Повод для служебного романа - читать онлайн книгу. Автор: Синди Майерс cтр.№ 28

– Доброе утро. – Он обнял ее и поцеловал, надеясь тем самым склонить ее вернуться в спальню.

Она мягко, но решительно отстранилась и сказала:

– Посмотри, что я нашла.

Ее глаза азартно блеснули. Она погрузилась в работу, и ничто не могло ее отвлечь. С таким же успехом он мог бы переключать передачи в машине с выключенным двигателем.

– Позволь мне одеться и глотнуть кофе, а затем я посмотрю на твои открытия.

– Хорошо, только скорее. Нестерпимо хочется поделиться с тобой этой новостью.

Через десять минут он вернулся к ней, одетый, взбодренный кофе и почти забывший о своих ранах. Он сел на стул рядом с ней.

– Что ты откопала?

– Изучала женщин, с которыми общался хоть когда-то Ричард Прентис.

– Искала хозяйку косметики в его ванной для гостей?

Она кивнула:

– Меня всерьез зацепила эта спрятанная в шкафчике косметика. Ведь о личной жизни Прентис ничего рассказывать не хотел.

– Понимаю, что ты удивилась. Но как это связано с нашими вчерашними приключениями?

– Например, так. Он обнаружил открытый шкафчик в ванной, а после этого я едва не погибла на дне той вентиляционной шахты. Есть и другой вариант. Взгляни сюда. – Она показала на документ на дисплее компьютера. – Эту статью в конце мая напечатали в «Денвер пост». Обрати внимание на фотографию.

На снимке их миллиардер, в черном смокинге, стоял рядом со стройной темноволосой красавицей в бордовом платье от-кутюр, почти скрывавшем ее фигуру.

– Кто она? – спросил Грахам.

– Валентина Феррари. В светской хронике намекали, что она и Прентис после того вечера расстались не сразу.

– Хорошо. Но что в этом интересного?

– Ее отец – Хорхе Феррари, посол Венесуэлы в Соединенных Штатах, назначенный на эту должность всего несколько месяцев назад. До этого у США с Венесуэлой не было дипломатических отношений. Приезд Феррари, как считается, означает сближение Штатов со страной, которая симпатизирует террористам. В другой статье сказано, что Феррари пообещал усиление в его стране борьбы с пособниками террористов.

Грахам похолодел.

– Террористов ракета «Хелфаер» вполне могла заинтересовать. – Он внимательно посмотрел на фотографию. Прентис обнимал Валентину, привлекая ее к себе. – Валентина или ее отец могут быть как-то связаны с этой ракетой. Не исключено, что Прентис тоже в этом замешан, а может быть, он и ни при чем.

– Она могла искренне им заинтересоваться, а могла использовать лишь для прикрытия каких-то делишек. Или все наши догадки так и останутся догадками.

– Я прозондирую, нет ли в ФБР какой-либо информации о Валентине и ее папаше.

– Есть какие-то сведения, что Прентис связан с террористами? – Она нахмурилась. – Мне он не показался человеком, который имеет дело с экстремистами. Он ни под чью дудку плясать не станет и, несмотря на пикировку с властями, считает себя патриотом.

– Некоторые джихадисты о себе тоже так думают. Что еще ты знаешь о Валентине? Ничего в ее прошлом не говорит об экстремистских взглядах?

– Вроде ничего. Ее мать умерла несколько лет назад, и она сама вела хозяйство в доме отца. Подрабатывала манекенщицей и получила ученую степень по политологии в Нью-Йоркском университете.

Он кивнул на дисплей:

– Распечатай мне эту страницу. Может, ерунда, но надо проверить.

– Здесь есть и еще кое-что интересное. – Она пролистала изображение на дисплее и увеличила фрагмент текста. – Лорен Старлинг тоже была на том вечере. Ее имя есть в списке гостей, в самом низу этой статьи. Выходит, Прентис мог быть знаком и с ней.

– Мог. Но они могли оба быть на этом вечере и ни разу там не встретиться.

– Лорен тоже журналистка. И ей наверняка жутко хотелось пообщаться с миллиардером, который в любую минуту может что-нибудь выкинуть. Как бы равнодушно он к ней ни отнесся. Ну и согласись: пренебречь Лорен смог бы далеко не каждый мужчина.

Голубоглазая светловолосая телеведущая везде привлекала восхищенные взгляды, и потому ее исчезновение еще сильнее озадачивало. Не могла она так просто затеряться где-то или слиться с толпой.

– Мне и в голову не пришло поискать информацию о знакомых Прентису женщинах. А мысль неплохая. Им может быть известно о нем то, что неизвестно нам. Есть у тебя еще кто-нибудь на примете?

– После того как на сцену вышла Валентина, ни о каких других женщинах в связи с ним нигде не говорилось, хотя я еще поищу. – Она свернула статью о званом вечере в посольстве и открыла небольшую заметку из местной газеты. – Хорхе Феррари сегодня приезжает в Колорадо – и даже не в Денвер, а сюда, в Монтроз.

– Что здесь делать послу Венесуэлы? – В их городке не было ни развитой промышленности, ни университета, ни органов власти.

– В газете сказано о его «деловом» визите. Думаю, какая-то местная компания торгует с Венесуэлой.

Грахам нахмурился:

– А его дочь приезжает вместе с ним?

– В газете ничего об этом не говорится. Я распечатала тебе и эту заметку. – Она протянула ему пачку бумаг, а затем отодвинула стул. – Пожалуй, надо мне поехать в аэропорт и задать послу несколько вопросов.

– Плохая идея. Пока мы не узнаем, кто на тебя нападал и почему, тебе лучше оставаться здесь. – Его заботила прежде всего ее безопасность.

– Буду осторожной. – Она взяла свою сумку и перекинула ремешок через плечо. – Мне сегодня должны дать новую машину в аренду. В городе куплю новый телефон и буду во всеоружии.

Он тоже поднялся:

– Эмма, не делай глупостей. Мы по-прежнему твоих похитителей не знаем. Тебе все еще угрожает опасность.

Она, как и часто до этого, упрямо сжала губы.

– Они хотели нагнать на меня страху. Кто бы это вчера ни был. Чтобы я сидела здесь тише мыши. Но меня не запугаешь. Дудки!

– Эмма, пожалуйста. – Он хотел убедить ее, но скрывал раздражение. – Я не смогу работать, если буду о тебе тревожиться. Делай что хочешь, но только после того, как мы раскроем это дело и ты будешь вне опасности.

– И долго мне здесь мариноваться? Пока вы там не решите, что мне ничего не угрожает?

– Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью. – Он тоже повысил голос.

– Все равно ты меня не остановишь. – Она шагнула к двери.

– Эмма, подожди!

– Нет, Грахам. Не подожду. И ты не вправе этого требовать. – Она вышла, хлопнув дверью.

Он посмотрел ей вслед. Его подмывало броситься за ней и вернуть, но он понимал, что разозлит ее сильнее. Может, он и не вправе был ее задерживать у себя дома, в безопасности. Но ведь они любят друг друга? Разве это не имеет значения? Неужели она настолько независима, что не принимает в расчет его чувств к ней? И независимость важнее ее чувств к нему?