Бунт на «Баунти» - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бойн cтр.№ 54

– Нисколько, Флетчер, – ответил капитан, и отступил от меня на пару шагов, и гулко откашлялся. – В чем дело?

– Совершенно необычная стая дельфинов, сэр, идет вровень с нами по левому и правому борту. Я подумал, что они могут заинтересовать вас.

– Конечно, конечно, – хрипло пробормотал капитан, не глядя на помощника штурмана. – Я сейчас поднимусь на палубу, Флетчер. Спасибо, что известили меня.

Мистер Кристиан кивнул, бросил на меня любопытный взгляд и удалился, а я вернулся к работе. Желал я лишь одного: чтобы капитан поднялся на палубу посмотреть на дельфинов, а меня оставил наедине с моими мыслями. И, к моему облегчению, он направился к двери, успев, однако, напоследок сказать:

– Думаю, у меня есть некоторое представление о том, что тебе пришлось пережить, Джон Джейкоб. – Он впервые назвал меня по имени, которое я получил при крещении. – Я слышал о таких притонах порока. Достаточно будет сказать, что вернуться туда я тебе не позволю. Признаюсь, мастер Тернстайл, ты мне интересен. Ты напоминаешь мне кое-кого – кое-кого, кто мне очень небезразличен.

Взгляд его скользнул по портретам на письменном столе, я тоже взглянул туда, думая, что навряд ли капитан говорил о сыне, который был и моложе меня вдвое, и выглядел как сосунок. Однако сказать я ничего не сказал, и миг спустя капитан ушел. Оставшись один, я махнул рукой на мундиры и опустился, вернее, наполовину упал в кресло, взялся руками за голову и заплакал, точно младенец, вспоминая о том, о чем старался никогда больше не думать.

Триста восемь дней.

Вот сколько времени провел я на борту старой замшелой посудины под названием «Баунти», прежде чем мы достигли пункта нашего назначения. Впрочем, к моему удивлению, половину этого времени составили дни, когда я не так уж и сокрушался по поводу выпавшей мне доли или моего места в этом мире. Я довольно долго негодовал на команду за то, как она обошлась со мной при пересечении экватора, однако спустя некоторое время забылось и это, как забывается все на свете. Ну а кроме того, я долго обдумывал свое бегство из лап королевского флота, однако так редко и ненадолго сходил с корабля на берег, что в конце концов выбросил из головы и бегство. А вскоре переменились и погода, и море, и воздух запах слаще, и матросы стали поговаривать, что в любую из ближайших недель, дней, часов, а то и минут один из нас увидит землю и выкрикнет заветное слово и все мы превознесем его, как героя.

Одним утром капитан, готовясь к этому долгожданному мгновению, собрал на палубе всю команду, офицеров и матросов, чтобы сказать несколько слов на тему, как он выразился, «чрезвычайно насущную». Как правило, я имел в подобных случаях определенные представления о том, что он скажет, поскольку слышал, как он проборматывал в своей каюте мысли, которыми собирался поделиться с командой, однако в то утро не знал о них ничего и отметил только, что, когда капитан забрался на ящик, чтобы лучше видеть каждого матроса, лицо его выражало некоторую стесненность.

– Ну что же, матросы, – громко произнес он, и, клянусь, я расслышал в его интонации нервозность, – похоже на то, что пройдет всего лишь несколько часов и мы бросим якорь в конечном порту нашего плавания – славного плавания, вы с этим согласны?

По толпе матросов прокатилось вежливое бормотание, под конец коего все закивали. Никто не стал бы отрицать, что справились мы с нашим делом совсем неплохо. Из разговоров матросов, слышанных мной в Портсмуте, я знал, что им случалось бывать в переделках пострашнее тех, что выпали нам, да и капитаны доставались с куда большей, чем у нашего, склонностью к порке.

– Что и говорить, – продолжал мистер Блай, – погода нам иногда выпадала суровая. Однако каждый из вас проявлял великую стойкость. Плавание оказалось куда более долгим, чем мог предвидеть кто-либо. Тем не менее нам удалось довести его до конца, и вот мы у цели, живые и невредимые. И думаю, я вправе сказать, что ни один корабль, вписанный в историю британского флота, не ставил еще такого, как наш, рекорда по части дисциплинарных взысканий. Конечно, нам, офицерам, приходилось временами наводить на борту порядок, однако я высоко ставлю тот факт, что на столько тысяч проделанных нами миль пришлась всего одна порка. И благодарить за это следует вас, всех и каждого.

– Я бы свою долю благодарности золотом взял! – выкрикнул, желая потешить товарищей, Исаак Мартин.

– Заткнись, ты! – рявкнул наш паскудник. – Всем молчать, когда к вам обращается капитан!

– Нет-нет, мистер Хейвуд! – крикнул капитан и взмахнул рукой, чтобы сбить этого пса с взятого им следа. – В этом нет никакой необходимости. Мистер Мартин прав, и замечание его разумно. Увы, я нахожусь не в том положении, чтобы предложить вам, матросы, финансовое вознаграждение, но будьте уверены, если бы денежные сундуки сэра Джозефа Банкса принадлежали мне, я постарался бы честно оплатить ваши труды.

Ответом на эти слова послужили всеобщие рукоплескания, и я подумал, что в предвидении скорого освобождения из нашей плавучей тюрьмы каждый, кто только есть на борту, ощущает себя членом счастливой, радостной компании.

– Однако мое положение позволяет мне предоставить вам некоторое количество свободного досуга, – весело сообщил капитан. – Никто не знает, сколько времени мы проведем на Отэити, собирая ростки хлебного дерева. Разумеется, кое-какую работу нам выполнять придется. Собрать и сохранить их нужно будет в количествах немалых. Да и корабль требует кое-какого ремонта. Тем не менее я рассчитываю, что каждый из вас получит более чем достаточное время для отдыха от трудов; я прослежу за тем, чтобы вся работа на острове была поровну разделена между офицерами и матросами.

Матросы снова одобрительно загомонили, и я подумал, что, может быть, на этом выступление капитана и закончится, но нет, он обвел всех нас взглядом, посерьезнел, помолчал, глядя в палубу, – щеки его, заметил я, порозовели.

– Есть, однако, вопрос… довольно важный вопрос, на котором я хотел бы остановиться, – объявил он наконец, и таким взволнованным голосом, какого я у него еще не слышал. – Как многие из вас знают, я, когда был помоложе, посетил эти острова вместе с покойным капитаном Куком.

– Да благословит Бог его священное имя! – крикнул кто-то из стоящих в заднем ряду.

– Да благословит его Бог, – отозвался капитан Блай. – Воистину так. Хорошо сказано, друг мой. Однако упомянул я об этом потому, что среди вас немало и… ну, в общем, новичков, которым здешние обычаи неизвестны. И я обязан предупредить вас, что… что живущие здесь люди могут не знать наших христианских правил.

Теперь он смотрел на нас так, точно все уже объяснил, однако глаза матросов оставались пустыми; похоже, никто из них не понял, о чем шла речь.

– Говоря о христианских правилах, я, разумеется, имею в виду то, как ведем себя и здесь, и дома мы, мужчины, и то… как бы это сказать?.. то, как ведут себя здешние женщины. В отличие от наших достойных жен – вот я о чем.

– Надеюсь! – взревел Вильям Маспратт. – А то мне приходится платить моей супружнице по фартингу каждый раз, как я захочу, чтобы она поцеловала мою свистульку!