Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР. 1928-1941 - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа-Ксавье Нерар cтр.№ 60

Процент коммунистов особенно высок среди руководящего состава этого Наркомата (94%) и несколько превышает средний показатель, когда речь идет о 260 инспекторах, занимающихся повседневной работой в РКИ (52%). Среди служащих процент сотрудников пролетарского происхождения выше среднего (23% против 16% по министерствам в целом). Основная часть сотрудников РКИ — в возрасте от тридцати до пятидесяти лет (62%): они, следовательно, принадлежат к поколению, на котором оставила свой след революция, но интеллектуально они сформировались в основном до 1917 года. Молодежь до тридцати лет составляет 28%, бывшие царские чиновники, занимавшиеся государственным контролем, практически исчезли (их осталось всего 8% {567}). Несмотря на действенные и энергичные меры по повышению уровня образования (в частности открытие в Москве университета им. Свердлова), лишь 43% руководящих работников в Москве в 1929 году имели высшее образование. Доля лиц с высшим образованием составляет всего 21% от всего количества сотрудников РКИ по стране. Эти показатели ниже, чем для большинства народных комиссариатов {568}. Таким образом, чтобы контролировать государство и партию, власть отбирает людей, чья политическая надежность проверена. Эти главные принципы, хорошо видные на примере центрального органа управления, еще отчетливее прослеживаются на уровне района.

В июле 1930 года проблема кадров для системы контроля становится весьма острой. Округа, крупные административные единицы, на которые до того делились области, упраздняются, и их заменяют меньшие по размеру районы. Это повлекло за собой небывалую до тою реформу системы РКИ. К примеру, в Нижегородской области ранее было семь округов: отныне она насчитывает 146 районов {569}. Аппарат Рабкрина был, как мы видели, довольно стандартным для СССР, т. е. имел пирамидальную структуру: окружные инспекции подчинялись областным, а те, в свою очередь, Наркомату в Москве. Поэтому пришлось создавать районные Рабоче-крестьянские инспекции. Нарком А.А. Андреев официально подтверждает создание этих новых органов на пленуме ЦКК в июле 1931 года {570} и представляет это как огромный шаг вперед, цель которого — приблизить органы контроля к населению. Эти райКК-РКИ, в соответствии с введенным в обиход новым сокращением, тем временем были созданы в областях (в Нижегородской области это произошло в конце декабря 1930 года). Задача, таким образом, грандиозная: нужно найти достаточно надежные и квалифицированные кадры, чтобы все эти новые учреждения начали работать, при том, что проблема качества кадров на местах вставала уже и ранее, хотя не с такой остротой {571}. Знать, каких людей отбирала власть, чтобы выполнять эту работу, тем более интересно, что районный уровень будет играть важную роль в системе, в частности в расследовании сигналов населения [183] .

Новые контролеры являются характерными представителями определенного слоя советских граждан. Прежде всего речь идет о чисто мужской власти: все председатели РКИ — мужчины, лишь две женщины руководят бюро жалоб [184] . Кроме того, они являются в чистом виде продуктом большевистской революции. 60% всех этих руководящих работников родились в период с 1893 по 1902 год, значит, на момент заполнения карточки им всем от тридцати до сорока лет, а во время революции им было по двадцать — двадцать с небольшим лет. Это значит, что «интеллектуально» они сформировались до революции, но свою профессиональную карьеру начали только в этот момент. Председатели РКИ (эта должность престижнее) чуть постарше специалистов по борьбе с бюрократией, но не настолько, чтобы это имело серьезное значение.

Большинство районных контролеров по национальности русские, есть несколько редких исключений: несколько выходцев из Прибалтики (шесть из ста сорока, т. е. 4,2%) и несколько контролеров принадлежат к местным этническим меньшинствам (один представитель мордвы и один чуваш). Из этих ста сорока человек лишь один принадлежит к еврейской национальности: он работает инспектором в областной РКИ. Областной аппарат выделяется на общем фоне: он не столь однородно русский, как аппараты в районах. В нем работают трое из шести прибалтов, единственный еврей и две из четырех женщин.

Особое внимание уделяется социальному происхождению: оно должно отражать новую опору власти. Большинство сотрудников — из «рабочих» (55% руководителей бюро жалоб и 61% председателей РКИ). Остальные — из крестьян (16 и 25%). Доля других категорий населения очень невелика («служащие» составляют лишь около 10%). Анализ последнего места работы сотрудников до их поступления на государственно-партийную службу подтверждает эти сведения: они в основном крестьяне или квалифицированные рабочие, чернорабочих или сельскохозяйственных рабочих среди них очень мало. По завершении процедуры подбора сотрудников региональные партийные руководители радуются «удовлетворительному» {572} кадровому составу: он отражает те новые классы общества, на которые режим, по его собственному утверждению, опирается, строя свою власть. Конечно, этот анализ необходимо серьезно скорректировать с учетом их реального профессионального положения: большинство уже давно в глаза не видели ни завода, ни плуга. В большинстве случаев они покинули свою первоначальную профессиональную среду в двадцатые годы (главным образом в первой их половине), последующая служба в Красной армии определила их участие в политической жизни (именно тогда они вступили в партию) и дала толчок их административной карьере по возвращении к гражданской жизни. Другие вошли в бюрократическую систему благодаря месту работы.

Центральный аппарат не состоит целиком из членов партии, а вот все руководящие работники районного уровня являются таковыми.

Председатели районных РКИ в большинстве своем не принадлежат к числу «старых большевиков», но все же они вступили в партию вскоре после революции: половина из них сделала это после октября 1917 года, еще при жизни Ленина, четверть в 1918 или 1919 году (и только семеро были большевиками еще до Октябрьской революции). Что касается начальников отделов жалоб, здесь картина более пестрая: лишь один из них был членом партии в момент революции. И лишь пятеро вступили в РКП(б) в 1918 году. Три четверти являются членами партии менее девяти лет (т. е. вступили в нее после смерти Ленина), и четверть имеет всего пятилетний партийный стаж (с момента принятия первого пятилетнего плана).