Со стен исчезли спортивные плакаты, зато флажок Университета Западной Вирджинии торчал над изголовьем кровати. Пока Дженсен торопливо убирал разбросанные носки и бог знает что еще, я отвернулась к письменному столу, заваленному бумагами. Я узнала листок с заданием по английскому. Из-под стопки тетрадей выглядывал справочник Мэрилендского Университета.
У меня перехватило дыхание.
Я обернулась: Дженсен как раз запихивал в шкаф пару кроссовок. Когда он выпрямился, лицо его порозовело. Парень подошел к кровати и, плюхнувшись на нее, похлопал по месту рядом с собой.
Я задумчиво сжала губы.
– Как ты думаешь, нам удастся туда попасть?
Его брови сошлись на переносице.
– Попасть куда? В дом твоего отца?
– Нет. – Если бы все было так просто. – В Университет Мэриленда.
– Что? Ох, детка… – Он выпрямился. – Обещаю, мы с тобой будем там учиться.
– Хорошо бы… – Звучало заманчиво, только вряд ли он мог это пообещать. Никто не мог. Да и выпускные экзамены в школе, как и отъезд в колледж, казались чем-то очень далеким. Черт возьми, даже до Дня Благодарения надо было еще дожить.
Я не могла избавиться от ощущения, что наше время на исходе. Что фейковый висельник – больше чем предупреждение. Скорее, прелюдия.
Видит бог, я не хотела ни о чем думать, хотела только одного – еще раз ощутить то невероятное тепло, что согревало меня днем в объятиях Дженсена. Ведь неизвестно, выпадет ли нам шанс испытать это снова.
Не знаю, что на меня нашло, но, перехватив вопросительный взгляд Дженсена, я просто перестала думать.
Подойдя к нему, я сделала совершенно не нужный вдох и, прежде чем успела включить мозг, скинула с себя рубашку.
– Элла. – Дженсен схватился за край кровати, и его взгляд скользнул с моего лица вниз. – Что ты делаешь?
– Ничего, – прошептала я.
Его взгляд спустился еще ниже.
– Я бы так не сказал.
Мои ноги стали ватными, когда я шагнула вперед и положила руки ему на плечи. Он откинул голову назад, и кадык заходил ходуном, когда я забралась к нему на колени, обхватывая ногами его бедра. Он поддержал меня, пока я устраивалась поудобнее.
Его губы раскрылись, но, прежде чем он успел что-то сказать, что наверняка внесло бы логику в мои действия, я впилась в него поцелуем. Он издал глубокий звук, и его ладони легли на мою поясницу. Наши рты слились. И я больше не думала. Только чувствовала.
Мы прервали поцелуй лишь на мгновение, когда я схватила его за рубашку, и он поднял руки, помогая мне стянуть ее. Мой взгляд скользнул по золотистой коже его плеч и груди, кубикам живота.
Вау. Красотища.
Когда я подняла взгляд, он усмехнулся.
Я прижалась к нему всем телом, словно хотела соединиться с ним в одно целое. Его кожа, теплая и твердая, возбуждала меня. Я протянула руку, вплетаясь пальцами в его волосы. Жар хлынул в мои вены, и, если бы время остановилось, я бы почти поверила в то, что мы – двое обычных подростков, занимающихся обычным делом.
Я проникла языком в его рот и попробовала его на вкус. Глубокий, сексуальный звук вырвался из его груди, и он обхватил рукой мой затылок.
– Элла. – Его голос коснулся теплом моих губ.
– Не надо, – прошептала я, теснее прижимаясь к нему бедрами.
И следующее мгновение уже лежала на спине под тяжестью его тела, и это ощущение стало для меня настоящим потрясением.
Сердце трепыхнулось, но тут он начал отстраняться. Что-то похожее на отчаяние овладело мной. Я схватила его за руки, не отпуская, крепче прижимая к себе, горя желанием забыться в чувствах.
Наши глаза встретились и уже не отпускали друг друга. Его напоминали океан ранним утром, переливающийся под солнечными лучами. Я перестала дышать. Пронзительность его взгляда… она лишала меня воли. Дженсен впился губами в мой рот, и его поцелуй унес меня туда, где только и хотелось находиться; туда, где не существовало никого, кроме нас двоих. Наши ноги переплелись. Его руки блуждали по моему телу, и мы целовались, как никогда прежде, как в последний раз, и уже не хватало ни сил, ни дыхания. Я скользнула рукой по его груди, вычерчивая кончиками пальцев каждую ложбинку и выпуклость его мышц. Наконец я добралась до пуговицы на джинсах.
Он перехватил мое запястье.
– Элла…
– Что? – Я снова взялась за пуговицу, и он опять остановил меня. Облокотившись на заметно дрожавшую руку, парень прижал мою ладонь к своей груди. Я почувствовала, как сильно бьется его сердце. – Дженсен?
– Только не так, – сказал он, приподнимаясь.
Казалось, он говорит на другом языке.
– Что?
Дженсен закрыл глаза.
– Мы не можем.
Да плевать я хотела на все запреты.
– Почему?
Он застонал.
– Уверен, я буду бесконечно задавать себе этот вопрос.
Я не смогла удержаться от улыбки.
– И что же?
– Что же… – Он опять издал звук, похожий на стон, и отпустил мою руку. Я не стала убирать ладонь, потому что мне нравилось чувствовать, как ровно бьется его сердце. Он провел большим пальцем по моей скуле. – Все очень просто.
– Мне так не кажется. Я хочу этого, но ты…
– Ох, если бы ты знала, как хочу этого я. Уже давно. И больше всего на свете. Боже, не могу поверить, что я и говорю такое. – Дженсен покачал головой. – Но это неправильно. В смысле, это должно быть по-другому, потому что ты единственная девушка, которую я полюбил, Элла, и ты моя первая и последняя любовь.
Я попыталась сделать вдох, но эмоции подступили к горлу и застряли комом. Мои пальцы застыли у него на груди, и я утонула в его глазах.
– Ты… ты любишь меня?
Дженсен прижался лбом к моему лбу и глубоко вдохнул.
– Да, очень и еще чуть – чуть.
Слезы хлынули к глазам, и я запрокинула голову, целуя его, стараясь передать все, что переполняло меня.
– Я тоже тебя люблю. И, думаю, никогда не переставала. Я влюблена в тебя.
Дженсен вздрогнул.
– Слышать такое… – Его голос прозвучал хрипло, срываясь. – Нет слов… эй, почему ты плачешь?
– Извини. – Я рассмеялась, чувствуя себя последней дурой. – Это от счастья. Честное слово.
Он слизнул мои слезы губами, а потом повернулся на бок, увлекая меня за собой. Я прижалась к нему, закрывая глаза, наслаждаясь теплом и покоем. Я улыбалась, пока он покрывал нежными поцелуями мои щеки и лоб. Мы еще долго лежали, болтали о колледже, о том, какие предметы хотели бы изучать, пытались найти общие, чтобы как можно больше времени проводить вместе.