Кто Вы, "Железный Феликс"? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Плеханов cтр.№ 150

В начале 1920-х гг. у Председателя ВЧК сложилось мнение, что Польша готовиться к широкомасштабной войне. Эту точку зрения он не изменил до конца своей жизни. «Целый ряд данных, — писал Дзержинский 11 июля 1926 г. И.В. Сталину, — говорит с несомненной (для меня) ясностью, что Польша готовится к военному нападению на нас с целью отделить от СССР Белоруссию и Украину. В этом именно заключается почти вся работа Пилсудского..» ^[1132]. Однако анализ многих документов не подтверждает правильности вывода Ф.Э. Дзержинского. Да и сам начальник польского государства Ю. Пилсудский говорил о том, что «он победил в одной войне и зачем ему рисковать другой?» ^[1133].

Налицо было не только противостояние армий, но и разведок, и контрразведок. Ф.Э. Дзержинский отмечал, что польская разведка на Правобережной Украине «работает великолепно. Сведения у нее точные и быстро получаемые» ^[1134]. Значительные усилия польской разведки были направлены на установление тесных связей с петлюровцами и на привлечение на свою сторону украинских политических партий в Галиции, настроенных враждебно к полякам. Особое старание в этом проявляли генералы Безручко, Сальский и Чеботарев ^[1135].

В декабре 1920 г. во время ведения мирных переговоров России с Польшей в Умани поручик дефензивы Жайковский завербовал бухгалтера комиссии по ликвидации военного имущества Ягодинскую, которая собирала сведения о частях Красной Армии, состоянии транспорта, планах военного командования. В июне 1923 г. в Россию был заброшен шпион Линчевский с подложными документами на имя Фомичева для сбора сведений о дислокации частей и учреждений Красной Армии в Пскове, Старой Руссе, Дриссе и Петрограде. Для ведения разведки он получил более 3 млн. марок.

В меньших масштабах шпионажем против Советской России занимались спецслужбы других государств, решая свои специфические задачи. Так, на территории Финляндии скопилось около 12 тысяч беженцев карелов. Самозваное «Ухтинское правительство», образованное в апреле 1920 г., было переброшено в Карелию и находилось на нелегальном положении. Его эмиссары вели усиленную агитацию среди беженцев за вступление в добровольческие отряды, которые должны были сражаться в Советской Карелии. Финские газеты публиковали объявления о вербовке в группы, уже посланные в Карелию. Костяк создаваемых формирований составляли лица, участвовавшие в боевых действиях в Карелии в 1919 г. и служившие в разведывательных органах финской армии, из перебежчиков финская разведка готовила агентов для заброски в СССР ^[1136].

Для подрывной работы против Советской России Антанта активно использовала и боярскую Румынию, на территории которой формировались банды и велась подготовка диверсантов. Военный представитель С.В. Петлюры при румынском правительстве атаман А.А. Гулий-Гуленко разместил свой штаб в Кишеневе. Штаб вел вербовку агентуры в Бессарабии, Буковине и Румынии. Всестороннюю помощь атаман получал от французского генерала Нисселя и польского генерала Сосновского, а также от правительства Турции. В 1923 г. на западном участке границы СССР были сосредоточены белоэмигрантские военные формирования общей численностью 43 тысячи человек ^[1137].

Между многими спецслужбами существовала «разведывательная конвенция»: поляки обменивались информацией с японцами, японцы — с латышами и англичанами, литовцы — с финнами, финны — с эстонцами и т. д. ^[1138].

На содержании иностранных спецслужб находились многие центры белой эмиграции: «Российский общевоинский союз», «Высший монархический совет», «Братство русской правды», «Народный союз защиты родины и свободы», «Российский фашистский союз» и др. Руководство этими объединениями с помощью засылаемых эмиссаров и агентов стремились установить контакт с внутренней контрреволюцией, создать новые и активизировать действовавшие контрреволюционные организации. Однако большее внимание они обращали на подготовку вооруженных восстаний, организацию диверсионных и террористических актов, бандитских налетов из-за рубежа, ведение антисоветской агитации среди населения.

В начале 1920-х гг. одним из серьезных противников советской власти оставался Б.В. Савинков, крайне опасный противник советской власти, тесно сотрудничавший со спецслужбами и ведущими политиками капиталистических государств, которые осуществляли финансирование подрывной работы в Советском Союзе. В состав руководящей группы кроме Бориса Савинкова и его брата Виктора вошли А.А. Дикгоф-Деренталь, литератор, профессор Д.В. Философов, бывший штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка Г.Е. Эльвенгрен, казачий полковник М.Н. Гнилорыбов, полковник С.Э. Павловский и некоторые другие, достаточно авторитетные личности. Под «внепартийные знамена» Савинкова стекались монархисты и либералы, черносотенцы и социалисты. Савинков засылал своих эмиссаров (они же резиденты его разведки) в губернские, городские, уездные и даже волостные комитеты образованного им Союза в западных областях России и Белоруссии. «Идеологическую работу» они подкрепляли бандитскими нападениями на советские учреждения, ограблениями банков и сберкасс, злодейскими убийствами партийных и советских работников, активистов, просто сочувствующих советской власти. Особой жестокостью отличались банды С.Э. Павловского в 1921–1922 гг. терроризировавшие приграничные районы Белоруссии. Павловский выделялся безудержной храбростью, собачьей преданностью Савинкову. Савинковские группы в Варшаве, Париже, Праге занимались вербовкой и заброской агентов в Советскую Россию.

Савинковцы разработали план создания в польской армии особых формирований из белогвардейцев и военнопленных. К весне 1922 г. их численность должна была достигнуть 100 тыс. человек. Предполагалось, что «Русская армия» будет вести операции самостоятельно ^[1139].

Спецслужбы и эмигрантские центры использовали различные каналы для получения шпионской информации.

Одним из каналов проникновения агентов спецслужб противника был легальный въезд в страну. Огромное перемещение людских контингентов из страны и в страну в условиях Советской России было вызвано самой революцией и Гражданской войной, а также непринятием многими политики большевиков. Каких-либо серьезных ограничений на этот счет тогда не существовало. И после Гражданской войны под видом амнистированных, перебежчиков, реэмигрантов, бывших военнопленных или лиц, желавших «строить новое общество» приезжали тысячи людей. Из доклада Центроэвака видно, что с 1 января по 2 декабря 1921 г. перевозка за рубеж только через КПП Себеж, Остров, Ямбург составила 210 622, а из-за границы — 160 674 человека, всего же подлежало перевозке за границу и из-за границы 1 103 300 человек. Нельзя было не учитывать и того, что «репатрианты отдельных] стран периодически являются средством политического воздействия на их правительства…» ^[1140]. В большом их потоке трудно было распознать агентов. Спасаясь от безработицы, границу переходили граждане сопредельных государств. В 1922 г. только на участке Украинского округа границу перешли 4004 человека ^[1141].