Медный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Полина Саймонс cтр.№ 91

Александр откинул волосы с ее лба, прижался губами к подживающей ране и прошептал:

– Не вырывайся, как всякий раз, когда я тебя касаюсь.

– Ни за что, – пообещала Татьяна, закрыв глаза.

3

– Смотрите, кого я нашла! – воскликнула Татьяна, втаскивая в комнату Александра.

Даша, взвизгнув, метнулась к нему.

Татьяна пошла кипятить воду. Она отыскала мыло, чистые полотенца и бритву, и Александр смог наконец искупаться.

– Тепло? – окликнула она из кухни, где на всякий случай кипятила еще воду.

– Совсем нет, – донесся до нее смеющийся голос. – Принеси еще кувшин, Танечка!

Улыбаясь и краснея, Татьяна попросила Дашу принести Александру воды.

Он вошел в комнату, отмытый, чистый, раскрасневшийся и чисто выбритый, такой теплый, с такими блестящими, мокрыми волосами и влажными губами, что Татьяна не поняла, как удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Он остался в кальсонах и нижней рубашке с начесом, а Даша взяла гимнастерку и галифе, чтобы простирнуть. Марина, Татьяна и бабушка суетились вокруг него, только мама смотрела мрачно.

Татьяна не сказала маме, что Александр принес яйца. Собиралась, правда, но, увидев, что мама не простила его за скандал с папой, решила промолчать. Пусть сначала смягчится.

Александр привез килограмм масла. Татьяна спрятала его под мешком с мукой на подоконнике. Мама выпила чашку слабого чая с хлебом и маслом, неохотно поблагодарила Александра и ушла на работу.

Бабушка собрала столовое серебро, серебряные подсвечники, одеяла с кровати, немного денег и тоже принялась одеваться.

Татьяне нужно было готовить завтрак, но она продолжала сидеть, не сводя глаз с Александра.

– Куда это она? – поинтересовался тот.

– На Малую Охту, – сообщила Даша, входя в комнату. Татьяна поспешно опустила голову. – У нее там друзья. Вот она и меняет вещи на картошку или морковку. Она много сделала для них, когда дела шли хорошо, вот теперь они и платят добром. А тебе придется ждать, пока вещи не высохнут.

– Ничего страшного, – отмахнулся он. – Я должен явиться на базу только через четыре дня. К этому времени, надеюсь, они высохнут.

Сердце Татьяны подпрыгнуло от радости. Четыре дня с Александром!

– Таня, ты сегодня собираешься готовить завтрак? – осведомилась Даша, выходя.

Марина была в другой комнате, собиралась идти в университет.

– Танюша, – попросил Александр, – я бы выпил чая.

Татьяна немедленно вскочила. О чем она только думает? Он, должно быть, голоден и с ног валится.

– Сейчас.

Александр курил, вытянув длинные ноги так, что они доставали до дивана. Татьяна не могла пройти, но Александр не шевелился. Она укоризненно уставилась на него. Он улыбался.

– Посторонись, пожалуйста, – прошелестела она, стараясь не улыбнуться в ответ.

– Переступай, – потребовал он, понижая голос, – только не споткнись. Иначе мне придется поймать тебя.

Татьяна, побагровев, оглянулась и увидела Марину, стоявшую в двери.

– Убери ноги, – строго потребовала она.

Александр неохотно подчинился.

– Иди сюда, Марина, – позвал он. – Дай на тебя посмотреть. Как дела?

Тем временем Татьяна принесла Александру чашку крепкого чая, куда положила три ложки сахара. В точности как он любил.

– Спасибо, – кивнул он.

– Пожалуйста.

– Опять ноги мешают?

– Нет, ты слишком большой для этой комнаты, – прошептала она.

Прежде чем он успел ответить, вошла Даша с чистыми простынями.

– Девушки, а как бабушка перебирается через Неву? – поинтересовался Александр, отворачиваясь от Татьяны.

Даша принялась складывать и убирать простыни.

– Вчера она принесла пять репок и десять картофелин, – сообщила она. – Но теперь у нас нет свадебного маминого сервиза. Не знаю, что ей еще придется продать после этих подсвечников.

– А как насчет тех золотых зубов, которые ты принесла от дантиста? – неожиданно спросила Татьяна. – Может, и они пригодятся колхозникам?

– Но что они будет делать с золотом?

– То же, что и с подсвечниками.

– Главное – иметь свет и тепло. Это ваше оружие против немцев, – объявил Александр. – Кстати, Таня, где обещанная каша? Где яйца?

В дверь постучали. Это пришла Нина Игленко попросить какой-нибудь еды. Нечем кормить Антона. Татьяна знала, как трудно приходится Нине вытягивать детей на иждивенческие нормы, особенно после того как Антон был ранен на крыше. Она замялась, но тут рядом с ней вырос Александр, большой, широкоплечий, грозный, и, стиснув руку Татьяны, строго сказал:

– Товарищ Игленко, нормы придумали не мы. И все получают хлеб по таким же карточкам. Простите, но у нас ничего нет.

Он захлопнул дверь и повернулся к Татьяне:

– Ты не говорила, что Антона ранили на крыше.

До чего же близко он стоит! Она не только могла обонять его, дышать им, вдыхать его, но, казалось, его торс вот-вот коснется ее груди.

– Ничего с ним не случилось, – небрежно бросила Татьяна, стараясь говорить ровно. – Всего лишь царапина.

Не хватало еще, чтобы Александр из-за этого волновался!

– Таня, ты ведь знаешь, что нормы установлены для всех? – строго спросил он, надвигаясь на нее и вдавливая в вешалку.

– Д-да.

– У тебя продуктов не больше, чем у Нины.

– Верно. Прости. Сейчас приготовлю завтрак.

Больше она не выдержит ни секунды! Стоять рядом в узком коридоре, да еще когда он в таком виде, чистая пытка!

Она вышла и, столкнувшись с Ниной в коридоре, дала ей кусочек масла.

– Благослови тебя Господь, Танечка, – прошептала та. – Он сохранит и спасет тебя, вот увидишь. Спасет за твое доброе сердце.

Татьяна вернулась на кухню и начала варить кашу. Александр присоединился к ней и, прислонившись к плите, стал наблюдать за каждым ее движением.

– Осторожнее, сожжешь спину, – бросила она, не глядя на него.

Сначала он промолчал. Потом до нее донесся свирепый шепот:

– Таня, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. И знаю, что ты делаешь.

– Что? – деланно удивилась Таня. – Завтрак готовлю, что же еще?

Александр сжал ее подбородок и повернул лицом к себе.

– Пойми, нельзя раздавать еду! Тебе и твоим родным и так не хватает!

Татьяна притворилась, что кусает его палец. Лицо Александра мгновенно смягчилось.

Она положила в овсянку масло и сахар. И налила побольше воды. Потом разделила на четыре неравные порции. Самую большую – для Александра. Самую маленькую – для себя.