Ешь правильно, беги быстро. Правила жизни сверхмарафонца - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Джурек, Стивен Фридман cтр.№ 44

Сверхмарафоны учат этому с беспощадной прямотой. И никогда я не был в этом настолько убежден, как на Western States 2006. Тогда я даже не собирался с кем-либо соревноваться.

За месяц до старта мой друг, с которым мы часто бегали вместе, попросил меня быть его пейсером на этом забеге.

С Брайаном Моррисоном я был знаком около года. Мы бегали вместе зимой и по весне 2006 года, еще до моей поездки в Мексику. Ему было 27, и он работал менеджером в Seattle Running Company. Мы время от времени садились на автобус, доезжали до озера Грин-Лейк и совершали темповые пробежки по 50–60 минут на уровне 85 процентов усилий по кругу в три мили. Мы бегали на пике Кугар, я показал Брайану тропы на Двенадцати вершинах, мой новый маршрут «От Ратлснейк до Кугар», который я сам же и проложил. Он постоянно расспрашивал о каньонах Western States, о жаре, о том, как бегать в подъемы. Он расспрашивал обо всем подряд, и я рассказывал ему все, что знал. Я не верю в так называемые «секреты бега». Никакие тайные знания не помогут мне кого-либо обогнать, как никому не помогут обогнать меня. Да, победа у элитных бегунов, конечно же, зависит от техники, стратегии, но главное, она зависит от состояния души и сердца. А Брайан был как раз душа-человек. И у него были здоровые амбиции и море драйва. Казалось, мы с ним очень похожи.

На старте было немного странно: я в этот раз не издавал боевой клич и не рвался вперед. Чтобы чем-то себя занять, и еще потому, что я хотел выразить благодарность забегу, во многом определившему мое становление, я поработал добровольцем: раздавал номерки участникам, помогал в прочих делах, как это обычно бывает на забегах, в которых не бежишь сам. Было немного странно следить за тем, как проходит забег для других участников, общаться с добровольцами на станциях помощи, которые помогали мне самому все последние семь лет. Но это были приятные хлопоты. Хотя это словосочетание не совсем отображает мои тогдашние ощущения – по сравнению со всеми эмоциями моих предыдущих соревнований, с тем, что я тогда доходил до пределов своих сил, это были именно приятные хлопоты. Но еще приятнее было помогать Брайану. Еще до забега я сказал, что у него есть все, что нужно для победы. Я следил за ним первые 55 миль с разных точек маршрута – пейсерам нельзя было бежать с подопечными до 62-й мили. Я видел, что он все делает правильно, и был уверен в нем. Но с 55-й мили все стало не столь приятным. Брайану было трудно. Было за сорок, обычная жара для Western States, и я видел, как она на него давит. Он начал снижать темп. Я знал, что придется поработать, когда побегу рядом. Я знал, что потребуется нагонять темп. Я не спал с трех ночи и немного волновался, смогу ли все для него сделать. Я знал, что сам мог пробежать сверхмарафон и выиграть. Но быть ответственным за кого-то еще, за его успех мне было, честно говоря, немного страшно. И чего я совсем не ожидал, так это сомнений. С ними я обычно расстаюсь еще до того, как сделаю первый шаг в забеге.

Я справился со своими переживаниями при помощи того же способа, который помог преодолеть боль в лодыжке на Western States в 2001 году. Он состоит из четырех простых шагов. Шаг первый: я позволяю себе какое-то время поволноваться. Второй: я оцениваю активы. Например, на этот раз мне предстоит бежать 38 миль в качестве тренировки с кем-то, кто уже большую часть этого дня провел на бегу, что, в общем, не представляет никакой проблемы. Третье: я спрашиваю себя, что могу сделать, чтобы улучшить ситуацию. Тут все просто. Надо быть хорошим пейсером. И, наконец, четвертое: мне нужно «развести» свои негативные эмоции и реальную ситуацию. Осознать это было проще всего: мои негативные эмоции не слишком соотносились с реальностью.

Я начал бег рядом с Брайаном, и диктор выкрикнул в громкоговоритель: «В качестве пейсера выступает Скотт Джурек!» Хотя я всего лишь собирался помочь другу, оттого, что диктор громко произнес мое имя, у меня резко подскочил адреналин в крови. Пора было заняться делом.

На 63-й миле Брайан шел четвертым. Я сказал, что, когда доберемся до брода через реку Роки-Чоки, мы уже всех обгоним. И на финише тоже будем первыми.

И Брайан включил дополнительные резервы. Он стал совсем другим бегуном. Он ничего не сказал, бегуны обычно не очень-то много говорят. Они берегут энергию для бега. А я разговаривал. Я превратился в Дасти. Я стал голосом из подсознания Брайана, подбадривающим, уговаривающим, требовательным, если это нужно. Через 12 миль мы всех обогнали. Когда мы подбежали к броду, Брайан издавал победные крики. Он был буквально накачан силой, хотя мы к тому моменту уже как следует заживо поварились в этой жаре. Я делал то, что умел: довел его до предела сил, но так, чтобы не переборщить. Когда нам встречался ручей, я говорил, чтобы он лег в него, и обливал сверху водой. Помню, как-то я сам залез в лужу, которая наверняка была наполовину заполнена лошадиным навозом, но мне тогда было все равно. Я знал, что мы перегрелись. Я говорил, чтобы он обязательно пил на станциях помощи, и внимательно следил, чтобы Брайан пил не слишком много или не слишком мало. Когда мы подбежали к 78-й миле и оглянулись, за нами никого не было видно. Мы, в общем, особенно и не пытались убежать, но если ты лидируешь, это обычно служит для соперников сигналом: «Даже не пытайся».

Я сказал Брайану: «Давай поднажмем. Если продолжим бежать в ритме восемь минут на милю и иногда по 7:30, ты точно победишь».

Мы пересекли шоссе 49, это на 93-й миле, и я попросил капитана команды Брайана и его невесту Андреа, чтобы меня кто-нибудь сменил. Я настолько увлекся слежкой за питьем и едой Брайана, что сам ничего не ел и не пил. Меня мутило, я чувствовал слабость, обезвоженность. Это была «стена». Я подумал, что из-за меня он замедлит бег. Андреа попросила продержаться еще три мили до моста «Без рук», от него до финиша останется всего три мили. К тому моменту победа Брайана была бы безусловной и я мог остановиться.

Я собрался с силами и пробежал еще три мили, вдыхая пыль и жар. Брайан сказал, как ему больно спускаться под гору, и я ответил, что это временно и чтобы он не обращал на это внимания. В остальном мы особо не разговаривали. Это уже было не нужно. За три мили до финиша я погнал его настолько быстро, насколько возможно. К нам присоединился другой пейсер, Джейсон Дейвис. Я сказал Брайану, что теперь он в хорошей компании, а я встречу его на Роби-Пойнт за милю до финиша. И добавил, что доведу его до победы в Western States.

Брайан и Джейсон продолжали карабкаться в пыли еще две мили, а я на попутке доехал до дороги в Оберн. Брайану было неудобно снова бежать по асфальту. Вокруг были дома, машины; люди, собравшиеся на пикники, приветствовали бегунов. Физически Брайан был в порядке. По мне, забег, можно сказать, уже завершился. Всего-то надо было дотрусить по улицам до финиша. Все, что требовалось от Брайана на тот момент, – просто добраться до него. Но я серьезно начал беспокоиться за его состояние, когда он спросил: «Ну как, намного они отстали?» – и обернулся. На лице у него был испуг. Я засмеялся и сказал, чтобы он расслабился и не волновался. Дорога шла в горку, и он шпарил изо всех сил – гнал в темпе восемь минут на милю. Я сказал, что не надо так быстро бежать, надо завершить забег полным сил, это было бы круто.