Браки совершаются на небесах - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 15

Алиенора оторопела. Какие глазки? Какой жонглер? Она была чудом супружеской верности! Однако Рауль считал, что в любви, как на войне, все средства хороши, а потому прибегнул к такой вот, с позволения сказать, военной хитрости. Рыдая, Алиенора отправилась в монастырь – и лишь там спустя некоторое время до нее дошли вести о том, кто кому на самом деле изменил.

Возмущению графини не было предела. Она незамедлительно отправилась в столицу католического мира – просить поддержки у папы римского. Поскольку поездки в те времена были трудны, путешествовала она довольно долго, а тем временем ее муж с новой женой все больше влюблялись друг в друга. Они были неразлучны и настолько откровенно наслаждались своей любовью, что постепенно заткнули рты всем сплетникам.

Тем временем Алиенора не без труда добилась приема у святейшего отца.

– Вы напрасно покинули то, что было вам столь дорого, дочь моя, – проговорил тот. – Советую вам вернуться во Францию, а я приму все меры, какие могу.

Честно говоря, новый папа – Николай II к этому времени умер, и на его место заступил Александр II – не вполне поверил рыдающей женщине. Он вообще относился к ним недоверчиво, тем паче – к их слезам. И он написал епископу Реймскому Жерве (тому самому, который несколько лет назад венчал на царство Филиппа) с просьбой подтвердить слова графини де Крепи.

Тому ничего не оставалось, как сделать это. Папа римский вспомнил, что его предшественник писал к королеве Анне восхищенные письма, пожалел, что женщины столь непостоянны в добродетелях своих. Он обратился со словами осуждения к графу де Крепи. Рауль получил послание от святого отца, где ему предписывалось немедленно расстаться с Анной и вернуться к жене.

Разумеется, граф отказался.

Это было сделано в таком вызывающем тоне, что Александр II счел себя оскорбленным. Пылая праведным гневом, он отлучил Рауля де Крепи от церкви, а его брак с Анной объявил недействительным.

Отлучение от церкви было в ту пору страшной карой. Однако для этих двоих ничто в мире не имело значения – кроме них самих. Рауль не собирался расставаться с Анной. Да и ее прежнее благочестие дало немалую трещину под гнетом мирских соблазнов! Супруги (или все же любовники?) продолжали всюду являться вдвоем. Более того! Они постоянно появлялись и в королевском дворце, ибо Анна сочла необходимым подружить сына и возлюбленного. Филипп отнюдь не был ханжой и охотно принимал Рауля. Думал он при этом не столько о благопристойности, сколько о благе королевства: ведь де Крепи был влиятельным сеньором.

Отлично относился к Раулю и второй сын Анны, Гуго. Робер тоже очень любил его, и именно Гуго сделался наследником его владений в Крепи. Гуго Великий, граф Вермандуа и Крепи, стал впоследствии одним из предводителей крестового похода, прославился в битвах при Дорилеуме и в Каппадокии.

Именно сыновья были главной поддержкой Анны в ее необъявленной войне против святого престола, поддержкой ее любви к Раулю. Французы не знали, смеяться им над этой парой, негодовать ли по поводу ее откровенной страсти – или восхищаться ею. В конце концов люди просто смирились. Смирился и Рим.

У Анны и Рауля не было детей, зато были счастье и любовь. Их супружество – воистину безоблачное – длилось двенадцать лет. Прервала его внезапная смерть Рауля. Произошло это в Мондидье. Графа свело в могилу больное сердце – оказывается, он был вовсе не так уж бессердечен, как полагали его прежние любовницы. Но Анна поняла это еще раньше.

А теперь она, словно впервые, прозрела новую истину: день сменяется сумерками.

Сумерки счастья, сумерки жизни… Рауль умер в 1074 году – Анне в это время было около пятидесяти. Жизнь сердца для нее закончилась. Но мать по-прежнему была нужна своим сыновьям. В ее советах, в ее зрелой мудрости, в ее любви нуждался король Филипп, человек, наделенный мелкими пороками и, как показала история, неспособный вершить государственные дела. Несмотря на то что он был уже женат и имел сына, который затем станет королем Людовиком VI Толстым, Филипп только с матерью мог обсуждать поистине важные вопросы управления страной. По сути дела, это была единственная женщина, которой он доверял. Именно поэтому на многих документах той поры, подписанных королем Филиппом, стоит подпись его матери королевы Анны.

Последняя такая подпись Анны относится к 1075 году. Видимо, именно тогда сумерки все же сменились для нее непроглядной тьмой вечности, ибо день всегда переходит в ночь, а всякий свет рано или поздно гаснет.

* * *

На ее статуе в монастыре св. Винсента были выбиты слова, которые утверждали, что Анна вернулась на землю своих предков. Едва ли! Чего ей было искать в стране, которую она покинула столь давно? В ту пору на Руси было тяжко. Сыновья Ярослава не удержали наследия отцовского, страну трепали жестокие войны – и междоусобные, и с половцами. Нет, едва ли Анна вернулась в эту уже чужую ей страну.

В XVII веке в аббатстве Виллье некий монах (имени его история не сохранила) отыскал могилу королевы Анны. То есть он так уверял. На могиле был изображен герб Анны: лилия и ворота крепости, увенчанные короной. Может быть, это были Золотые врата Киева?

Может быть…

– Прошу вас продолжать, дочь моя.

Папа Урбан II разомкнул уста первый раз. В негромком голосе прозвучала тревога. Наверное, испугался, что вдруг да провалится грандиозная затея, учиненная на этом просторном поле в Пьяченце, где собралось без малого тридцать тысяч человек. Прелаты церкви съехались со всех концов католического мира. Ведь нынче здесь должна была состояться высшая церковная кара – предание анафеме ослушника, пособника диавольского, гордеца и кощунника, распутника и развратника, какого прежде не знала история.

Императора германского Генриха IV.

За все, за все воздастся ему нынче! За то, что многие годы люто огрызался на волю Рима и не желал признать ее. За то, что в прихотях своих противопоставил себя узаконениям Божеским и человеческим, a в иных впрямую следовал велениям самого сатаны.

Многие годы боролся Рим с этим новым Люцифером. Но никакая сила не могла пошатнуть Генриха! Так не странно ли, что окончательно низвергнуть его сможет вот эта молодая женщина с мучительно стиснутыми руками у груди и глядевшая на собравшихся серыми глазами, которые словно бы отразили цвет ненастного неба? Про нее говорят, что она родом из дикой и загадочной Руси. Будто бы дочь первого герцога этой страны и какой-то степной дикарки. И теперь она стала орудием Господним… Поистине неисповедимы пути его!

– Не молчите. Не молчите, Адельгейда! – послышался пронзительный шепот за спиной.

Это Матильда, графиня Тосканская. Наверное, тоже боится, что ее ставленница испугается, откажется от своих слов. Или вдруг ею овладеет стыд. Или, чего доброго, пожалеет Генриха… За то время, что они были знакомы, Матильда не раз убеждалась, что бывшая императрица Германская воистину непредсказуема.