Далекие Шатры - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Маргарет Кей cтр.№ 298

– Это так, – согласился Аш с коротким смешком. – Причем я давно упал между ними и меня разорвало пополам. Мне пора попробовать принадлежать только себе самому – если еще не поздно. Но если бы мне пришлось повторить все сначала…

– Ты сделал бы все то же самое, – сказал Зарин, – потому что каждый человек рождается со своей судьбой и не в силах от нее убежать. Дай-ка мне шест: судя по шуму воды, впереди пороги, а если ты не отдохнешь немного, твоя раненая рука к утру здорово разболится. В темноте на нас не нападут, и я разбужу тебя до восхода луны. Попробуй заснуть. Возможно, завтра нам понадобятся все силы и ясность ума. – Аш согласился с ним, и Зарин одобрительно хмыкнул: – Хорошо. Вот, возьми-ка. Это поможет тебе заснуть и облегчит боль в руке.

Он протянул несколько маленьких шариков опиума, и Аш послушно проглотил их.

– Фу! Ну и запах от сахиба. У нас есть что-нибудь, чтобы заткнуть дырку от пули?

Аш оторвал лоскут от своего тюрбана, и Зарин затолкал его в пулевое отверстие. Еды у них не было – все съестные припасы утонули, когда плот накренился и сбросил тела сикхов в реку, – но оба слишком устали и не чувствовали голода, а воды у них было в избытке. Передав шест Зарину, Аш вымыл руку, перевязал рану, а потом улегся рядом с гробом, но обнаружил, что не может заснуть. Руку мучительно дергало, и он лежал без сна, пытаясь продумать доводы, которые приведет в разговоре с полковником Дженкинсом, когда – и если – они доберутся до Мардана.

Надо будет изложить добытую информацию таким образом, чтобы командующий не только поверил ему, но еще и сумел убедить начальство и высокопоставленных чиновников, на которых сам Аш не надеялся произвести впечатление, что все это правда. Но нужные доводы ускользали от него, и наконец под действием опиума он погрузился в сон.

Течение вынесло плот из тени гор племенной территории маллагори и начало терять скорость по мере того, как река становилась все шире.

Почувствовав, что движение замедлилось, Аш проснулся и увидел, что уже светает и впереди простирается равнинная местность. Они прорвались. Впрочем, он осознал это не сразу, потому что не сразу вспомнил, где находится. Позже, когда над широкой рекой и еще более широкими равнинами разлился рассвет, в голове у него прояснилось и он сообразил, что настало утро. Аш страшно удивился, не в силах поверить, что прошло так много времени с тех пор, как Зарин взял у него шест и велел поспать. Казалось, это было всего минуту назад, однако минула ночь…

Очень скоро – через пятнадцать-двадцать минут, коли удача не отвернется от них, – они пересекут невидимую границу, отделяющую Афганистан от Северо-Западных пограничных провинций, а там спустя несколько часов течение донесет их до Мични и Миан-Хеля, а оттуда – к Абазаю и дальше на юг, мимо Чарсадды к Ноушере. Они снова окажутся на территории Британской Индии, и Зарин сможет позволить себе пристать к берегу и поспать час-другой; ночью он не спал ни минуты, как пить дать.

Порыв ветра навел рябь на зеркальную поверхность реки. Аш зябко поежился от резкого дуновения и со смутным удивлением обнаружил, что одежда на нем промокла до нитки и весь плот залит водой. Похоже, они прошли через бурные пороги, причем совсем недавно, – ночная роса явно не могла выпасть в таком количестве, а значит, он проспал по меньшей мере часть ночи, хотя мог бы поклясться, что не сомкнул глаз. Он услышал частое хлопанье крыльев и плеск воды, когда несколько вспугнутых рисовых трупиалов стремительно взлетели и понеслись вдоль реки, и понял, что плот больше не плывет посередине широкого потока, а направляется к левому берегу.

Через несколько минут под плотом захрустели песок и галька – он выехал на узкую отмель под откосом, поросшим травой и редкими колючими кустами, и резко остановился. Аш понял, что они, видимо, уже в Британской Индии: Зарин не рискнул бы пристать к берегу, если бы они все еще находились на племенной территории или даже на расстоянии ружейного выстрела от нее.

Аш попытался пошевелиться и обнаружил, что привязан веревкой к гробу. Этого он не помнил. Он сел, чувствуя головокружение и плохо соображая, и принялся возиться с мокрым узлом, еле шевеля онемевшими пальцами. Голос, который он с трудом узнал, хрипло проговорил:

– Хвала Аллаху! Так, значит, ты живой!

Обернувшись, Аш увидел, что лицо у Зарина посерело и осунулось от изнеможения, что он потерял тюрбан и форма на нем промокла до нитки, словно он только сейчас вылез из воды.

Аш попытался ответить, но не мог выговорить ни слова. Зарин сказал сиплым голосом:

– Ты ни разу не пошевелился, когда мы, точно гонимый ураганом лист, неслись по быстрине через каньон длиной в милю и когда мы попали в водовороты и плот кружился волчком. Я был уверен, что ты умер: ты перекатывался туда-сюда на привязи, словно труп, не поднимая ни головы, ни руки, даже когда тебя накрывало волной.

– Я… я не спал, – запинаясь, пробормотал Аш. – Не мог спать. Я даже глаз не сомкнул… во всяком случае, мне так кажется…

– А, это опиум, – сказал Зарин. – Не стоило давать тебе так много. Но зато он позволил тебе малость отдохнуть. Я как будто состарился прежде времени. Надеюсь, что больше мне никогда не придется пережить подобной ночи. У меня руки-ноги как деревянные.

Зарин глубоко воткнул шест в мокрый песок, закрепляя плот у берега, и устало выпрямился. Он боролся с рекой всю ночь, в одиночку и не имея возможности расслабиться хотя бы на минуту – даже на несколько секунд, чтобы выяснить, не ранен ли Аш тяжелее, чем казалось, и не умер ли или не умирает от потери крови. Ладони у Зарина были натерты до крови и покрыты волдырями от тяжелого шеста, служившего единственным средством управления плотом; все мышцы сводило судорогой от перенапряжения, так что он еле шевелился. Вдобавок он изнемогал от голода, жажды и промок до нитки. Но если европеец утолил бы жажду речной водой и отправился бы на поиски съестного, Зарин сначала совершил ритуальное омовение, а потом обратился лицом в сторону Мекки и принялся читать молитвы, какие правоверный произносит на рассвете.

Аш давно выучил эти молитвы. Ему было необходимо знать их (и читать, чтобы видели окружающие) в те годы, когда он разыскивал Дилазах-хана по всему Афганистану, и позже, когда он по наущению Уиграма Бэтти вернулся туда под видом афридия. Он произносил молитвы ежедневно в должные часы – они являлись такой же частью маскировки, как одежда, которую он носил, или язык, на котором разговаривал, и пренебречь ими означало бы привлечь к себе внимание. Поэтому как только Зарин приступил к ритуальным действиям, Аш тоже поднялся на ноги, обратился лицом в сторону Мекки и машинально начал бормотать знакомые молитвы. Но он не дочитал их до конца. Зарин прервался, повернул голову и сердито бросил:

– Чуп! Ты здесь в безопасности. Ни к чему ломать комедию!

Аш умолк с открытым ртом, пораженный скорее выражением лица Зарина, нежели злобой, прозвучавшей в резких словах. Он никогда прежде не видел (и не думал, что увидит) такого выражения – отвращения, смешанного с враждебностью, – которое пугало и ошарашивало и от которого у него почему-то перехватило дыхание, словно он в темноте с разбегу налетел на твердый предмет и задохнулся от удара. Сердце у него заколотилось, точно барабан глухо забил в груди.