Кто Вы, "Железный Феликс"? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Плеханов cтр.№ 149

О численности лиц, состоявших в контрреволюционных организациях в середине 1920-х гг., дают некоторое представление данные губернских, областных, краевых и народных судов об осужденных за контрреволюционные преступления. Таковых в 1924 г. насчитывалось 1564, в 1925 г. — 1042 человек ^[1124].

Вполне понятно, что в 1917–1926 гг. спецслужбы противника не могли не использовать исключительно благоприятные условия для ведения подрывной работы против Советской России. Их агентуру интересовали все стороны жизни советского государства и общества, но, прежде всего — политика правящей партии и Советского правительства, оборонительный потенциал страны: пропускная способность транспорта, состояние оружейных и авиационных заводов, комплектование РККА кадрами, техникой, мобилизационные планы и др. Особый интерес представляла деятельность органов ВЧК-ОГПУ. Подрывная работа выражалась не только в сборе шпионских сведений, но и в попытках создать свои опорные пункты на территории страны, в распространении антисоветских листовок, в дискредитации политического руководства.

Противники советской власти наращивали свои усилия в борьбе. Для достижения своих целей иностранные спецслужбы стремились создать широкую шпионскую сеть на территории всей страны, в наиболее крупных промышленных и политических центрах, местах дислокации воинских частей и нахождения оборонных объектов. Шпионажем занимались лица, прошедшие специальную подготовку на курсах и в школах, профессиональные разведчики. Противник опирался на агентуру времен Гражданской войны, вербовал кадры среди интернированных, военнопленных, эмигрантов и др„использовал разного рода «инициативников» из числа изменников Родины.

Многие шпионы прикрывались дипломатическим статусом. Агентура противника возлагала большие надежды на антисоветски настроенных специалистов, занимавших в ряде случаев ответственные посты в советском госаппарате, учебных заведениях, кооперативах и даже наркоматах. Сбор сведений шпионы вели также под видом торговцев, промышленников, арендаторов, концессионеров. Центрами шпионажа на территории СССР были различные посольства, торговые представительства, миссии и общественные организации. Например, из показаний инженера Ю. Матова следует, что его организация, выполняя директивы, полученные из-за границы от съезда горнопромышленников(Париж), собирала данные о работе шахт юга России ^[1125].

Особый интерес для спецслужб капиталистических государств представляли приграничные районы Советской России. Они их рассматривали не только как плацдарм для развертывания наступления в глубь страны, но и как место для заброски своей агентуры. На западном участке границы сопредельные приграничные пространства, ранее принадлежавшие России, стали ареной военно-политического противоборства. Руководители Финляндии, Польши и Румынии приобрели новых союзников, которые использовали территорию этих стран для борьбы с Советской Россией. Они даже шли на провокации. Так, в 1924 г. в Ревеле были скомпрометированы сотрудники советского полпредства: подосланный агент эстонской разведки вручил им личное письмо, якобы содержавшее ценные разведывательные данные. Они были арестованы эстонской спецслужбой и обвинены в шпионаже ^[1126].

Следует иметь также в виду, что охрана многих участков государственной границы после Гражданской войны находилась в плачевном состоянии.

Руководство спецслужб противника предприняло усилия для координации своих действий в борьбе с Советской Россией. Так, англичане встречались с лидерами эмиграции во Франции, Турции, Чехословакии и Китае в целях объединения различных антисоветских групп. Разведки Германии, Франции, Польши и США предприняли усилия по согласованию своих действий с охранками Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии, Чехословакии и других стран, для «борьбы с коммунизмом». 1 апреля 1921 г. в Пекине с участием японцев состоялось совещание главарей белогвардейского движения на Дальнем Востоке: барона Р.Ф. Унгерна, А.С. Бакина, Б.В. Анненкова, Савельева, Кайгородова и др., на котором при помощи японского Генерального штаба был разработан план военного нападения на Дальневосточную и Советскую республики. По этому плану предусматривалось одновременное вооруженное выступление белых в Приморье, вторжение в Забайкалье банд Унгерна из Монголии и Манчжурии и наступление белогвардейцев с китайской территории и на Амурскую область. Месяцем раньше в Лондоне состоялась встреча начальника английской секретной полиции с представителем спецслужбы Германии и речь шла о создании единой системы борьбы с большевиками. Значительно активизировались спецслужбы Англии, Франции, Турции, Чехословакии и Китая ^[1127]. В июне 1925 г. начальник польской дефензивы Сволькен посетил Швейцарию и Болгарию с целью привлечения спецслужб этих государств к уже существовавшему согласию в борьбе с партиями Коминтерна спецслужб Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии и Чехословакии ^[1128]. В декабре 1925 г. всем представителям Англии за границей был направлен секретный циркуляр, предписывающий выявлять политические эмигрантские группы и вести доверительные переговоры с их лидерами в Константинополе, Париже, Праге для использования этих групп в подрывных целях против Советской России. Савинковские группы в Варшаве, Париже, Праге занимались вербовкой и заброской резидентов в нашу страну.

Ф.Э. Дзержинский в записке З.Б. Кацнельсону 31 июля 1925 г. отмечал, что «можно безошибочно предвидеть в скором времени всякие выступления банд в СССР и попытки поднять восстание у Вас, в Грузии, для помощи Англии и Антанте. Ни на секунду не забывайте этого, чтобы события не повторились» ^[1129].

Особую активность в ведении шпионажа проявляли англичане, опираясь на широкую агентурную сеть в различных учреждениях, редакциях газет, главках, концессиях и др. Сотрудники английского представительства стремились парализовать деятельность органов ВЧК-ОГПУ и всячески помогали противникам советской власти. Каждого посетителя спрашивали о том, кого из своих знакомых он подозревает в связях с ОГПУ, показывали им списки уже выявленных англичанами провокаторов, рекомендовали запомнить этих людей и никакого дела с ними не иметь ^[1130]. С англичанами сотрудничал бывший колчаковский офицер С.Е. Мазуренко, служивший в центральном управлении Морского транспорта и поставлявший информацию о военных перевозках английскому поверенному в делах Ходжсону.

Наиболее тесное взаимодействие было налажено между английской спецслужбой и дефензивой (военной контрразведкой) Польши, которая опиралась на украинскую антисоветскую эмиграцию. Правительство Польши стремилось расчленить Советский Союз на «независимые территории» путем активизации буржуазных националистов. По условиям Рижского мирного договора Польша обязалась уважать государственный суверенитет и не вмешиваться во внутренние дела России, не заниматься враждебной пропагандой, не допускать образования и пребывания на своей территории организаций и групп, ведущих борьбу с советской властью. Однако эти обязательства постоянно нарушались. Так, украинским националистам была предоставлена целая область с центром в Тарново. Там продолжало существовать марионеточное правительство «Украинской народной республики». Для переброски банд и агентуры в городах, расположенных вдоль границы с СССР (Дубно, Изъяслав и др.), были созданы нелегальные петлюровские штабы. В самой Польше находились остатки разбитой петлюровской армии общей численностью более 20 тыс. человек ^[1131]. Польша поддерживала террориста Б.В. Савинкова, бандитские рейды С.Н. Булак-Балаховича, атамана Ю.В. Тютюника, помогала националистам Украины, Белоруссии, Грузии, Азербайджана, Крыма и др.