Черный русский. История одной судьбы Уцененный товар (№1) - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Александров cтр.№ 42

Страница

Октябрь 1917 года

25 октября (7 ноября) 1917 года в Петрограде большевики нанесли свой удар. Двумя днями ранее, изменив внешность, Ленин покинул временное убежище в Финляндии и проскользнул в столицу; он сумел убедить соратников, что настало время взять власть. Красные войска, координируемые Львом Троцким – талантливым помощником Ленина – заняли в городе ряд стратегических объектов. Той ночью ведомые большевиками солдаты, матросы и фабричные рабочие напали на Зимний Дворец, бывшую царскую резиденцию, где заседало Временное правительство. Небольшая оборонная сила во дворце, состоявшая из двух или трех рот юнкеров и части женского батальона, после нескольких часов противостояния была подавлена. Большевики арестовали членов правительства; Керенский, к тому времени ставший премьер-министром, смог бежать, взяв машину в посольстве Соединенных Штатов. Большевистская операция против Временного правительства увенчалась успехом, причем людей в Петрограде погибло меньше, чем после отречения царя в феврале.

В Москве же было более серьезное сопротивление. На следующее утро после падения Временного правительства большевистские войска окружили Кремль и столкнулись с кадетами из городских военных училищ и небольшим числом казаков. Обе стороны обвиняли друг друга в нелегитимности и отказывались отступить. Первыми открыли огонь большевики. В течение следующих нескольких дней в разных частях города бушевали ожесточенные сражения между «красными» и теми немногими соединениями, которые сохраняли верность Временному правительству. Ситуация быстро стала настолько хаотичной, что город, казалось, впал в шизофрению: на одной стороне площади люди стояли в очередях за суточной нормой хлеба, а на другой в это самое время вели перестрелку кадеты и «красные» отряды. Некий англичанин вспоминал, что железные дороги, почтовые отделения и другие государственные учреждения продолжали работать, в то время как тяжелые бои вспыхивали по всему городу. Несмотря на опасность, как-то вечером он рискнул и вышел из дома, чтобы пойти посмотреть знаменитую пьесу Чехова «Вишневый сад» в Московском Художественном театре, который был в нескольких кварталах от «Максима», и по пути домой ему пришлось укрываться от пулеметного огня.

У Фредерика были все основания волноваться как о благополучии обоих своих семейств, так и о своей собственности. К 10 ноября уже не ходили трамваи и не работали телефоны. Банки и предприятия были закрыты. Из страха получить пулю или шрапнель люди старались без необходимости не выходить из дома. На улицах города начали появляться патрули, состоящие из агрессивных солдат-большевиков и грубых на вид рабочих с винтовками на веревках. В многоквартирных домах члены домовых комитетов собирали огнестрельное оружие, какое только могли найти, и по очереди охраняли входы от мародерствующих банд вооруженных людей, чьи убеждения были сомнительны. Остальные жильцы в это время спали – одетые, на тот случай, если кто-то попробует вломиться.

К концу недели выстрелами из винтовок и пулеметов и артиллерийским огнем были повреждены десятки зданий в центре Москвы, включая наиболее почитаемые соборы в самом Кремле. Как отмечал один напуганный горожанин, урон, нанесенный символическому центру России во время этой братоубийственной бойни, превзошел ущерб, который причинили ему иностранные захватчики во главе с Наполеоном в 1812 году. А некий американец так описывал увиденное возле своего дома в центре города:

В те дни погибло от пяти до семи тысяч человек. 20 ноября московский военно-революционный комитет провозгласил свою победу, объявив, что кадеты и прочие его противники сдались или убиты.

Первые недели после окончания боев были для Москвы тревожным временем. Никто не знал наверняка, чего ждать от большевиков, но то, что те захватили власть в Петрограде и почем зря пользовались ею по всему городу, было зловещим признаком. Тем не менее люди из мира Фредерика не имели другого выбора, кроме как пытаться жить как прежде, невзирая на повсеместные разрушения, беспорядок, взлетевшие цены и скудные запасы топлива и продовольствия. «Максим» избежал повреждений во время уличных боев, и директор театра, взявший его в аренду, попытался продолжать работу со старым репертуаром – мешаниной из мелодрам, комедий, легкомысленных французских песенных и танцевальных номеров и, в соответствии с духом времени, случайных тяжеловесно-серьезных пьес (эта неаппетитная смесь просуществует недолго). Сходным образом в последние месяцы 1917 года «Аквариум» продолжал давать свою по преимуществу благородную программу как официальный театр московского гарнизона. Пока оба места работали и приносили деньги – работал и зарабатывал Фредерик.

Однако когда на Россию опустилась особенно суровая зима, новый режим начал обнаруживать свою глубоко агрессивную природу, и опасность, грозившая Фредерику и его коллегам, стала очевидна. Самой насущной задачей большевиков было обеспечить удержание власти, устранив все внешние и внутренние риски. Внешнюю угрозу они устранят путем выведения России из Великой войны, а внутреннюю – путем развязывания войны нового рода – против целых классов людей, которых они сочтут своими врагами.

Согласно большевистско-марксистскому мировоззрению, охватившая Европу война была развернута «буржуазно-капиталистическими» силами, преследовавшими эгоистичные экономические и геополитические интересы, не имевшие ничего общего и даже находившиеся в противоречии с подлинными нуждами рабочих и крестьян. Поэтому, едва захватив власть, большевистский режим предложил немцам прекращение огня, и 3 марта 1918 года стороны подписали Брест-Литовский мирный договор. Большевики согласились отдать четверть территории, населения и пахотной земли бывшей Российской империи, три четверти ее металлургии и угледобычи и много чего еще. Условия были ужасны, но зато теперь большевики могли посвятить свое внимание врагу внутри страны.

Их способ определения такового должен был показаться Фредерику до абсурда знакомым. В точности так же, как черный не мог избежать расистских категорий в Соединенных Штатах, каждый человек в новом Советском государстве отныне определялся по социально-экономическому классу; и, несмотря на кажущиеся отличия, марксистская и коммунистическая концепция «класса» работала, странным образом, как квазирасистский ярлык. В глазах большевиков ты носил нестираемую печать того, что ты делаешь или делал для заработка, и люди с деньгами, люди, владевшие собственностью или открывшие свое дело, а также дворяне, духовенство, полиция, работники органов правосудия, преподаватели, военные офицеры и государственные чиновники – словом, все причастные к поддержанию или обслуживанию старого, имперского режима – были не на той стороне истории. Американец, находившийся в это время в России, описывал крайние формы, которые принимал этот подход.

Большевики вышли за скальпами всех «капиталистов» – «буржуев», как они их называют; а в глазах большевика к буржуазии принадлежит всякий, кто носит с собой носовой платок или у кого белый воротничок! Вот почему некоторые наши друзья выпрашивают у слуг старую одежду; у одетого в лохмотья меньше шансов быть застреленным на улице!

Страница