Убийство на пляже - читать онлайн книгу. Автор: Крис Чибнелл, Эрин Келли cтр.№ 71

Но чего бы ни ожидала увидеть Бэт, все оказывается не так. Внутреннее помещение лачуги напоминает молодежный клуб. На полу «бобовые пуфы», несколько потрепанных стульев, со стропил свешиваются китайские фонарики, а на экране телевизора с плоским экраном включена видеоигра. В центре комнаты стоит Хлоя в наушниках. Глаза ее закрыты, и она медленно покачивается. Дин — симпатичный парень, несмотря на шок отмечает про себя Бэт, — застыл на месте с игровым пультом в руке. После паузы, показавшейся Бэт вечностью, он вынимает штекер наушников Хлои. Когда она видит родителей, глаза у нее становятся большими, как блюдца.

— Мама! Папа!

Бэт не знает, шлепать Хлою или обнимать.

— Что ты, черт побери, здесь делаешь?

— Танцую, — отвечает Хлоя. — Дин сделал для меня комнату счастья.

Дин берет ее за руку.

— Это место, где она может открыться, — поясняет он. — Наслаждаться жизнью, не испытывая при этом чувства вины.

Хлоя благодарно улыбается ему. Бэт смотрит на Марка и понимает, что он думает то же, что и она: это мы пятнадцать лет назад. Она переживает яркое сладкое ощущение с горьким привкусом — это как долгожданный поцелуй на поцарапанной коже.

— А как же твой выезд с девочками? — говорит Бэт. Вся ее злость вдруг растаяла.

— Они были уж больно внимательными ко мне, — говорит Хлоя. — Все время спрашивали, в порядке ли я. Следили, чтобы не сболтнуть при мне лишнего. Как будто я ненормальная какая-то. Вот я и позвонила Дину. Он приехал и забрал меня с вокзала.

Бэт старается подавить дрожь, охватывающую ее при мысли о том, как Хлоя несется на мотоцикле по проселочным дорогам за спиной у Дина.

— Я просто хотела прервать свою печаль. Я любила Дэнни, вы знаете, что я любила его, но мне необходимо перестать быть сестрой погибшего мальчика. От этого я задыхаюсь. И я знаю, что вы этого не поймете.

Бэт борется со слезами: она не хочет смущать Хлою, начав рыдать перед Дином. И поэтому она благодарна, когда вмешивается Марк.

— Нет, — говорит он. — Мы все понимаем. Верно, дорогая?

Бэт кивает, с трудом сглатывая подступивший к горлу комок.

— Так вы оставите ребенка? — спрашивает Хлоя.

Бэт вопросительно смотрит на Марка — если это он разболтал, она его убьет! — но он только качает головой.

— Я слышала, как вы ссорились по этому поводу, — терпеливо объясняет Хлоя, как будто это она здесь родитель. — Так что вы собираетесь делать?

Бэт решает ответить честно.

— Мы пока не знаем. — Она смотрит на мягкий приглушенный свет, музыку и кресла, чувствуя стыд и одновременно благодарность к Дину, который сделал все это для ее дочери. — Но для начала нам необходимо оборудовать для тебя комнату счастья у нас дома.

Двери церкви Святого Эндрю всегда открыты, но Стив Конноли заходит сюда на цыпочках с осторожностью человека, незаконно вторгающегося на чужую территорию. Он не знает, что делать с собственными руками: они слишком большие для карманов его флисовой куртки, поэтому он сначала теребит змейку, а затем приглаживает волосы. Он оглядывается по сторонам, внимательно, по очереди разглядывая каждый витраж и двигая губами, когда читает надписи на них. В трансепте стоит каменная статуя Христа. Стив прикасается к краю его одеяния и неловко втягивает голову в плечи. Он зажигает свечу, но не находит денег в кармане, поэтому тут же задувает ее и кладет обратно на полку. Похоже, ему хочется сделать что-то хорошее, хотя этого никто не видит — церковь пуста. Сделав два круга по нефу, он усаживается на скамью в середине прохода и склоняет голову в молитве. В этом положении и застает его преподобный Пол Коутс через полчаса. При звуке шагов Стив Конноли резко открывает глаза, словно выйдя из транса.

— Вы ведь не возражаете, что я здесь посижу? — говорит он. На языке тела это обозначает извинения: Стив почти кланяется. — Я не отношусь к тем, кто ходит в церковь регулярно.

— Конечно, не возражаю, — говорит Пол.

Не сводя глаз со Стива, он поправляет стопку книжек с церковными гимнами.

— Можно мне кое о чем вас спросить? — От напряжения он даже подается вперед. — Я знаю, что это звучит глупо, но… когда вы общаетесь с Богом… вы слышите его голос? Бог разговаривает с вами?

— Нет. Не напрямую. Я просто обладаю верой в то, что он укажет мне путь.

— А вот со мной такое происходит, и я все пытаюсь как-то осмыслить это. Я слышу голос, в моей голове. И он передает мне послания. У меня было послание от Дэнни, и я должен был передать его Бэт Латимер. — Он издает короткий горький смешок. — Вот видите, когда произносишь это вслух, звучит как бред сумасшедшего. Но ведь в Библии полно говорящих ангелов и всего такого, верно?

— В общем, да, есть немного.

Как ни пытается Стив, ему не удается заметить, чтобы Пол усилием воли пытался сохранить серьезное выражение лица.

— Но я все время задумываюсь: что, если я ошибаюсь? Что, если это послание было не от Дэнни Латимера? Если оно было от Бога? Или… Если оно не от Дэнни и не от Бога, тогда, может быть, это просто какие-то голоса у меня в голове?

Пол присаживается рядом с ним.

— Кому вы рассказывали об этом?

— Полиции. Бэт. Теперь вот вам.

— А как насчет того, чтобы проконсультироваться у врачей?

Конноли закатывает глаза.

— Ручаюсь, мы оба знаем, где это для меня закончится, если я пойду с такими разговорами к доктору. Я думал, хоть вы меня поймете. — Его явное разочарование сменяется обвинительными нотками в голосе. — Я думал, что мы с вами оба слышим голоса, не принадлежащие живым людям.

— Мне жаль вас разочаровывать, — терпеливо говорит Коутс. — Вы за этим сюда пришли?

— Нет. Я пришел помолиться. Голос умолк. Поэтому я молюсь, чтобы он вернулся. Потому что я нужен им: полиции, семье Дэнни. Если бы я получил еще одно послание, я смог бы переубедить их. Я бы помог им распутать это дело. — Взгляд его тускнеет. — Но я ничего не слышу. И это пугает меня. Что, если я с самого начала все это себе выдумал? Что, если я ошибался? Тогда получается, что я — лжец? Если я не услышу это снова, кто я тогда?

Преподобному сказать на это нечего. Он теряется, что так для него не характерно.

Стрелки на часах в кабинете Харди показывают шесть, и в кои-то веки отдел уголовных расследований пустеет вовремя. Один счастливый мерзавец — тихий констебль, фамилию которого Харди никогда не мог запомнить, — сегодня уходит из их команды, и все идут с ним, чтобы выпить за его будущее «после Бродчёрча».

Поскольку время неумолимо уходит, Харди многих из них оставил бы, но Миллер настаивает, что вечер, проведенный вместе в пабе, придаст команде новый моральный импульс, который им так необходим на последние дни, когда будет много сверхурочной работы. Командный дух находился у них на низком уровне, и в таких условиях у Харди нет особого выбора, кроме как согласиться на это. Впрочем, сам он к ним присоединиться отказался. Вместо этого, когда Миллер заскакивает к нему в кабинет, он дает ей сорок фунтов на выпивку для всех и смотрит, как они направляются в паб, со смешанным чувством облегчения и безысходности.