Пейзаж с чудовищем - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 49

– Какой же?

– Никакой. Меня это огорчило, когда мы с ним общались. И я с ним порвала.

– У меня есть сведения, что вы угрожали его ребенку.

– Я не угрожала малявке.

– Свидетель утверждает обратное.

– Кто? Юлька Смола? Она компру на всех собирает, Гарика женить на себе хочет хоть как – хоть шантажом, хоть ворожбой. Дура набитая! – Евдокия поморщилась. – Это ее кулинарное шоу никто не смотрит, всех тошнит. Или, может, вам горничные про меня наговорили? Они вообще дебилки, Феликс их обеих на помойке подобрал. И Капитолину он из тюряги вытащил, она не знает, на ком зло сорвать. Так вот на мне – если это она ваш свидетель. Не верьте, полковник. Мне глубоко безразличен и Феликс, и его чадо. Я женщина обеспеченная, свободная. Я знаменитость. Мне нужен в качестве супруга яркий, достойный человек. А не тот, над кем в сети потешаются, что у него вялый конец. Ах, полковник, сейчас вялые концы – это просто повальная проблема. Ни у кого из мужиков не стоит. Уж сколько я искала, а я человек искушенный. – Она приблизилась к полковнику Гущину еще на шажок. – Среди кого я только не искала – среди всех! Среди государственников, анархистов, либералов, коммунистов, русофилов, евроскепитков, русофобов, русофигов, еврофигов, ура-патриотов, гудбай америкосов, православных сталинистов, нацбольшевиков, монархистов – везде увы, увы, увы. Одни слова, как понос, и в постели тоже – одни высокопарные речи, а потом храп. И ваших коллег-силовиков завлекала, все без толку – все на стероидах, все супермены. А сунешь руку в гульфик – вялый сморщенный дружок, годный лишь для пи-пи. Ах, полковник, я знаю, что обо мне говорят – развратом корят, в Инстаграме обзывают по-всякому. Я кротко терплю все наветы и напасти. Я ведь хочу так мало: найти себе мужика – не шизоида, и не оратора, и не борца с хрен его знает чем. А мужа, с которым можно строить крепкую семью, родить ему детей. Без всяких пробирок и донорства яйцеклеток.

Гущин видел: она издевается и печалится одновременно.

– Что вы хотели мне сказать? – спросил он.

– Не подозревайте меня в убийстве, пожалуйста, – совсем по-детски, сложив губки бантиком, попросила сорокатрехлетняя Евдокия. – Я этого не перенесу. И клянусь вам, что никого не убивала. Я вообще не знала, куда клуб нас пить привезет. Для меня оказалось гадким сюрпризом, что мы приехали в Топь к Феликсу.

– Идет расследование, мы опираемся на факты, а слова проверяем, – ответил Гущин.

– Конечно. Но я хотела вам сказать одну вещь. В ту ночь я, конечно, выпила прилично, но зрение у меня острое, я хорошо вижу вдаль.

– И что?

– Я видела его. Он шел по коридору в сторону спальни… то есть я хотела сказать – детской.

Гущин ждал, что она назовет имя. После всего сказанного – возможно, Феликс. Или – чего ему втайне очень хотелось – Артемий Клинопопов. Но Евдокия лишь смотрела на него загадочно и выжидательно.

– Кого? – спросил он, так и не услышав имени.

– Ракова, – сказала Евдокия. – Что ему было делать в хозяйских апартаментах ночью? Он обслуга, они спят наверху, где горничные и шофер.

– Во сколько это было?

– Ох, не знаю, я не очень хорошо соображала в тот момент. И о времени не думала совсем. Поздно, очень поздно… Я рано не ложусь. Видела его издали – этаж такой большой. Но это был он. Противный тип. Капитолина небось рада, что подцепила этого отставника. Но знаете, полковник, не мне вам говорить, какие порой у старых хренов-вояк бывают нездоровые фантазии. Почитайте мой Инстаграм, они там такое пишут!

Она нежно улыбнулась Гущину и сделала такие невинные круглые глаза, что трудно было воспринять оскорбление на свой счет.

Когда Катя, вернувшись в Мытищинский УВД, сообщила его начальнику об убийстве двадцатилетней давности некоей Софьи Волковой – медсестры и бывшей сиделки покойного адвоката Фаворова, совершенном в подъезде дома на улице Карла Маркса в Старых Мытищах, он распорядился немедленно все выяснить.

Его несказанно уязвило, что замглавы местной администрации знает и помнит такие факты, а вот местная полиция абсолютно не в курсе. В УВД началась тихая заполошная суета – как обычно. Кинулись поднимать архивы. В результате оказалось, что от столь давних событий в местном полицейском архиве ничего нет, кроме номера уголовного дела «висяка», поскольку убийство так и не было раскрыто, и справки, что «висяк» «по установленной форме» направлен в областной полицейский архив.

В УВД такого дела не помнили. Начали обзванивать ветеранов службы, но и те сведениями не располагали. Предшественник начальника вроде бы вспомнил, что – да, было убийство на Карла Маркса в подъезде. Женщину убили и ограбили. Дело так и осталось нераскрытым. Но никто никогда не связывал это убийство со смертью адвоката Фаворова, и никто не знал, что женщина работала у покойника сиделкой. Тем более никто никогда не связывал все происшедшее с именем Феликса Санина.

Катя решила сама немедленно поехать в областной архив и поднять дело. Начальник УВД сделал встречное предложение: пока вы находились в городской администрации, трое сотрудников розыска уехали из Мытищ в Главк – по своим делам. Они уже в Москве – свяжемся с ними и попросим отправиться в архив, запросить дело, запрос официальный пошлем по электронной почте. Пока вы, коллега, едете, они там дело для вас найдут и изучат.

Катя согласилась. Полковнику Гущину она пока звонить не стала – ничего еще толком не ясно со старым нераскрытым убийством.

Она попросила своего водителя сначала – пока суд да дело – отвезти ее домой и самому ехать обедать, но вернуться через час и доставить ее в архив.

Им повезло с отсутствием пробок, видно, попали в такое «свободное окно». И до своего дома на Фрунзенской набережной Катя добралась относительно быстро.

Дома царил тот же самый хаос, что и вчера утром, когда она металась по квартире, собираясь на срочный вызов Гущина. Катя быстро разделась, сунула часть вещей в корзину для грязного белья, часть в мешок для химчистки и сразу же пошла в душ.

Ей казалось невероятным, что она покинула свой дом всего сутки назад, – словно вечность миновала. И столько событий, столько событий!

После душа она, завернувшись в полотенце, привела в порядок лицо, причесалась. Открыла холодильник, нашла холодный отварной рис, скучавший в ожидании хозяйки, полила соевым соусом и съела вместе с нарезанными ломтиками яблоком и грушей. Напилась крепкого чая и начала одеваться. В сумку сунула пару чистых футболок и белье. Кроссовки сменила на кожаные мокасины. Оделась в черный льняной брючный костюм, но куртку и черную шерстяную водолазку тоже взяла с собой – вдруг у воды похолодает.

Водитель вернулся с обеда и позвонил, Катя спустилась с сумкой, и они поехали в архив.

Всю дорогу она прокручивала в голове полученные сведения. Что-то не складывалось.

Чего добивалась Юлия Смола, давая им эту путеводную нить в Мытищи? Если ее частный детектив так хорошо работал, то, собирая сведения о давней кончине адвоката Фаворова и наследстве в виде картин, он вряд ли прошел мимо того факта, что сиделка адвоката была убита через две недели после похорон старика, тем не менее Юлия Смола об этом умолчала. Давала им возможность самим выйти на старое убийство? Но с какой целью?