Висельник и Колесница - читать онлайн книгу. Автор: Олег Крыжановский, Константин Жемер cтр.№ 81

- Дело говорите, уважаемый! – оживился Максим. – Во время боя там, пожалуй, поболее одного солдата встретится, но в качестве активного очага обороны башня с порохом не годится, чтоб не привлекать внимания неприятельских артиллеристов.

Солдата у входа не оказалось – низкая железная дверь встретила лишь массивным навесным замком. Не доходя шагов восемь, Толстой вскинул пистолет и на ходу сшиб замок.

Крыжановский аж застонал от подобной дури – там ведь порох! А граф преспокойно пояснил, что не видит необходимости соблюдать тишину – кругом грохочет так, что никто ничего не услышит.

Внутри штабелями выстроилось множество бочек, а ещё – пирамиды разных ядер, вплоть до древних – каменных. Наверх вела крутая лестница. Спешно поднявшись, компаньоны отворили тяжёлую дверь и вышли на крепостную стену. В лицо пахнуло свежим ветром и тут же – запахом гари.

Вид с башни открылся замечательный: прямо перед глазами дымит надвратная брама, две боковые башни также выпячивают опаленные бока, как бы говоря: «А мы – тоже инвалиды! Мы – тоже ветераны!» На замковом дворе суетятся поляки, готовясь отражать штурм. Далеко, у самой кромки леса – линия русских орудий, что неустанно палят по замку да многочисленные серые егерские шинели с белыми косыми крестами ранцевых лямок на груди.

Замысел славных русских командиров понятен: подавить орудия на башнях, затем подвести свои пушки поближе, ударить по воротам прямой наводкой и взять замок приступом.

- Смотри, Максимус, это какое-то издевательство, – сказал Толстой, – вроде, всё как ты хотел: пехота и артиллерия, но возиться им часов пять, не меньше. За это время Радзивилл успеет уйти далеко. Должен признать, что мой план тайного проникновения тоже потерпел фиаско. Только того и добились, что заперли себя здесь – со стен не спуститься, и через ворота не пробиться никак. Надо было не лезть в замок, а, вместо этого, вчера попросить мосье Александра провести нас к охотничьему домику. Там в тепле выспались бы, наутро сытно поели, скоротали время, слушая занимательные истории старика и как раз бы дождались бледного мерзавца с нашей красавицей.

- Я – не Лех Мруз, чтоб наперёд знать, – огрызнулся Максим. – Помолчи немного – сейчас башню взрывать будем! Выйдем через образовавшийся пролом.

- Вот это – по-нашему! – обрадовался Толстой.

Максим предложил протянуть пороховую дорожку до зала с идолами, поджечь её и укрыться от взрыва в подземелье, но Толстой категорически отверг этот план.

- Не хочу, чтобы меня там завалило: судя по числу бочек, рванёт адски. Лучше уж на воздухе, за стенными зубцами и прочими укрытиями, отсидимся.

- А взрывать – как? Пороховую дорожку вверх по лестнице не протянешь, – засомневался полковник.

- Протянем по полу, насколько выйдет, на конце насыплем большую кучу, в которую с самого верху кинем факел. Вот и все дела.

На том и порешили. Но, когда всё уже было готово к взрыву, и отряд, заперев на засов нижний вход в башню, снова выбрался на крепостную стену, Фортуна в очередной раз сыграла весёлую шутку: к башне, видно за порохом, пожаловали уланы – числом в пять человек. Что станешь делать?

- Огонь! – скомандовал Крыжановский.

Пятеро полегли в мгновение ока, но перед смертью успели криками переполошить весь двор. Поляки быстро осознали ту опасность, каковая нависла над пороховой башней, и задались навязчивой идеей извести крошечный русский отряд. Из бойниц соседней башни ударили частые выстрелы так, что не поднять головы. По лестнице, ведущей со двора, на стену полезла гурьба вояк.

- Сдавайтесь, господа! – закричал им по-французски Толстой. – Полковник Радзивилл променял вас на бабу и удрал из замка! Через час-другой крепость падёт, сопротивляться более нет смысла!

- Они солдаты, Фёдор, – мрачно сказал Максим. – А настоящий солдат продолжает драться даже тогда, когда командир выбит из седла. Лучше займись теми, что наверху, в бойницах.

- Ну что ж, сейчас они у меня услышат реквием! – демонически захохотал Американец, и пять раз быстро выстрелил из карабина. – Вот, дьявол, раз-таки промазал!

- Поторопись, Фёдор, а то я слышу, как снизу колотят в дверь порохового склада, – крикнул Максим, разряжая пистолет в первого поднявшегося на стену поляка. – Ежели войдут, останешься без фейерверка.

Толстой, презрев опасность, встал во весь рост и дважды выстрелил, – Готово, mon colonel! Уверяю, минуту-другую они носа не высунут: можно взрывать.

Максим вскочил, но Илья Курволяйнен оказался куда проворнее – припустил к башне, только пятки засверкали. На миг он исчез внутри, и вот уже несётся назад и орёт:

- Щас бабахнет!

Из бойниц по Курволяйнену начали стрелять.

- Давай, братец, давай, – шептали губы Максима.

Бабахнуло от души: уши заложило, а башня раскрылась мартовским первоцветом.

Сорвавшаяся с петель дверь догнала денщика и ударила в спину. Сверху пошёл дождь из камней. Максим, прикрыв голову руками, смотрел на лежащего Илью. Тот не шевелился.

Башня треснула до основания. В торжественном молчании от неё отделился угол и рухнул наружу. В воздух поднялось густое облако красноватой пыли.

13 (24) ноября 1812 г.

Красный замок близ города Мир Гродненской губернии.

Протяжное «ура» донеслось со стороны русских порядков, едва рухнула северо-западная башня, а на её месте образовался внушительный пролом. Тотчас начался приступ: поле перед замком заполнилось бегущими и орущими егерями.

Защитники смешались, их командиры оказались не готовы к разрушению твердыни и подавали противоречивые команды. Назревала паника.

- Я велел сдаваться, а вы посмели ослушаться! – ликуя, кричал полякам Толстой. Укрывшись за выступом стены, он доставал один за другим пистолеты, на миг высовывался из укрытия и, почти не целясь, стрелял. Промахов граф не давал. Цыганёнок сидел рядом и весьма сноровисто перезаряжал оружие.

Крыжановский с Коренным откинули дверь и перевернули на спину лежавшего под ней Ильюшку. У того ртом шла кровь. Серые глаза распахнулись и посмотрели на полковника – будто холодными пальцами сдавило горло. Трясущимися руками Максим приподнял голову денщика и пригладил беспорядок в его волосах.

- Вашвысбродь, – прошептали губы Ильи.

Максим замер.

- Что-то холодно, вашвыс… Вы бы шубейку запахнули, не то снова захвораете…

Максим понял, что, оказывается, умеет плакать – крупные слёзы покатились из глаз, живот свело неистовой болью.

- Что же ты, братец? – он хотел сказать нечто большее, выразить истинное чувство, но получилось только ещё раз глупое: «Что же ты, братец?»

Впрочем, Курволяйнен его уже не услышал – незримая армия, что следовала за Крыжановским по дорогам войны, приняла в строй нового бойца. Приняла – и тут же изготовилась к атаке. Крыжановский бережно уложил на камень голову умершего, медленно поднялся с колен и застегнул пуговицу на груди.