женщина кивнула, – он мне и сам хвастался.

– Я бы очень хотел помочь, я вижу, что вам здесь не по душе… И эта грустнейшая история с вашим сыном… – он вновь сдёрнул с головы берет и заломил его. – Вообще-то я отлично знаком со всеми членами Совета, они все и их семьи – мои постоянные клиенты! – сказал художник не без гордости.

Потом походил по комнате, о чём-то натужно раздумывая, усы его двигались вверх-вниз, а берет в руках оказался совершенно измочален. Он проникся настолько искренней симпатией к этой женщине, какой не испытывал никогда в жизни к чужим людям. И абсолютно рядовые события из жизни его страны вдруг открылись для него в новом свете. Наступил тот самый момент прозрения, который мгновенно губит жизнь каждого творческого человека, который решает вдруг, что образ его жизни крайне порочен и низок, а он должен вместо угождения низким вкусам заказчиков нести в мир свет и добро, менять его своим талантом. Художник выпрямился, мгновенно став выше ростом, и как будто надулся. На глазах нашей путешественницы рождался бунт креативного класса этой несчастной и забытой богом страны.

– Хотя они, конечно, видят во мне лишь обслугу, – продолжил после раздумий художник дрожащим от волнения голосом, будто продолжая внутренний спор, – дают дурацкие советы по всем вопросам, в которых они ни капли не смыслят! Ни один из них не стоит ведь и моего мизинца, но они вольны всё решать! Они недооценивают меня, особенно этот богач, считающий, что купил весь мир на корню… Это крайне несправедливая система, но это не тупик, нет. Кто ещё может менять порядок вещей, как не мы, творческие люди? У кого ещё хватит на это ума и смелости? А самое главное, у нас есть движитель – моральные качества, в то время как у них они давно изжиты, а есть лишь жажда наживы и стремление сохранять власть любой ценой.

Человек с малиновым беретом в руках накрутил уже себя до героического состояния. Напрочь исчезла вся «иностранность» в его языке, что, очевидно, бывало у него лишь в минуты редкого по силе душевного волнения.

– Я думаю, я переговорю со всеми членами Совета, включая должников вашего господина, – художник, похоже, принял самое важное в жизни решение. Он раскраснелся от гордости за себя, в голосе появилась сталь, перебиваемая иногда истерическими нотками. – На самом деле они все его не любят. Его не любят вообще все в нашей стране. Но члены Совета его ещё и боятся. А знаете, что случается, когда нелюбовь соединяется со страхом?

– Что же?

– Ненависть. Тогда хотят смерти, искренне жаждут этого. Думают постоянно о предмете своей ненависти, иногда чаще, чем о себе. Я ненависть пишу чёрной краской. Самой чёрной из всех. Я пишу человека, а потом начинаю постепенно закрашивать его чёрным – в зависимости от того, сколько в нём ненависти. Так вот что я вам скажу: когда я забываюсь, я совсем порчу работы. Мне был заказан большой холст со всеми членами Совета, и я его, забывшись, закрасил полностью.

– Я вас не совсем понимаю…

– Я попробую дать им повод реализовать их самые гнусные фантазии по поводу этого человека. Чтобы спасти вас. Это не самый красивый поступок, но если он продиктован гуманными соображениями, я думаю, он будет мне прощён! Мы будем оперировать их же ненавистью по отношению друг к другу, добиваясь своих, добрых целей!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению