Злейший друг - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лобановская cтр.№ 31

— Да зачем тебе им что-то говорить? Разлюби твою мать… Они прекрасно проживут и без этой информации. Давно думать забыли про папашку… Был — и сгинул… За скобками! Леля, соберись! Запряги мозги!

— Но он ведь прав! — вдруг выкрикнула Ольга.

— Что?! — изумилась Ксения. — Кто прав?!. Твой Игорек?! Который бросил тебя с двумя голодными ртами?! Соберись, Леля!

— Я давно собралась! — Ольга внезапно встала и опустила руки. — Я собралась… Я поняла, как жила и как надо… общее место…

Ксения не выдержала, выплюнула сигарету и громко фыркнула:

— Что ты поняла? Да разве можно что-нибудь понять? Ну, если на то пошло… И как же надо? Хочется открыть для себя истину… А люди… Они вечно живут по двойным стандартам.

— Не надо ерничать, — тихо попросила Ольга. — И я не могу так сразу… Про двойные стандарты мне уже твердил Максим. Это что-то…

Ксения одобрительно кивнула:

— Он у тебя умный малый. И кто-кто, а ты прямо создана, чтобы стать свекровью: не суешь носа в чужие дела, не сварлива, да и вообще характер у тебя легкий. Так вот насчет людей… Они всегда имели двойные стандарты. Артистов или скоморохов в средневековой Руси чурались, как людей «нечистых», и жили с ними часто раздельно, по принципу апартеида. Но это ничуть не мешало приглашать из резервации этих самых изгоев выступать на всех праздниках! Жить, мол, рядом — ни под каким видом, а смотреть на их выступления — пожалуйста, сколько угодно, с превеликим удовольствием… Только я вот чего никак не понимаю… Ты с Игорем прожила немало лет. Неужели ты за ним ничего такого не замечала? Не верится… В церковь-то он ходил?

Ольга ответила не сразу:

— Конечно, ходил. Но вроде нечасто… Детям ничего такого не говорил. Мне тоже. Все молчком… Я сама ничего не понимаю. Но ведь ты тоже ничего не замечала ни за Сашкой, ни за Глебом. Пока они вдруг не раскололись…

Ксения снова закурила.

— Твоя правда. Не замечала. Но я ведь и не смотрела на них толком. А ты… ты другая… внимательная… наблюдательная… заботливая…

Ольга с досадой махнула рукой:

— Очень внимательная…

— Да я вообще жила будто одна до поры до времени. Семья как-то по боку. А потом… — Ксения выдохнула дым, — потом Сашка стал меня доставать, прямо изводить своими новыми идеями. Например, зачем тебе сцена, для чего? Роль и единственное назначение женщины — семья и дети. И вообще да прилепится жена к мужу своему. Прилепляйся — и все тут! Это просто, как линейка. А если я не хочу, не могу, не умею? Семья, конечно, должна строиться по одному принципу: или оба верующие, или наоборот. Но если так не вышло, не сложилось? Если муж позже пришел к вере? Что тогда? Вот как у тебя… Игорь нашел гениальное по простоте и уникальное по бесчеловечности решение. Сашка до эдакого не додумался. Зато увлекся примерами… Однажды рассказал мне о какой-то неофитке. Эта идиотка стала ходить в университет в штопаном свитере и вытертой юбке, не меняя их всю зиму. Прямо экстремалка, приколистка! Но от пристрастия к зеркалу, по крайней мере, на время избавилась. Чего и добивалась. И это для нее было важнее всего. Да, ее поведение выглядело вычурным, показным. Но зато — совершенно чистая радость об обретенном Господе, и хочется взять и перевернуть все, все отдать, все поменять… Жить по-православному, твердил Сашка. Часто бывать в храме, отказывать в супружеской близости во время постов, не есть мяса, выкинуть телевизор, не смотреть фильмы с Джеки Чаном, разломать диски с компьютерными играми, вырвать пирсинг из пупка, читать Библию и слушать радио «Радонеж». Без вариантов.

— Это что-то… И по-твоему, плохо? — спросила Ольга.

— Да не плохо! Ты запряги мозги! Не плохо, а трудно! Для меня — почти невыносимо. Я ведь еще вдобавок курю и матом забавляюсь. Въелось в плоть и кровь… И я не знаю, как надо делать, чтобы человек узнал об истинной вере и проникся ею, поверил действительно. Какие-то правильно подобранные слова или книги должны быть… А не орать, что ты живешь неправильно! Я сама знаю, что неправильно, но не возникало у меня никогда желания беседовать с Сашкой на эту тему. Не возникало — и все! А у него не было терпения. Хотелось, чтобы я немедленно пришла в Церковь вслед за ним, хотя взрослому человеку нелегко меняться. Его собственный путь к вере разве прост? Разве такой короткий? А он талдычил, что раньше у нас была хорошая семья, а потом я его возненавидела. Опять же грех. Твердил об искушениях, неизбежно возникающих, когда человек приходит к вере, что это бесы ополчаются и хотят через семью уязвить побольнее. А его вина в том, что я, относившаяся к Церкви безразлично, теперь ненавижу все, связанное с православием. Но это неправда. Хотя возможно, он своей «учительской» деятельностью служил не спасению, а соблазну. И в наших сложных отношениях виноваты не только бесы, но и он сам.

— Познакомь меня с отцом Андреем, — вдруг попросила Ольга.

— Запросто. Соберемся и поедем. Давно я у него не была…

— А что у тебя опять случилось? — тихо спросила Оля.

Ксения разбалтывала сахар в чашке с крепким чаем. Мешай, Ксения, старайся… размешивай ее, свою жизнь…

Только она одна, Олечка Лисова, умела так точно и моментально догадаться, что творится в жизни и в душе великой актрисы Ксении Ледневой…

— Разлюби твою мать… — проворчала Ксения. — Телепатка паршивая… Опять этот таинственный кто-то гадит и пакостит… Я тебе о нем много рассказывала. Понять бы, кто это такой и что ему от меня надо…

Пьяная Леля погрозила потолку цыплячьим кулачком:

— Я уничтожу всех твоих врагов! Всех завистников! Я их всех поубиваю! Чтобы тебе жилось хорошо и спокойно! Зато бессильный враг — наш лучший друг, а завистливый друг — злейший из наших врагов.

— Спасибо, Лелька, — отозвалась Ксения, погрызла сигарету и снова заревела.

Вот одна только Оля, Олечка Лисова…

Она разливала вино, поэтому отметила: часто, слишком часто за ним тянулась рука великой актрисы. Выпьет один бокал, вскоре просит другой… Потом — третий. И почти тут же — четвертый. Почти все запасы вина, похоже, выхлестала Ксенька.

— Свою порцию грехов я давно совершила, до сих пор при воспоминаниях о них содрогаюсь… — бормотала она. — Удар судьбы в лоб — признак того, что ее пинки под зад не возымели действия. Бог долго ждет, но больно бьет. Эх, Лелька, моя жизнь сложилась бы совсем иначе, если бы я поняла, сумела понять, что такое Бог. Сколько бы детей нарожала, от мужей бы не ушла, не предавала бы, не изменяла, водку не пила, матом не крыла… В молодости трудно избежать соблазнов, а мудрого человека, который остановил бы, предостерег, рядом не оказалось. Иначе давно вырвалась бы из этой бессмысленной суеты. Наверное, православие заложено в наших генах, надо лишь услышать голос крови. А если не слышишь? Апостол Павел сказал: «Христос — моя жизнь, а смерть — приобретение». И суть Христа — Его жертва. Научить может любой пророк. А Господь любил людей… Просто любил. Не задаваясь вопросами за что. Любить ведь нас особо не за что… Но любят просто потому, что любят. И верят тоже — потому что верят. Я тут недавно подумала… Даже юридическая статья о сроке давности, после которого дело о преступлении уже не рассматривается, — следствие заповеданной нам Богом мысли, что, в конце концов, надо прощать. И Бога нельзя называть справедливым. Если бы Он был до конца справедлив, большинство бы из нас — я бы первая — давно мучились бы в аду. И вся наша надежда — на Божью несправедливость. На Его терпение… Он ждет, пока мы исправимся, поймем… А если уж никак… Ну, тогда… Ты сам виноват во всем.