Он в ужасе посмотрел на нее.
– Элен… их тела… как ты можешь даже думать об этом?…
– Я понимаю. Но не мы же их убили. Настал наш черед, Майло. Мы наконец получили то, что принадлежит нам по праву. Кроме нас не осталось никого, кто мог бы заявить о своих правах на компанию. Она наша! Твоя!
И в этот момент они услышали плач ребенка. Не веря своим ушам, они посмотрели друг на друга.
– Это Патриция! Она жива. О Господи!
Они нашли девочку в стороне возле кустов. Она чудом осталась невредимой.
Взяв ее на руки, Майло прижал ее к себе.
– Ш-ш-ш! Все хорошо, милая, – шептал он. – Все будет хорошо.
Элен стояла возле него с выражением ужаса на лице.
– Ты… ты же говорил, что она погибла.
– Она, должно быть, была без сознания.
Элен долго смотрела на ребенка.
– Она должна была погибнуть вместе со всеми, – сказала она сдавленным голосом.
Майло поднял на нее глаза, он был потрясен.
– Что ты говоришь?
– Байрон все завещал Патриции. В ближайшие двадцать лет тебя ждет попечительство, а в дальнейшем, когда она вырастет, она будет обращаться с тобой так же пренебрежительно, как и ее отец. Ты этого хочешь?
Он не отвечал.
– Такого случая, как сейчас, у нас больше не будет. – Она не отрываясь смотрела не ребенка, и в ее глазах появилось что-то дикое, чего Майло никогда не видел раньше. Она словно хотела…
«Она не в себе. У нее сотрясение».
– Господи, Элен, что у тебя за мысли?
Она долго смотрела на мужа, и дикий блеск исчез из ее глаз.
– Не знаю, – спокойно сказала она и через некоторое время добавила: -Вот что мы можем сделать: мы можем ее где-нибудь оставить, Майло. Пилот говорил, что мы были неподалеку от Авилы. Там должно быть много туристов. Кому придет в голову связывать ребенка с авиакатастрофой?
Он покачал головой.
– Друзья знают, что Байрон и Сьюзен взяли Патрицию с собой.
Элен бросила взгляд на горящий самолет.
– Ерунда. Они все сгорели. Мы устроим здесь по ним панихиду.
– Мы не можем этого сделать, Элен, – возразил он. – Нам это просто так не пройдет.
– Господь все сделал за нас.
Майло посмотрел на девочку.
– Но она такая…
– С ней будет все в порядке, – сказала Элен успокаивающе. – Мы оставим ее возле какой-нибудь хорошенькой фермы за городом. Ее кто-нибудь удочерит, она вырастет и прекрасно заживет здесь.
Он вновь покачал головой.
– Нет. Я не могу этого сделать.
– Если ты любишь меня, ты сделаешь это ради наc. Тебе придется выбирать, Майло. Ты можешь остаться со мной или провести остаток жизни, работая на ребенка своего брата.
– Прошу тебя, я…
– Ты любишь меня?
– Больше жизни, – сказал он просто.
– Тогда докажи это.
* * *
Подгоняемые ветром, они в темноте осторожно спустились вниз по склону. Самолет разбился высоко в горах в лесу, приглушившем грохот взрыва, и поэтому жители города еще не знали о случившемся.
Спустя три часа Элен и Майло добрались до маленькой фермы на окраине Авилы. Еще не рассвело.
– Мы оставим ее здесь, – прошептала Элен.
Майло сделал последнюю попытку.
– Элен, может, мы все-таки?…
– Делай, что я тебе говорю! – резко оборвала она его.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и отнес девочку к порогу дома. Одетая лишь в изорванную розовую рубашечку, она была завернута в одеяльце.
Майло долго смотрел на Патрицию, его глаза наполнились слезами, потом он бережно положил ее.
– Будь счастлива, миленькая, – прошептал он.
* * *
Асунсьон Морас проснулась от плача. Еще не успев очнуться ото сна, она подумала, что это блеет овца. «Как она умудрилась выбраться из загона?»
Асунсьон с ворчанием вылезла из теплой постели и, накинув старый выцветший халат, подошла к двери.
– Madre de Dios! – воскликнула она, увидев лежавшего на земле и отчаянно кричавшего ребенка.
Она позвала мужа.
Они внесли ребенка в дом и замешательстве смотрели на него. Девочка плакала не переставая и уже, казалось, начинала синеть.
– Нужно отвезти ее в больницу.
Торопливо укутав ребенка еще одним одеялом, они положили его в пикап и привезли в больницу. Сев в длинном коридоре на скамейку, они ждали, пока кто-нибудь обратит на них внимание. Через тридцать минут вышел врач и забрал девочку на осмотр.
Вернувшись, он сообщил:
– У нее воспаление легких.
– Она выживет?
Врач пожал плечами.
* * *
Шатаясь, Майло и Элен вошли в полицейский участок Авилы. Дежурный сержант взглянул на двух ободранных туристов. – Buenos dias. Чем могу помочь?
– Произошла жуткая катастрофа, – сказал Майло. – Наш самолет разбился в горах и…
Через час спасательная экспедиция уже направлялась к склону горы. Когда они добрались до места, то увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров.
* * *
Проведенное испанскими властями расследование авиакатастрофы было поверхностным.
– Пилоту не следовало лететь в такую сильную грозу. Мы должны признать, что катастрофа произошла по вине пилота.
Никому и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге фермы.
Все закончилось.
Все только начиналось.
* * *
Майло и Элен устроили закрытую панихиду по Байрону, его жене Сьюзен и их дочери Патриции. По возвращении в Нью-Йорк они организовали еще одну заупокойную службу, на которой присутствовали потрясенные случившимся друзья Скоттов. – Какая страшная трагедия. Бедная маленькая Патриция.
– Да, – печально говорила Элен. – Единственное утешение, что все случилось очень быстро, никто из них не мучился.
* * *
Финансовый мир был потрясен смертью Байрона Скотта. Курс акций «Скотт индастриз» стал резко падать. Но Элен Скотт это не тревожило.
– Не беспокойся, – успокаивала она своего мужа. – Скоро он вновь поднимется. Ты во всех отношениях лучше Байрона. Он тянул компанию назад. Ты же будешь способствовать ее прогрессу.
Майло обнял жену.
– Не знаю, что бы я делал без тебя.