Буря (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: протоиерей Владимир Чугунов cтр.№ 68

– Ну почему… Есть и в стиле современной эстрады, всякие есть: и гимны, и военные марши, и колыбельные, и даже романсы.

– Талантливая, видно, девочка.

– У девочки своей девочке четыре года.

– Нашим, кстати, тоже по пять, по шесть. У Ксении только дочери года нет.

– И с кем оставила?

– С мамой.

Таня спросила:

– Она у вас одна?

– Увы. И так же, как я, теперь одинока. Ну да это отношения к делу не имеет. А вы на посиделки так нарядились?

– Да это наши костюмы. Надели, чтобы сфотографироваться. Фотографировать же в конце всех вместе будут. А завтра, сегодня уж не будем, и так всё затянулось, как вы изволили выразиться, на посиделках что-нибудь исполним. В самом деле нравится?

– Да! И очень, кстати, вам идёт. Обратите внимание, как на вас китайцы смотрят.

– Мы заметили. Особенно на Свету. Она же единственная из нас светленькая да голубоглазая, да ещё с такой пышной косой. Настоящая русская красавица! Не находите?

– Ну! Даже влюбиться хочется!

Они все разом заулыбались, и Таня сказала:

– Ну, это никому не возбраняется.

– Правда? Учту.

Они дружно рассмеялись.

– Вот, кажется, и конец, – сказала Таня. – Идёмте фотографироваться?

– Не могу, я на работе.

Фотографировались сидя и стоя во всю ширину ступенек и сцены, а двое из ребят узбекского ансамбля даже посадили своих девушек на плечи. Женя оказалась вверху, между струнным квартетом, в окружении узбекского ансамбля, и на фоне стильных вечерних платьев и ярких национальных костюмов очень гармонично смотрелся её сарафан, и как-то особенно выделялась на ослепительной белизне блузки тёмная коса.

На посиделки у фонтана Женя одела короткое телесного цвета платье, распустила косу и сразу стала похожа на девочку. Я даже поснимал её для будущих клипов на фоне стеклянного входа, у карликовых пальм подъезда.

Шёл десятый час, и если бы не гирлянды обыкновенных лампочек, обрамлявших площадку кафе вокруг фонтана, тьма была бы просто кромешной. Если и опустилась температура, то буквально до тридцати двух, тридцати пяти градусов, поэтому нельзя было сказать, что с наступлением темноты посвежело. Разве что невидимое солнце сверху не давило. Не веяло прохладой и от бьющих строго вверх, подсвеченных с боков разноцветными огнями, струй прямоугольного фонтана, обложенного белым мрамором и состоявшего из таких же мраморных, в виде газетного ребуса, тропинок. За пределами кафе буквально в нескольких шагах уже ничего не было видно, лишь на фасаде пятизвёздочного отеля драконовой премудростью вызывающе горели китайские письмена, да едва желтели окрашенные тусклым светом дежурных фонарей стёкла входа в вестибюль.

Очевидно, ввиду позднего часа, дорожной усталости, неожиданно затянувшейся торжественной части к фонтану вышли далеко не все. Узбекского ансамбля (двенадцать человек и тринадцатый руководитель), как выяснилось, не было потому, что они поселились в другом отеле, зато, кроме инструментального квартета, успевшего переодеться в лёгкие светлые платьица, за соседним столиком рядом с нахмуренной Ириной, деловито шелестевшей судьбоносными бумагами, сидела Эля, а за её спиной, с фотоаппаратом на груди, стоял высокий симпатичный китаец лет тридцати пяти по имени Ли, который рядом со мной фотографировал церемонию, и сфотографировал меня, приняв, как я уже сказал, за представителя Российского телевидения. Ли неплохо говорил по-русски. Как представители похожего жанра мы с ним тут же сошлись.

– Ли, наверное, учился в России? – спросил я, когда мы оказались за одним столом.

Принесли пива. Кружки оказались из органики, лёгкие, необычные, как, впрочем, и само пиво на вкус, как будто разведённое дистиллированной водой.

– Нет. Но я ещё со школы задался целью изучить русский. И уже двадцать лет читаю русские книги.

– Двадцать лет – большой срок. За это время у вас произошли большие перемены.

– У вас тоже.

– У нас, как всегда, через пень-колоду.

– Русская пословица? Я пословиц мало знаю. Что значит – пень через колоду?

– Хреново.

– Хреново – знаю! Значит, плохо, да? Но почему? Эля без ума от Путина.

И Эля, услышав знакомую фамилию, подтвердила:

– Пу-утин – о-о! Самый люпи-имый!

– Он тебе нравится как мужчина или как президент?

– Мущина? Та-а! И пиризидент!

– Такая безответная любовь, понятно, – заключил я.

Ли улыбнулся, а Эля, покопавшись в закромах памяти, выдала:

– Та-а, такой писопитный люпофь!

Тут уже не только за нашим, но и за соседними столиками послышался смех. Ли повторил вопрос:

– Так почему – плохо?

– Чем больше изучаю историю других государств, тем больше прихожу к выводу, что только у нас, во всяком случае с начала революции, правительство ведёт планомерную войну с собственным народом.

– И теперь?

– Всегда.

– Но раньше бы вы не смогли поехать в Китай, а теперь можете ехать, куда угодно.

– Только для этого надо было пожертвовать горстке олигархов все природные богатства, заводы, фабрики, разрушить военную промышленность, деморализовать армию (правда, сейчас взялись за её восстановление), на корню загубить сельское хозяйство (ты не представляешь, сколько у нас брошенных полей) и много чего ещё, чтобы наконец под лозунгом демократических свобод поставить народ на грань выживания. Процветает у нас только крупный бизнес, Ли. Среднего нет вообще. Малый едва сводит концы с концами.

– Мы сюда приехали не для того, чтобы вести политические разговоры, – не отрываясь от дела, строго заметила Ирина.

– Понятно, Ли? Мы, оказывается, сюда приехали не для этого. Благодарю за напоминание, гражданин начальник. Позвольте поинтересоваться, в каком вы звании?

– Но это же, в конце концов, никому не интересно!

– Тебе не интересно, Ли?

– Мне интересно.

– Ну и идите за другой стол, а нас избавьте от вашей долбаной политики.

– Ли, не будем дамам портить вечер. Я думаю, у нас ещё будет время поговорить.

– Та-а, портить ни ната! – подхватила Эля.

– А может быть, всё-таки перейдём за другой стол? Вон их сколько свободных, – возразил Ли.

– Прошу заметить, не я это предложил.

И, поднявшись со своими кружками пива, мы направились за другой столик. Женя осталась на месте. Света проводила меня внимательным взглядом. И я чуть было не обронил на ходу: «Не желаете присоединиться?» Но тут же и осадил себя: «Что-то вы, дорогой товарищ, не в меру раздухарились. Не с пива ли?»