Дикий барин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Шемякин cтр.№ 14

Изюминкой приезжающих, даже не изюминкой, а куском таким здоровенным счастья, считаю я прибытие своего племянника.

На пальцах объясняю. Сестра Кейт замужем за ирландцем, а у того девять братьев и сестра. А у каждого брата минимум по пять детей, и те дети уже крепенькие такие производители и продолжают стремящуюся в бездну лавину моих родственников. Из этой бездны и является мне мой племянник двоюродный, который внял молитвам экологов и принял сан. Отсохшая ветвь фамильного древа, как я надеюсь. Из нее я сооружу себе мостик в Царствие Небесное. Неплохо иметь своего агента в загадочном мире Ватикана.

У меня и в РПЦ есть разветвленная агентура. Сокурсники по большей части. Когда три таких сокурсника приехали ко мне в уездную резиденцию, соседи мои сначала очень обрадовались и стали выкрикивать, подпрыгивая за забором, что давно их ждали по мою душу и очень рады тому, что сейчас меня сволокут на Соловки, в подземную православную тюрьму, потому как дальше терпеть меня никаких сил нет.

Но когда мы с батюшками стали прыгать с трамплина в бассейн и играть в ночной баскетбол при свете фар, соседи попритихли за забором своим. И это еще легко отделались.

Есть ли у меня для комплекта нечужие люди в мире пряного иудаизма? А как же! Плюс я сам в синагоге работал: подметал по пятницам молельное помещение. Должно пойти в праведный зачет.

Индуизм… Пока не разработан.

Ислам. Мысленно согласен со всеми постулатами. Я бы ужесточил кое-какие моменты, но кто ж меня спрашивает?

Шаманизм: регулярно.

Пока духовно обустроен, короче говоря.

Шотландская сестра учит русский язык. Зачем-то это ей понадобилось.

Я подозрительно спрашивал несколько раз: мол, зачем, Кейт? Мой виртуозный английский обеспечивает нам именно тот уровень доверительности и простоты, который нужен. Не больший и не меньший! Если мы начнем понимать друг друга лучше – все! Начнутся выяснения отношений, поверь, рефлексия сплошная начнется, парадоксы, и по итогу окончательный кошмар может случиться. Начнем поверять друг другу сердечные тайны, например. Выбалтывать наболевшее. Да мало ли дров наломать можно будет при переходе на свободный и могучий русский?! Тут русский слог, там родное междометье, глагол тот-другой, глядишь, а в комнате уже Достоевский сидит и иконописно смотрит на нас! Не уследишь, поверь!

Но сестра русский учит. Когда приехала ко мне в первый раз, после своей авантюры в Кении, не боялась ничего! Думала, что ее опыт проживания по соседству с черноглазыми красавцами-скотопасами поможет и тут.

Ха!

Поперлась однажды в магазин. Ну, как в магазин? В пырок какой-то зашла. Тип пырка известен: «Второе дыхание», в нем собираются утренние покойники, чтобы освежиться, войти во второй круг штопорка. И вот Кейт моя, говорю, заходит в сии чарующие чертоги, что-то там покупает, к кассе идет, ей кассирша что-то там втирает, Кейт не понимает ни слова, ей в спину дышат крученым в семь оборотов перегаром страждущие, которых она задерживает и мучает. Кейт спрашивает у синеглазки на кассе: «Ду ю спик инглиш?» А вдруг? В Кении канало.

Синеглазка, выслушав вопрос про ду ю спик инглиш, отвечает воинственно:

– Нет!

«Нет!» – было первым русским словом, которое Кейт выучила и произносила всякий раз с восторгом. Мол, как это прекрасно и восхитительно абсурдно! Как в «Монти Пайтон»! Ду ю спик инглиш? Niet!

Потом Кейт у меня заблудилась. И искала дорогу ко мне, спрашивая у прохожих, где находится ПЕКТОПА. Прохожие шарахались, конечно. Не каждый поймет, где находится ПЕКТОПА, не каждый сможет объяснить. Тем более еллоу ПЕКТОПА! Не просто, а еллоу!

ПЕКТОПА – это слово РЕСТОРАН, прочтенное латинскими буквами. Висит на первом этаже гостиницы «Европа», что рядом с моим домом.

В этот раз Кейт открыла для себя новую красоту. Говорит она по-русски уже довольно быстро, что совсем не облегчает моего понимания ее высказываний. Утром услышал в телефоне:

– Джон! А я купыла… сейчас, да, сейчас… сейчас, я купыла языки, момент… о! Языки от палача! И есчо купыла сосидж… ски… от палача! И много красный сок от палача!..

«От Палыча», «От Палыча» она купила языки, сосидж и много красный сок.

Не так давно показывал сестрам и племянницам (время от времени появляющимся в этой книге под аморфным, хоть и теплым определением «родственницы») русскую живопись. И понял внезапно, как это увлекательно. И даже полезно.

Смотрим на репродукцию васнецовских «Богатырей». Что может сказать русский человек об этой картине? Мощь там, удаль, гроза, ай, урзы мои, ай мурзы мои, буду Кыев-город жечь-губить, вот тебе, Калин-царь, от Илюшеньки гостинчик, все на стены, кто с мечом и пр. И это нормально. Есть такие банальности, которые нормальные, здравые.

Вот я это, собственно, и излагаю, упирая на время создания картины, специфику стиля «рюсс»…

– А как их зовут? – спрашивает племянница Дженни, нашедшая свое счастье в работе полицейского эксперта.

Сухо откашлявшись, знакомлю эксперта Дженни с героями полотна. Вспомнил даже, что у богатыря Алеши папу звали поп Семен.

Вот тут-то Дженни в меня и вкогтилась. Кивает на Алешу Поповича и спрашивает-утверждает: «Арамис?!»

Как опытный игрок в развивающие настольные игры, даже бровью не повел. Перевел разговор в другую плоскость. Сам же украдкой посматривал на Атоса Никитича и Портоса Муромца.

Не успел обрадоваться своей ловкости, как удар воспоследовал со стороны сестрицы Кейт:

– А что они делают?

– Охраняют границу, – отвечаю, протирая значок на лацкане.

– Это говорит о том, что в России всегда была подвижная граница! Что Россия всегда готова к расширению! Эти рыцари превращают своим присутствием бордер во фронтир!

Закончилась моя дикая шотландская декада. Хотя я даже не надеялся. И последние два дня провел в полной уверенности, что часы остановились.

Только что запихнул в самолет всю свою шотландскую родню. Когда родня, не успевшая отдохнуть после круиза на теплоходе «Т.Д.», путая паспорта и чемоданы, пела таможенникам песни, я, поддерживаемый сочувствующими аэропортовскими служителями, хлопал и подпевал. И даже пытался двигать ногами со свойственной мне самонадеянностью.

На сцену прощания прибежали посмотреть пассажиры с рейса в Душанбе. Часть таджикских зрителей содержалась в наручниках по причине суровой депортации. Так что слезы расставания и кандальный звон присутствовали. Подобное сочетание для меня привычное. Как и для таджиков, впрочем.

Таких каникул не было у меня давно. Только я, конечно, не все помню. Помню, что на пароходе подрался с какими-то зловещими личностями. Связываю этот очевидно мудрый поступок с внезапно охватившей меня хромотой. Помню вступление нашей делегации с развернутыми знаменами под барабанный бой в казанский Кремль. Надеюсь, там уже начали восстановительные работы. Выяснилось, что я довольно бойко разговариваю на сладкозвучном татарском языке. Хотя никогда его не учил. Но татарской свадьбе, которую мы совершенно случайно поздравили, все очень понравилось. Жених указал милиции противоположное направление нашего бегства, что характеризует его с положительной стороны.