33. В плену темноты - читать онлайн книгу. Автор: Гектор Тобар cтр.№ 81

Но теперь ему предстояло переправить их наверх.

– Меня зовут Мануэль Гонсалес, я – спасатель с рудника «Эль-Теньенте», – спокойным, властным голосом заговорил он и стал рассказывать, что собой представляет путь на поверхность. – Послушайте, вас всего лишь немножко покачает, но бояться тут нечего… А вот перепад давления будет ощутимым, и уши у вас наверняка заложит. – В качестве последних приготовлений он измерил Флоренсио давление и пульс. – Ладно, это не имеет значения, – отмахнулся Гонсалес, обнаружив повышенные показатели и того, и другого. – В конце концов, это чистая формальность.

В соответствии с инструкцией он подсоединил мониторы к сбруе, которую уже напялил на себя Флоренсио, а последний датчик Мануэль надел ему на палец. Менее чем через пятнадцать минут после появления Гонсалеса в коридоре на отметке 135 Флоренсио Авалос был уже готов войти в капсулу «Феникс».

– Увидимся наверху, – обратился он к остальным шахтерам, входя в аппарат.

Гонсалес закрыл за ним дверь. Через несколько секунд «Феникс» начал подъем, ровно и гладко, словно элеватор, и капсула исчезла в стволе шахты. По мере подъема Флоренсио показалось, будто он растворяется в камне.

– Ощущение супер! – прокричал он оставшимся внизу людям. Se siente rico! – Ощущения – лучше не бывает! – Товарищи что-то кричали ему в ответ, и голоса их замерли у него под ногами, когда он начал удаляться от пещеры, которая служила ему домом и тюрьмой на протяжении последних десяти недель.

А на поверхности, возле самого устья шахты, Флоренсио уже ожидали жена Моника с сыном: та самая Моника, что, словно сомнамбула, бродила по окрестностям, и его восьмилетний сын Байрон. У подножия, в лагере «Эсперанса», Мария «Мэр» Сеговия наблюдала за спасательной операцией на гигантском телеэкране, представляя себе взрослых мужчин, втиснутых в каменную кишку, и решила, что рудник похож на роженицу. Подобно многим женщинам, проживающим на территории горнодобывающей компании «Сан-Эстебан», она на себе испытала подобную аналогию. «Если вы собираетесь обзавестись ребенком, то понимаете, что ребенок может родиться, хотя и с осложнениями, или может не родиться вовсе», – пуповина может обвиться вокруг шеи и задушить его, или же он может застрять в родовом канале и задохнуться. Точно так же и мужчины – когда они поднимались наверх из камня, трос мог оборваться и капсула могла упасть обратно в пещеру, или же гора могла содрогнуться вновь и разрушить скважину, а «Феникс» вместе со своим пассажиром застряли бы в ней навсегда. Мария Сеговия родила четверых детей, и теперь мужчины, за жизнь которых она сражалась, поднимались к свету по родовому каналу длиной 600 метров, прорезанному в материнском лоне горы. Если Земля не захочет их отпускать, им не добраться до поверхности, думала она. Но Земля более не хотела носить их в себе.

Стоявший внутри капсулы Флоренсио ни на миг не терял бдительности, глядя, как неяркое внутреннее освещение бросает отблески на неровные каменные стены, уплывающие вниз перед его глазами. Он надел выцветший красный шлем, который был на нем в тот злополучный день 5 августа. Полночь уже миновала, и во время его неспешного пути наверх 12 октября сменилось 13-м. До его слуха доносилось лишь негромкое постукивание колесиков: такое впечатление, будто он вновь, как в детстве, катается на «американских горках». Капсула легонько раскачивалась из стороны в сторону, но на протяжении всего получасового путешествия Флоренсио оставался спокоен: его долгие мытарства внутри горы почти закончились. Сейчас он один, но на поверхности его ждала аудитория в 1,2 миллиарда зрителей, напряженно высматривая серебристый цилиндр, который вот-вот должен вынырнуть из горы.

Флоренсио начал перебирать в памяти события, происшедшие с ним на руднике, а потом на него нахлынули и воспоминания из другой жизни: день, когда он встретил женщину, которая стала матерью его детей, дни, когда эти дети появились на свет, а потом и пошли в школу. Он вдруг понял, что был счастлив, а сегодня на него вновь снизошло благословение, раз он поднимается в капсуле из каменных внутренностей рудника и наверх его тянут мужчины и женщины, которых он пока не видит. Вот он почувствовал, как давление на барабанные перепонки ослабело и легкий ветерок с поверхности ворвался наконец в капсулу, когда она вышла на последний отрезок пути. Вокруг замелькали стальные обручи стен, а дребезжание стихло, сменившись сверхъестественной тишиной. С треском помех ожило радио, и он услышал голоса людей, выкрикивающих указания ему и друг другу, – они как будто плавали где-то над ним. А потом последовал неожиданный взрыв аплодисментов. Капсула еще медленно скользила вверх, а снаружи в нее уже хлынули цвет и краски, и Флоренсио, подняв голову, увидел, как ему улыбается какой-то мужчина в белом шлеме, глядящий на него сквозь решетчатую дверь аппарата.

Ночью 5 августа Байрон Авалос объявил своего отца погибшим, но уже 13 октября, всего через несколько минут после полуночи, он стал свидетелем того, как тот восстал из жерла беснующейся горы. Под объективами десятков телекамер Байрон расплакался навзрыд. Первая леди Чили, стоявшая рядом, попыталась утешить мальчугана. Флоренсио Авалос вышел из капсулы и заключил в крепкие молчаливые объятия жену и сына, после чего пожал руку президенту, министру Голборну и другим руководителям спасательной операции. Пока сотни репортеров со всего мира, напряженно наблюдавшие за происходящим, захлебываясь словами, комментировали операцию, разворачивающуюся у них на глазах, вокруг самой капсулы царила мертвая сверхъестественная тишина – особенно в сравнении с представлением, которое разыграется здесь часом позже, когда на поверхность поднимется Марио Сепульведа. Крики мужчины с сердцем собаки стали слышны еще за двадцать метров до поверхности.

– Vamos! ^[64] – испустил он дикий первобытный вопль, пробившийся на волю из-под крышки цилиндра, едва тот вынырнул из устья скважины. – Vamos! – заорал он вновь, отчего спасатели и жена рассмеялись, а когда «Феникс» целиком показался из шахты, испустил волчий вой, рассмешив присутствующих еще сильнее.

Дверца капсулы распахнулась, и Марио, наспех обняв жену, наклонился и потянулся за сумкой, которую привез с собой снизу. Подхватив ее с пола, он принялся раздавать серо-стальные камни с отметки 90 в качестве сувениров министру Голборну, руководителям спасательной операции и президенту Пиньере, а потом, сорвав с головы каску, поклонился, словно рыцарь из старинных романов, Первой леди. Мгновением позже он уже обнимался с рабочими спасательной бригады, крича Huevòn! А потом первым затянул речевку «Mineros de Chile!», которую подхватили остальные, вскинув руки над головой энергичным жестом, пока один из рабочих не остановил его и не попросил снять экипировку – в конце концов, там, внизу, еще оставались люди, которые ждут своей очереди. Наконец Марио уложили на носилки и отнесли в соседний медпункт, откуда его (как и всех его товарищей) вертолетами должны были доставить в больницу Копьяпо.