С ним было очень легко говорить.
«Просто не верится, что я так запросто болтаю с братом большого босса. Вот будет интересно рассказать об этом маме с папой».
Майло, казалось, проявлял неподдельный интерес к рабочим и их проблемам. Элен провела его по цеху, где изготовлялись ведущие и ведомые шестерни. Она показала ему цех термической обработки, где шестерни проходили закалку, отделение упаковки, погрузочный цех. Все выглядело достаточно впечатляюще.
– Это, конечно, очень сложный цикл, не правда ли, мисс Дудаш?
«Он сам владеет всем этим, а ведет себя как восторженный ребенок. Наверное, это впечатлило бы любого».
Это случилось в сборочном цехе. У подвесной тележки, перевозившей металлические болванки в механический цех, лопнул трос, и груда металла с грохотом посыпалась вниз. Майло Скотт находился прямо под ней. Увидев это, Элен в считанные доли секунды, не раздумывая, оттолкнула его со злочастного места. Она не успела отбежать, и две тяжелые железные болванки задели ее. Элен потеряла сознание.
* * *
Она очнулась в отдельной палате какой-то больницы. Комната была буквально заполнена цветами. Открыв глаза и оглядевшись, Элен подумала: «Я умерла и попала в рай».
Вокруг были орхидеи, розы, лилии, хризантемы и какие-то необычные цветы, названия которых она даже не знала.
Ее правая рука была в гипсе, а ребра забинтованы и болели.
Вошла медсестра.
– Вы уже проснулись, мисс Дудаш? Я скажу доктору.
– Где… где я нахожусь?
– Вы в центре Блейка, это частная больница.
Элен обвела глазами просторную палату. «Мне же не расплатиться за все это».
– Было много звонков, но мы не хотели вас будить.
– Каких звонков?
– Репортеры пытались прорваться, чтобы взять у вас интервью. Звонили ваши друзья. Несколько раз звонил мистер Скотт…
«Майло Скотт!»
– С ним все в порядке?
– Простите?
– Он не пострадал во время этой аварии?
– Нет. Он приходил сегодня рано утром, но вы еще спали.
– Он хотел навестить меня?
– Да. – Медсестра кивнула на цветы. – Почти все эти цветы от него.
«Невероятно».
– Ваши мать с отцом ждут в приемной. Вы хотите с ними сейчас повидаться?
– Конечно.
– Я приглашу их.
«Вот это да! Со мной еще так никогда не обходились в больнице», думала Элен.
Вошедшие мать с отцом подошли к ее кровати. Они родились в Польше, и их английский был далек от совершенства. Отец Элен, крепко сложенный, грубоватый мужчина пятидесяти с небольшим лет, работал механиком; ее мать была простой крестьянкой из Северной Европы.
– Я принесла тебе суп, Элен.
– Мамочка… в больницах ведь кормят.
– Такого супа, как мой, тебе здесь не дадут. Поешь, ты скорее поправишься.
– А ты газету читала? – спросил отец. – Я принес тебе.
Он протянул ей газету. Она увидела заголовок: «Рискуя жизнью, служащая спасает своего босса».
Она прочитала статью дважды.
– Ты храбро поступила, спасая его.
«Храбро?! Глупо! Если бы я успела подумать, я бы спасалась сама. Это был самый идиотский поступок в моей жизни. Да я же могла погибнуть!»
* * *
Несколько позже тем же утром Элен навестил Майло Скотт. Он принес очередной букет цветов. – Это вам, – смущенно начал он. – Доктор сказал мне, что у вас все будет замечательно. Я… я не могу выразить, как я вам благодарен.
– Не стоит.
– Это был самый отважный поступок, который мне доводилось видеть. Вы спасли мне жизнь.
Она попробовала пошевелиться, движение вызвало у нее резкую боль в руке.
– С вами все в порядке?
– Вполне. – В боку появилась пульсирующая боль. – Доктор говорил вам, что со мной?
– У вас перелом руки и трех ребер.
Это было самое худшее, что она могла от него услышать. Ее глаза наполнились слезами.
– Что с вами?
Как она могла объяснить ему? Он только посмеется над ней. Она копила деньги на долгожданный отпуск, который собиралась провести со своими заводскими подругами в Нью-Йорке. Она мечтала о нем. «Теперь я не смогу работать месяц, а то и больше. Вот тебе и Манхэттен».
Элен работала с пятнадцати лет. Она была крайне независимой и самостоятельной, однако сейчас она думала: «Поскольку он мне так благодарен, может быть, он оплатит часть моих больничных счетов. Но я скорее сквозь землю провалюсь, чем попрошу его об этом». Она почувствовала, что ее клонит в сон. «Это, должно быть, от лекарств».
– Я очень благодарна вам за цветы, мистер Скотт, – сказала она сонным голосом. – Мне было очень приятно.
«А там видно будет, что делать с больничными счетами».
Элен Дудаш уснула.
* * *
На следующее утро в палату к Элен вошел высокий человек респектабельного вида.
– Доброе утро, мисс Дудаш. Как вы сегодня себя чувствуете?
– Спасибо, мне лучше.
– Меня зовут Сэм Нортон. Я начальник отдела информации «Скотт индастриз».
Она никогда не видела его раньше.
– Вы живете здесь?
– Я прилетел из Вашингтона.
– Чтобы встретиться со мной?
– Чтобы помочь вам.
– Помочь в чем?
– Там за дверью репортеры, мисс Дудаш. И поскольку, как я полагаю, вам еще не приходилось проводить пресс-конференции, я подумал, что вам понадобится некоторая помощь.
– А что они хотят?
– В основном они будут просить вас рассказать о том, как и почему вы спасли мистера Скотта.
– Ну, это не так сложно. Если бы у меня тогда было время подумать, я бы убежала, сломя голову.
Нортон вытаращился на нее.
– Мисс Дудаш… думаю, на вашем месте я бы не стал так говорить.
– А что? Это же правда.
Это было совсем не то, что он ожидал. Казалось, девушка не осознавала своего положения.
У Элен были причины для беспокойства, и она решила выложить все начистоту.
– Вы увидите мистера Скотта?
– Да.
– Не окажете ли вы мне одну услугу?
– Конечно, если это в моих силах.
– Я понимаю, что он не виноват в случившемся, и он не просил меня отталкивать его с того места, но…
Присущее ей сильное стремление к независимости заставило ее замолчать.