На неведомых тропинках. Шаг в пустоту - читать онлайн книгу. Автор: Аня Сокол cтр.№ 23

Мы могли бы остаться на этой стежке, таков закон Седого. Но ближе к полудню следующего дня мы ушли. Причины были трудно объяснимыми и тем не менее простыми.

За завтраком в доме целительницы я старательно отводила взгляд от Веника, словно мы не товарищи по несчастью, а случайные любовники, утром не понимающие, как их так угораздило и что с этим теперь делать. За этим душераздирающим моментом нас и застали вошедшие без предупреждения Такко и Пашка. Черт в утепленных болоньевых штанах, жилете и толстовке с капюшоном. Змея в непонятно откуда взявшейся длинной куртке и сапогах. Рюкзак, помахивающий хвостом, по-прежнему висел за плечами.

В руках староста держал белый конверт, такой же неуместный, как и болоньевые штаны.

— Пришло вчера, — лаконично сказал черт, протянув мне послание.

«Ольге Лесиной» — было выведено на бумаге. Конверт уже вскрыли, чего Такко совершенно не стеснялся. В полной тишине я вытащила послание. Гладкий листок, дорогая бумага, одна надпись. Два слова.

Заячий холм.

— Отправитель неизвестен, — констатировал Веник.

Пашка обнюхала конверт и нахмурилась.

— Слишком много рук.

Я взяла телефон и в сотый раз за утро набрала номер. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Магия, так схожая с защитой filii de terra, надежно отгородила Юково от внешнего мира.

Выбор был прост — оставаться на месте или идти. Мы предпочли последнее. Если нечисть позвать в пасть к волку, она обязательно пойдет. Правда, в итоге с вырванным горлом, как правило, оказывается волк.

Пойти туда, где бьет самая чистая свежая вода, способная смыть с чего угодно и кого угодно колдовство, очистить его от магии, — это сродни паломничеству для нечисти. Туда идут с проклятиями, с магическими болезнями, с неудавшимися заклинаниями и артефактами. У меня имелись два серебряных ножа, помеченных чужой магией, от которой я уже давно мечтала избавиться. Купание в воде серебру не повредит, зато уничтожит метки. Жаль, что клинки остались в Юкове, запертые в ящике нового туалетного столика в спальне, после размещения в доме иконы надобность в тайниках отпала.

Может, выпросить толику родниковой воды навынос? Святую воду из церквей бидонами разбирают, и она остается такой же святой.

Что же до письма, то отношение к нему было двоякое. Я была далека от того, чтобы причислить отправителя к рангу доброжелателей, иначе он бы подписал послание, но и игнорировать не представлялось возможным. Можно было остаться и день и ночь изводить себя мыслями на тему «что было бы…» или пойти и узнать все самим. Ожидание и неизвестность нас не прельщали. И мы пошли. Ибо волк ждал.

Чувствовала я себя не в пример лучше. Подвешенная на повязке через голову рука уже не напоминала бесполезный гниющий обрубок, я могла шевелить пальцами и очень радовалась такой малости. Вместо швов на ладони ровная, чуть розоватая на месте разрывов кожа. Тугой бинт целительница разрешила снять через пять дней. Веник поводил плечами, наслаждаясь свободой движений, потерянную вызывающую белую повязку на глаз сменила не менее вызывающая черная, навевая романтичные мысли о пиратах. Невер довольно похрюкивал, вопросов, где Пашка разжилась свежей кровью, я предпочла не задавать. Запас в большом железном термосе был прикреплен на боку рюкзака.

Заячий холм — еще год назад по внутреннему кругу ничем не примечательная стежка, основанная в общую эпоху, когда люди и нелюди учились жить вместе, вернее, охотиться друг на друга. Если бы не вышедший в старых холмах источник, о нем бы до сих пор мало кто знал.

На свете существует не один Заячий холм, как и не одно Юково. Поселок с одноименным названием был даже под Ярославлем километрах в тридцати на юг по трассе М-8. Надо ли говорить, что этот Заячий холм в Гаврилов-Ямском районе не имел ничего общего с тем, что в старых холмах?

Стежка была нелегальной и, пока в ней бьет ключ, такой и останется.

От Ярославля до старых холмов во Владимирской области — двести пятьдесят километров на рейсовом автобусе и еще тридцать по бездорожью либо на своих двоих, либо на попутке, которой с большей вероятностью окажется телега с запряженным ослом, чем автомобиль.

Билеты на рейс мы приобрели без особых проблем и без паспортов. В таких случаях люди поступают проще: садятся не на автовокзале, а на Московском проспекте, куда выезжает автобус. Водитель документов не спрашивал, да и брал дешевле, чем привокзальная касса.

Заработав дюжину любопытных взглядов и сомнительно сочувствующих шепотков, особенно от молодежи, которая не отличалась стеснительностью, Веник устроился на сиденье через проход от нас, поднял капюшон парки, которой разжился в Бесове, и уснул. Я смотрела в окно, баюкая одной рукой Невера, когда тот выражал недовольство. Явидь скучала. Осенний пейзаж вызывал у нее зевоту, тогда как мне никогда не надоедало смотреть на проносящиеся за стеклом яркие оттенки желтого, красного и зеленого, мне нравились накрапывающий дождик, ветер, качающий ветви деревьев, простор и уходящая вдаль дорога.

Пять часов — долгий путь через границу района и области к маленькому военному городку Коврову, за которым начинались старые холмы. К пределам такая география неприменима. Между землями демонов никогда не было границ в том смысле, который мы вкладываем в это слово. Наш континент не расчерчен линиями, делящими землю на четыре равные или не очень части. Наша тили-мили-тряндия прокладывала границы по своим законам.

Если представить землю в виде чистого листа бумаги, то художник, взявший кисть и окунувший ее в синюю краску, не выводил на нем линии, он стряхнул влагу, украшая бумагу россыпью брызг. Каждое синее пятнышко — это стежка Северных пределов, переход на карте мира. Затем кисть окунули в красную краску, размашистый взмах — и рядом с северными землями появились южные. Потом очередь дошла и до желтой и зеленой краски. Каждое пятнышко означает жизнь там, в глубине мира, у его границы.

Материк похож на ватман, обсыпанный новогодними конфетти. Стежки соседствовали, враждовали, торговали. Южные, Северные, Западные и Восточные — при таком порядке названия давно уже должны были превратиться в дань ускользающей традиции. Но не превратились. Когда смотришь на карту с кучей разноцветных точек, сразу замечаешь, что на севере синих отметок больше, чем на юге, а красных, наоборот, меньше, но тем не менее они есть. На западе среди зеленых россыпей встречались желтые отметины востока, и наоборот.

Земля между стежками никого не интересовала. За исключением той, где стояли цитадели, но их не найдешь ни на одной карте. Поселки отшельников, оторванных от мира людей и запертых в глуши, были столь редки, что не представляли никакой ценности. Ни ресурсов, ни переходов, ни мало-мальски достойной нечисти. Туда уходили те, у кого ничего не было и ничего не будет. Такие создания не нужны даже самим себе, что уж говорить о демонах. Белое пространство ничейных земель существовало, но не играло роли в вечном противостоянии пределов и их хозяев. Естественно, до тех пор, пока там, повинуясь капризу мира, не проходила игла высших, соединяя два мира и образовывая переход. Тогда нечисть задергается, забегает, стараясь прибрать к рукам новую дорогу.