Каждый твой вздох - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Макнот cтр.№ 62

– Мне очень жаль, – грустно продолжал он. – Даже глядя на эти снимки, я не мог предположить, что вы были так крепко связаны с ним не только физически, но и эмоционально.

Ну уж нет, простым извинением, да еще к тому же неискренним, он от нее не отделается!

Поэтому Кейт, сохраняя достоинство, спокойно ответила:

– Даже знай вы все, наверняка протащили бы меня через эту грязь. И после этого вы считаете, что чем-то отличаетесь от него?

В машине по пути домой Кейт рассказала Холли всю печальную историю и под конец призналась, что Эван пригласил ее на благотворительный вечер в пользу детской больницы и ожидает, что там она даст Митчелу достойный отпор.

– Но я просто не знаю, как взгляну ему в лицо, после того что он со мной сделал.

– Зато знаю я! – заверила Холли. – И вполне успею тебя натаскать. Мало того, если Эван выделит мне местечко за вашим столиком, я тоже пойду. Для моральной поддержки.

– Обязательно выделит.

– Прежде всего тебе необходимо шикарное платье, требующее непременного похода в «Бэнкрофт».

– Честно говоря, – призналась Кейт, – Эван уже звонил в «Бэнкрофт» и договорился с продавцом, чтобы помог мне выбрать платье на субботу.

– Эван может оплачивать счета, но платье выбираю я!

Грей Эллиот вместе с Лили Рирдон и Джеффом Сервантесом, стоя у неприметного двустороннего зеркала, наблюдали, как в комнате дознавателей Макнил и его постоянный партнер Джо Торелло готовились начать допрос Митчела Уайатта.

– Кто они? – спросил Сервантес.

– Пирсон и Левинсон. Адвокаты, – пояснил Грей.

– Те самые Пирсон и Левинсон? Вместе, в одной комнате? – благоговейно прошептала Лили. – Удивительно, почему они не порекомендовали Уайатту адвоката по уголовным делам?

– Порекомендуют. Когда время придет.

Лили отчитывалась непосредственно перед Греем и вела дела, которые особенно его интересовали. Джефф отчитывался перед ней. Именно ему предстояло помогать Лили на предстоящем суде над Уайаттом.

– Мы уже получили результаты обысков? – поинтересовалась Лили.

– Пока нет, – покачал головой Грей.

– Кто привез Уайатта утром? – допытывался Сервантес.

– Сам приехал. Левинсон прошлой ночью позвонил мне домой, пока Уайатт еще был в воздухе. Похоже, кто-то доложил ему о наших обысках, и он сообразил, что мы его одурачили и что главный подозреваемый – он сам.

– И все равно приземлился в О’Хэйр?

– Как видите.

– Поступок невинного человека? – предположила Лили.

– Или довольно умного, который хочет, чтобы мы пришли к такому заключению, – возразил Джефф.

– Думаю, он куда умнее, чем вам кажется, – вздохнул Грей, вытаскивая из кармана статью, которую нашел в Интернете и сегодня утром велел перевести с греческого на английский. – Шесть лет назад греческий репортер уговорил Ставроса Константиноса дать ему интервью, где просил объяснить, в чем секрет его успеха и как ему удалось вытеснить конкурентов.

Грей показал снимок, на котором греческий магнат гордо поднимал вверх кулаки.

Подпись под фотографией гласила: «Я дерусь кулаками, которые еще достаточно крепки. Правым кулаком я утверждаю силу и способен раздавить каждого, кто пойдет против меня. А вот левый кулак более деликатен: он использует разум, проницательность, рассудительность и сдержанную силу против моих врагов. Но действую я обоими кулаками».

– И какое отношение это имеет к Уайатту? – удивилась Лили, отдавая ему статью.

– Митчел Уайатт – его «левый кулак», – пояснил Грей. – Константинос говорит об этом в статье.

Сервантес всмотрелся в зеркало:

– Смотрите, как он сидит!

Стол был овальным, с двумя стульями по сторонам и по одному стулу на концах. Уайатт сидел спиной к Пирсону, лицом к зеркалу, нога на ногу, косо отставив стул подальше от стола. На столе рядом с его локтем лежали блокнот и ручка. Тут же стояла нетронутая чашка с кофе, принесенная Макнилом.

– Он повернулся спиной к одному адвокату и игнорирует другого.

– Считает, что они ему не нужны, – предположил Грей. – Думаю, он надеется все уладить сам.

– Адвокаты наверняка посоветовали ему ничего не пить, чтобы мы не смогли взять образцы ДНК, – добавил Сервантес. – Он также знает, что это двустороннее зеркало и что за ним наблюдают.

Словно услышав, Уайатт повернул голову направо и уставился прямо на них.

– Черт, – пробормотала Лили. – В жизни он даже лучше. Если среди присяжных будут гетеросексуальные женщины или голубые, я никогда не добьюсь обвинительного приговора.

Грей, не отвечая, кивком показал на зеркало:

– Внимание! Макнил собирается начать с фотографий. Хочет создать у него впечатление, что мы месяцами за ним следили.

Макнил просмотрел снимки, сделанные им и Чилдрессом, и выбрал один, с крупным планом, где Уайатт и Донован целовались на лоджии «Энклейв».

– Давайте потихоньку возвращаться назад, ко дню убийства вашего брата, согласны?

Уайатт вскинул брови, но ничего не ответил.

– Как вы можете объяснить вот это? – спросил Макнил, небрежно кидая снимок на стол.

Уайатт чуть подался вперед, взглянул на снимок и пожал плечами:

– По-моему, вы достаточно взрослый человек и сами все понимаете.

Макнил бросил другую фотографию, сделанную предыдущей ночью на вилле. Ту самую, где рука Митчела лежала на груди Кейт.

– Объясните это.

Уайатт мельком посмотрел на снимок.

– Что именно вам здесь непонятно?

– Интересно, – протянул Грей, – не думал, что будет так легко вывести его из себя.

– Ну уж нет! Он абсолютно невозмутим, – запротестовала Лили.

– Ошибаетесь. Он стиснул челюсти, правда, всего лишь на миг. Уайатт страшно зол, но очень умело это скрывает. Помните об этом на суде.

Макнил неторопливо уложил снимки в папку, позволив при этом Уайатту увидеть целую стопку подобных же папок со снимками.

– Может, в таком случае проще начать сначала? – объявил он. – Где вы были в день исчезновения Уильяма Уайатта?

– Я не знаю, какой это был день, – спокойно ответил Митчел. – Он отсутствовал некоторое время, прежде чем его жена и сын, поняв, что его нет на ферме, начали розыски.

– Вы когда-нибудь бывали на ферме Уайаттов?

– Никогда.

– Уверены?

– Совершенно.

Инициативу перехватил детектив Торелло.

Открыв конверт, он вынул прозрачный пакетик, где лежала кожаная пуговица с характерным рисунком, выдавленным на лицевой части.