Кровная месть - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 73

Не меньше привлекала его и перспектива полоснуть острым ножом по лягушачьему глазу Тони Дикинсона.

«Интересно, – подумал он, – если отрезать Мартину Уэбберу руки и ноги, тот будет кружиться на месте?»

– Мяч, подай мяч, идиот! Мяч! Ну же, кретин!

Опять этот Дикинсон. Теперь он мучил Томаса на спортивной площадке, куда все ученики выходили во время перемены.

Мать Томаса недавно сказала ему: «Ты ведь понимаешь, Том-Том? Понимаешь, что такое, когда с головой не в порядке? Ты же это понимаешь, да?»

Да, Томас понимал. Что-то у него в мозгу было не так, какая-то схема смонтирована с ошибкой, но, кроме его матери и его самого, об этом не знал никто, а они хранили все в тайне. И поделились ею только с доктором Брокманом с Харли-стрит, а тот прописал Томасу лекарства и время от времени осматривал его – теперь реже, чем прежде. Они знали, что доктор Брокман никому об этом не скажет.

Мамочка отправила Томаса в школу в наказание за то, что он ее мало любил. Она запретила ему раскрывать их тайну другим мальчикам, потому что тогда его увезут в больницу и запрут там и он больше никогда в жизни не увидит свою мамочку.

И вот теперь на спортивной площадке на него показывали пальцем. Он что-то сделал не так, вот только не мог понять, что именно. Одноклассникам Томас не нравился, они не хотели, чтобы он был рядом с ними. Мальчишки в школе постоянно твердили, что он больной на голову, и Томас иногда в ужасе думал: а вдруг это мамочка специально им все рассказала, чтобы наказать сына за плохое поведение?

Мяч летел прямо к Томасу, но тот не обращал на него ни малейшего внимания. Неужели ребята поэтому так орали на него? Из-за какого-то дурацкого мяча?

Кто-то крикнул:

– Эй, Томас, кинь уже мяч, придурок!

Подбежал, тяжело дыша, Ричард Грантам, два раза обошел вокруг Томаса, пиная мячик ногами.

– Эй, Томас, да ты реально чокнутый! Ты хоть это понимаешь?

Сегодня мальчишки доставали его, потому что он не смеялся над тем, что казалось им смешным. А вчера, наоборот, потому что он смеялся не над тем, над чем, по их мнению, следовало. Томас и его одноклассники словно бы существовали в разных парадигмах. Ну скажите, с какой стати ему пинать мяч? Однако здесь считалось: если ты не хочешь колотить ногами по мячу, то, значит, ты чокнутый.

Быстрые шаги у него за спиной. Томас даже повернуться не успел, как его изо всех сил пнули ногой. Он отлетел вперед, ударился о металлическую сетку, огораживающую спортивную площадку.

Томас перевел дыхание, чувствуя, как горит у него лицо, повернулся и увидел Тони Дикинсона – тот стоял, сложив руки, и ухмылялся. Рядом застыли еще несколько мальчишек. Он отвернулся и пошел прочь, отчаянно пытаясь скрыть от них, что прихрамывает от боли. Вошел в класс, откинул крышку парты, вытащил свой канцелярский нож.

Проверил лезвие, убедился, что оно очень острое, сделав крохотный надрез на своем пальце. Увидел, как появилась тоненька ниточка крови.

Отлично!

Пряча нож в руке, Томас сел за парту Тони Дикинсона и в ожидании, когда же закончится перемена, уставился на настенные часы. Он прислушивался к крикам снаружи. Через некоторое время раздался звук приближающихся шагов, послышались голоса, заскрипели по полу ножки отодвигаемых стульев – одноклассники возвращались с перемены. И наконец, голос Дикинсона:

– Слышь, ты, урод, ты зачем сел на мое место?

Томас не шелохнулся, он смотрел на доску, на которой мистер Лэндимор написал большими четкими буквами: «ВЕЛИКАЯ ХАРТИЯ ВОЛЬНОСТЕЙ 1215 ГОДА». Он слушал шаги, приближающиеся к нему со спины.

Потом его голову дернули назад за волосы, и теперь он смотрел прямо в выпученные глаза Тони Дикинсона.

– Пошел вон с моего стула, кретин!

Томас не шелохнулся.

– Я сказал, пошел вон! – повторил Дикинсон, приблизив к нему лицо.

И в этот момент Томас поднял правую руку и одним быстрым, твердым горизонтальным движением полоснул обидчика по глазу – по белку, зеленовато-серой радужке и черному зрачку. Словно бы виноградину рассек. Он увидел, как стали разделяться ткани, а потом в то короткое (восхитительное!) мгновение, когда Дикинсон еще не понял, что произошло, из глаза потекла прозрачная жидкость.

Очень похожая на виноградный сок.

Запах ударил в нос Гленну Брэнсону, когда он, уставший после утренней поездки в Лутон, шел, засунув руки в карманы дождевика, по коридору второго этажа брайтонского отделения полиции. Было всего только начало второго, а он уже так устал, будто отработал всю смену. А теперь еще и этот запах.

Знакомая женщина-констебль (сотрудница отдела по защите детей, который находился по соседству) прошла мимо, сморщив нос.

– Труп! – пояснила она.

Гленн кивнул. Смерть. Второй раз за неделю. Этот гнилостный, едкий запах, усиливавшийся по мере того, как Гленн шел все дальше по коридору; почти такой же стоял в квартире Коры Берстридж в прошлый четверг, только этот – если подобное возможно – был еще сильнее.

Вонь стала совсем уж невообразимой, когда Гленн подошел к открытой двери фотостудии. Внутри горел яркий свет. На листе белой фоновой бумаги перед установленной на треноге фотокамерой лежал пропитанный кровью пиджак из хлопчатобумажной ткани. Рядом в белом защитном костюме, резиновых сапогах и резиновых перчатках стоял Рон Саттон, криминалист, с которым Гленн подружился за два года патрульной службы в отделении. Рон, как и Гленн, любил старые фильмы.

Саттон, высокий, светловолосый и бородатый, был человеком спокойным и методичным; ничто, казалось, не способно было лишить его душевного равновесия. В данный момент он вытаскивал из черного пластикового пакета окровавленный бежевый носок.

Гленн сунул голову в дверь, почувствовал жар светильников.

– Господи боже, ну и дух!

– Одежда Тамми Хайуэлла. – Рон повернулся к нему, выразительно подняв брови.

Гленн кивнул. Там Хайуэлл, ключевой свидетель обвинения в операции «Скит», был зарублен мачете у себя дома.

– Тебе чего?

– Я подумал, вдруг ты сейчас свободен, – сказал Гленн. – Глупо, конечно.

Рон, стоя за камерой, сделал несколько фотографий пиджака под разными углами. Гленн молча застыл, не желая мешать эксперту работать. Рон поднял пиджак, сунул его в другой пакет и положил на бумагу носок. После чего спросил:

– Ну, как у тебя дела в Хоуве?

– По-всякому. Я хотел попросить тебя об услуге. – Гленн помедлил, потом ухмыльнулся и с надеждой добавил: – Майк Харрис сказал, что ты поможешь человеку, которого он прислал.

Рон подвинул треногу вперед, отрегулировал наклон камеры, посмотрел в видоискатель.

– О какой услуге речь?