Колесо страха (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Абрахам Грэйс Меррит cтр.№ 58

Я украдкой взглянул на мадемуазель Дахут. Она не поднимала глаз от своей тарелки.

– Вначале он не смог назвать вам имя той девушки, поскольку что-то словно удерживало его от этого? – уточнил доктор Лоуэлл. – А затем он и вовсе позабыл о ней?

– Именно так он мне и сказал, сэр, – ответил Билл.

Я увидел, как вся кровь отлила от лица Лоуэлла. И как переглянулись Дахут и ее отец.

– Он забыл о предыдущей галлюцинации, поскольку новая заняла ее место, – предположил де Керадель.

– Возможно, – согласился Билл. – Так это или нет, но весь день Ральстон терзался, разрываясь между вожделением и ужасом. «Я словно стоял на пороге великолепнейшего приключения – и в то же время будто очутился перед дверью камеры смертников». Нежелание видеться со мной возросло, но Дику не давал покоя вопрос об анализах. Он хотел узнать, не нашел ли я какого-либо объяснения его состоянию. Поговорив со мной, он ушел из дома, но не отправился играть в гольф, как сказал Симпсону. Он, цитирую, «удалился в место, где ты не сумел бы меня найти». Домой Ральстон вернулся на ужин. За едой ему показалось, что он заметил движения тени, подрагивание, мерное перемещение из стороны в сторону. Дику все время казалось, что за ним наблюдают. В какой-то момент его даже охватила паника, в голове мелькнула мысль: «Нужно бежать отсюда, пока не поздно» – так он сказал. Но желание остаться оказалось сильнее этого порыва. Будто какой-то голос нашептывал ему о неведомом блаженстве и чуждых, но манящих усладах. «Словно у меня было две души, и одна полнилась ненавистью и отвращением к тени, пыталась вырваться из сплетенных ею пут. И другая – ей не было дела до последствий, лишь бы испытать эти обещанные наслаждения». Ральстон пошел в библиотеку – и тень явилась к нему, как и прошлой ночью. Она подошла ближе, но не настолько, чтобы он мог коснуться ее. Тень начала петь – и желание дотронуться до нее угасло в Ральстоне, ему хотелось лишь сидеть и слушать ее пение до скончания века. Он сказал мне: «То была тень песни, как певица была тенью женщины. Та песнь будто доносилась до меня из-за какого-то незримого полога… из иного, чуждого пространства. Песнь была сладкой, как и наполнивший комнату аромат, сладкой как мед. И каждая нота той песни сочилась ядом. Тень пела, но были ли у песни слова? Если и так, я не понял их, не разобрал. Я слышал лишь мелодию, манящую, сулящую… сулящую…» Я спросил его: «Что же она сулила?» – «Не знаю… Наслаждение, неведомое доселе ни одному человеку… Наслаждение, которое я испытаю, если…» – «Если что?» – «Я не знал. Не знал этого тогда. Но я должен был что-то сделать, чтобы удостоиться услад… Однако я не знал, что именно. Тогда не знал». Пение прекратилось, тень и аромат растаяли. Дик подождал немного, а затем отправился в спальню. Тень больше не появлялась, хоть ему и почудилось, что она все еще там, все еще следит за ним. Ральстон погрузился в глубокий сон без сновидений. Проснулся он будто одурманенным. Словно впал в какую-то летаргию. Фрагменты той песни временами всплывали в его сознании. «Точно сеть между пространствами реального и нереального, – сказал мне Дик. – В голове у меня была только одна четкая мысль – узнать результаты анализов. После разговора с тобой та часть души, что страшилась тени, опечалилась, та же, что вожделела ее, возликовала». Наступила ночь. Третья ночь. За ужином у Ральстона не сложилось впечатления, будто за ним наблюдают. Не было этого ощущения и в библиотеке. Он ощутил разочарование, но в то же время и облегчение. Затем Дик отправился спать. В спальне никого не оказалось. Ночь была теплой, поэтому он укрылся только простыней. «Мне не кажется, что я спал. Более того, я даже уверен, что не спал. Вдруг я ощутил тот же аромат и услышал шепот. Я сел в кровати. Тень лежала рядом со мной. Четкие очертания жемчужно-розовой тени на простыне. Она склонилась надо мной, опираясь локтем на подушку и положив подбородок на кулачок. Я видел заостренные ногти на ее руке, видел блеск ее глаз. Собравшись с духом, я дотронулся до тени – но мои пальцы коснулись простыни. Тень склонилась ближе… Она все шептала… И теперь я понимал ее. Тогда-то она и назвала мне свое имя. Рассказала мне о многом. Сказала, что нужно сделать, чтобы ощутить обещанные ею услады. Но я не должен был этого делать, пока она все не подготовит. Пока она не поцелует меня и я не почувствую ее поцелуй на моих губах». Я перебил его: «Что же ты должен сделать?» И он ответил: «Покончить с собой».

Доктор Лоуэлл, отодвинув стул, вскочил.

– О господи! И он покончил с собой! Доктор Беннетт, не понимаю, почему вы не проконсультировались со мной. Зная то, о чем я вам рассказал…

– Именно поэтому, сэр, – прервал его Билл, – у меня были свои причины для того, чтобы разбираться во всем самому. И я готов обосновать эти причины для вас. – Прежде чем Лоуэлл успел что-то возразить, Билл продолжил: – Я сказал ему: «Это всего лишь галлюцинация, Дик. Плод твоего воображения. Но сейчас твоя болезнь уже перешла в опасную стадию. Тебе стоит поужинать и остаться у меня ночевать. Если ты не согласишься, я заставлю тебя силой». Он взглянул на меня, и я заметил проблеск любопытства в его глазах. «Но если это всего лишь галлюцинация, какой в этом прок, Билл? Мое воображение никуда не денется. Если я брежу, то разве не смогу в бреду увидеть Бриттис в твоем доме?» – «Черт побери! – взорвался я. – Ты остаешься здесь, и делу конец!» – «Согласен, – кивнул Дик. – Почему бы не попробовать». Мы завершили ужин. Больше я не позволял ему говорить о тени. Затем я подмешал ему в стакан сильное снотворное. Собственно, накачал его лекарством. Через некоторое время Ральстона начало клонить в сон, и я уложил его в кровать. И подумал: «Дружище, если ты проснешься раньше, чем через десять часов, то я коновал, а не доктор». Мне нужно было сходить в больницу. Вернулся я уже после полуночи. Я постоял у двери Дика, думая, не побеспокою ли его, если войду. Решил не заходить. В девять утра на следующий день я заглянул к нему в комнату. Там никого не было. Я спросил слуг, куда подевался мистер Ральстон, но никто ничего не знал. Когда я позвонил к нему домой, тело уже увезла полиция. Я ничего не мог поделать, и мне нужно было время, чтобы подумать. Время на собственное расследование, учитывая и кое-что еще, что Ральстон рассказал мне. Я не стал говорить об этом сегодня, поскольку эта история не имеет отношения к его симптомам. Вас ведь интересовали только его симптомы, верно? С профессиональной точки зрения?

– Именно так. – Де Керадель кивнул. – Но я пока не вижу в вашем рассказе никаких свидетельств того, что это могли быть не галлюцинации. Возможно, в упущенных вами подробностях есть какая-то информация, которой я мог бы…

– Подождите, – довольно грубо перебил его я. – Билл, ты сказал, что эта Бриттис – тень, или галлюцинация, или что там еще, заявила Дику, что якобы она вовсе не демон, не суккуб. Чем же она была? Она не объяснила Дику? Мне показалось, ты собирался рассказать нам об этом, но потом тебя отвлекли.

Билл поколебался.

– Она сказала, что была обычной девушкой, жившей в Бретани. А потом ее превратили… в тень.

Мадемуазель Дахут звонко рассмеялась, запрокинув голову.

– Тень той самой злобной Дахут Белой, Ален де Карнак. – Она коснулась моей руки. – Одна из моих теней!