Невыносимая любовь - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Макьюэн cтр.№ 44

– Простите. Вы меня не так поняли.

– Вы его не заметили?

– Заметил, но сначала не понял, кто это.

Уоллес нахмурился.

– Но вы столько раз видели его, когда он стоял у вашего дома, и все прочее.

– Он подстригся и, кроме того, сидел к нам спиной.

Уоллес сделал исправление и дочитал до конца. Когда я расписывался, он сказал:

– Если вы не возражаете против пребывания в участке, мистер Роуз, я хотел бы через какое-то время продолжить нашу беседу.

– Я не возражаю против пребывания в участке, – произнес я. – По городу ходит человек, который хочет меня убить.

Уоллес кивнул и улыбнулся, точнее, слегка растянул сомкнутые губы.

Все очевидцы произошедшего в ресторане разошлись, и теперь мне пришлось ждать в приемной вместе с группой разгневанных американских туристов, у которых, как я понял, украли багаж из автобуса возле гостиницы. Там же, но чуть поодаль сидела и молодая женщина. Она качала головой, отгоняя от себя какие-то мысли, и безуспешно пыталась сдержать слезы.

Пока со мной была Кларисса, я принял решение не напирать на полицию слишком сильно. Достаточно и фактов. Моя предыдущая жалоба подшита к делу, сцена в ресторане является безусловным подтверждением. Перри должны были выдвинуть обвинение в покушении на убийство, и пока этого не произошло, я нуждался в защите.

Теперь, когда из всех свидетелей остался я один, возбуждение угасло, и я почувствовал себя одиноким и уязвимым. Перри был повсюду. Я позаботился о том, чтобы сесть лицом к двери. И подальше от единственного окна. Каждый раз, когда кто-то входил, у меня холодело под ложечкой. Паранойя нарисовала мне, как он стоит напротив выхода из участка в окружении тех мужчин в пальто. Я встал, подошел к выходу и выглянул на улицу. Не обнаружив его, я не испытал ни облегчения, ни удивления. Такси и обычные автомобили доставляли толпы зрителей на вечернюю оперу. Было примерно семь пятнадцать. Время свернулось в петлю. Счастливые люди, спешившие мимо меня домой, в бары и кафе, не ощущали свободы, которой они были облагодетельствованы и которой был лишен я: они ничем не обременены и никто не хотел их убить.

Одной моей приятельнице ошибочно поставили смертельный диагноз, и как-то она рассказала мне об одиночестве, навалившемся на нее, когда она вышла из кабинета врача. Сочувствие друзей лишь подчеркивало разницу в их судьбах. В ее жизни уже умирали люди, и она прекрасно себе представляла, что последует за ее смертью. Воды сомкнутся над ее головой, друзья почувствуют утрату, а затем начнут успокаиваться, мудрее взглянут на вещи, и череда рабочих дней наполнит их жизнь. То же чувствовал и я, возвращаясь на свое место в полицейском участке. Не только жалость к себе, хотя и ее тоже, скорее я погрузился в свои размышления, да так, что все остальное – раздраженные туристы, печальная девушка – оказалось словно за толстой стеклянной перегородкой. По дороге в приемную мои мысли хаотично перемещались по своему маленькому аквариуму: никто не ходит с таким грузом, как мой; если бы я только мог обменять свою ситуацию на билет в оперу, даже на украденную сумку, на все, что бы ни расстраивало ту девушку. Я чуть не столкнулся с Уоллесом, который пошел меня искать. На этот раз он был уже менее любезен и более взбудоражен.

– Нам сюда, – сказал он и провел меня назад по коридору в свой кабинет. Садясь, я с удовольствием отметил на столе несколько отправленных факсом листков с заметками инспектора Линли.

Уоллес заинтересованно смотрел на меня. Он больше не собирался записывать свидетельские показания.

– Итак. Я переговорил с инспектором Линли.

– Это хорошо. Теперь вы имеете полное представление.

Он улыбнулся. Почти дерзко.

– Мы тоже так думаем. Вряд ли вам это понравится, мистер Роуз, но я буду просить вас повторить ваши показания.

– Показания? С какой стати?

– Давайте начнем сначала. В ресторан вы пришли последним. Перечислите мне ваши перемещения в то утро, начиная, скажем, часов с девяти.

Возможно, я развивался медленнее, чем хотелось бы, но, когда мне было уже хорошо за сорок, я понял, что необязательно подчиняться требованиям только потому, что они выглядят разумными или разумно изложены. Возраст – великий учитель неповиновения. Можно быть самим собой и отвечать «нет». Я скрестил руки на груди и притворно улыбнулся. Мой отказ был дружелюбным.

– Мне очень жаль. Мне нечего добавить к сказанному. Вначале я должен знать, что вы собираетесь делать.

– Мисс Меллон ушла на работу примерно в восемь тридцать? Или в девять?

– Вы послали машину на Фрогнал-лейн?

– Давайте по порядку, ладно? Чем вы занимались после того? Говорили по телефону? Работали над статьей?

Я сделал над собой усилие, чтобы не повысить голос.

– Мне кажется, вы не понимаете. Этот человек опасен.

Уоллес просматривал лежащие перед ним бумаги – заметки Линли и его собственные, – бормоча:

– Где-то тут у меня это было.

– Он не остановится после одной неудачной попытки. Мне хотелось бы верить, что вы делаете больше, чем просто записываете уже слышанные показания.

– Нашел, – жизнерадостно объявил Уоллес и выудил половинку разорванного листа.

Я контролировал свой голос.

– До тех пор пока вы не назовете чистым совпадением, что человек, на которого я подал официальную жалобу, в тот же день оказался за соседним столиком, в то время как...

– Китс и Вордсворт? – спросил Уоллес.

Я был моментально сбит с толку. В его устах эти имена звучали как имена подозреваемых, двух головорезов, собутыльников из местного бара.

– Вы говорили о них за обедом.

– Да...

– Один из них унизил другого, правильно? Кто кого?

– Вордсворт унизил Китса – так, по крайней мере, звучит эта история.

– Но на самом деле было не так?

Я вышел из себя.

– Видите ли, единственный источник, на который мы можем полагаться, ненадежен. – Теперь я разглядел, что на той половинке листка был какой-то пронумерованный список.

Он сказал:

– Все это очень странно.

– В смысле?

– Ну, знаете, люди с высшим образованием, такие как вы, писатели и так далее. Всегда хранят журналы, книги. Кому, как не вам, казалось бы, связно излагать факты.

Я промолчал. От меня чего-то добивались. Лучше дать ему шанс добиться этого без сопротивления. Уоллес сверился со своим списком.

– Вот послушайте, – сказал он, – какая интересная штука получается. Пункт первый: мистер Тэп со своими спутниками прибыл через полчаса после вас... – Он поднял палец, чтобы предупредить мои возражения. – Так сказал ваш профессор Кейл. Пункт второй, также со слов профессора: в туалет ходил сам Тэп, а не его дочь. Пункт третий: профессор Кейл утверждает, что не видел никакого одиночного посетителя, сидевшего неподалеку от вас. А мисс Кларисса Меллон говорит, что кто-то сидел, но она никогда его прежде не видела. В этом она была совершенно уверена. Пункт четвертый. Мисс Меллон: когда те двое мужчин подошли к столику Тэпа, в руках одного из них уже был пистолет. Пункт пятый следует из заявлений всех свидетелей, кроме вас: один из мужчин произнес что-то на иностранном языке. Трое считают, что на арабском, один – на французском, остальные не уверены. Ни один из тех троих не владеет арабским. Человек, назвавший французский, не говорит ни по-французски, ни на каком-либо другом языке. Шестое...