Наездницы - читать онлайн книгу. Автор: Энтон Дисклофани cтр.№ 22

Мэри Эбботт совсем одна стояла у двери, нервно постукивая носком поношенной черной туфли о пол, как будто ей не терпелось уйти отсюда. Мне стало жаль ее. Я знала, что мне будет непросто пройти через весь зал и постоять рядом с ней. Еще одно испытание, которое покажет, какая я на самом деле. Но я знала, что на самом деле не имеет никакого значения, подойду я к ней или нет. Я уже провалила свой экзамен дома, и прощения мне нет.

Мечтая о том, как за мной приедут родители, я испытала душевный подъем, но теперь я снова ощутила всю глубину своего несчастья. Вид Мэри Эбботт, мое желание помочь ей и моя нерешительность, грезы об отце, являющемся посреди танца, – все это были лишь фантазии, созданные моими мозгами, с которыми явно было не все в порядке.

Я посмотрела на пол, на свои красивые туфли, которые до этого вечера обувала лишь однажды – на Пасху, когда я сидела между Джорджи и Сэмом. Когда я снова подняла голову, я уже решила. Я пройду через зал, старательно обходя танцующих, и по-дружески поддержу Мэри Эбботт.

Но в этом уже не было необходимости. Рядом с ней стоял мистер Холмс. Он улыбался, обводя широким жестом зал, Мэри Эбботт что-то говорила, а он ее внимательно слушал. Копна темных волос и густые брови делали его необычайно красивым. У него был немного искривленный нос, и я подумала, что он, наверное, сломал его, занимаясь спортом.

Мэри Эбботт уже улыбалась. Мистер Холмс кивнул в сторону стульев и предложил ей взять его под руку, после чего проводил ее до стула, подождал, пока она сядет, и сам расположился рядом. Я поняла, что он тоже заметил ее беспокойство и ему тоже стало ее жаль. Но, в отличие от меня, он не стал медлить с утешением. Интересно, как он поступил бы на месте моего отца? Возможно, его доброта разлетелась бы в клочья, не выдержав столкновения с испорченностью дочери.

А пока, видя, с какой заботой он отнесся к одной из нас, я поняла, что очень соскучилась по дому. Это напомнило мне о том, что когда-то я то и дело ощущала чью-то заботу. Я смотрела, как он что-то рассказывает Мэри Эбботт, и мне очень хотелось знать, о чем они говорят. Мне уже было известно, что Мэри Эбботт не умеет поддерживать светские разговоры ни о чем, и в этот момент мне хотелось превратиться в Мэри Эбботт, в девушку, которой что-то негромко рассказывал мистер Холмс.

– А ты как думаешь, Теа?

Я неохотно повернулась к Хенни.

– Хм-м-м?

– Разве ты не находишь, что это платье слишком дорогое для Сисси? Она хвастается своими слишком дорогими платьями и выглядит при этом ужасно глупо.

Ее голос ожесточился.

«Мы все выглядим глупо, – подумала я. – Как будто мы не девочки на танцах в загородном лагере, а великосветские дамы на балу». Я хотела сказать, что мне Сисси кажется красивой, но слова застряли у меня в горле, потому что Хенни так пристально на меня посмотрела, как будто пыталась составить мнение и обо мне. Я думала, что Сисси нравится всем, нет, что все ее любят. Что могла Хенни иметь против нее? В этот момент, как будто притянутая нашими мыслями, мимо нас проплыла Сисси, вальсируя все с тем же рыжеволосым красавцем. Встретившись со мной взглядом, она улыбнулась широкой улыбкой самой счастливой девочки в мире.

– Как дура! – пробормотала Хенни, но тут передо мной возник красивый черноволосый юноша, на которого я уже обратила внимание, и я вспомнила, где нахожусь.

Я поняла, что Хенни просто завидует Сисси. Да и кто на ее месте не стал бы завидовать?

– Теа? – произнес юноша и протянул мне руку.

Он вывел меня в центр зала, и от моей решимости не танцевать не осталось и следа. Юноша очень уверенно вел меня в танце. Я подумала, что мне повезло – ведь он меня выбрал, но меня удивляло, что он нарушил негласное «правило стульев». Неужели я из тех девочек, которые нравятся мальчикам?

– Я Дэвид.

– Кажется, ты уже знаешь, кто я.

Он улыбнулся. У него были такие широкие плечи, что они с трудом вмещались в пиджак. Его густые черные волосы были напомажены и по современной моде уложены назад, открывая высокий лоб. Его зубы были белыми, крупными и ровными. Мне подумалось, что он уж слишком хорош собой.

– Сколько тебе лет? – спросила я.

Он ответил не сразу, и я залилась краской. Я снова сморозила глупость. Но он уже заговорил.

– Семнадцать.

– Ты спортсмен?

– Футбол, легкая атлетика. Я сильный, но не очень быстрый. Пощупай, – шутливо предложил он, и я коснулась указанного мускула.

Заиграла медленная музыка, и Дэвид чуть сильнее привлек меня к себе. От него слегка пахло одеколоном. В другой жизни я почувствовала бы себя счастливой, думая о том, что из всех девочек Дэвид выбрал меня. Я ловила восхищенные и завистливые взгляды подруг по лагерю. Но почему он выбрал меня? Потому что весь мой вид говорил о том, что я не хочу, чтобы меня выбирали? Этих мальчиков не поймешь. Кроме того, я не хотела Дэвида. Я со всем этим покончила. И я не хотела, чтобы меня когда-нибудь кто-нибудь обнимал.

Кто-то похлопал меня по плечу. Я открыла глаза и увидела миссис Холмс. Позади нее стояло несколько пар, которые перестали танцевать и смотрели на нас.

– Теа, слишком близко.

Я была уверена, что мы были не ближе друг к другу, чем другие девочки к своим партнерам. Меня привело в ужас то, что я не осознавала, как именно мы танцевали.

– Простите, – тихо произнесла я.

Я не знала, что мне делать, что в таких случаях предписывает этикет. Должна ли я уйти или мне следует остаться и вытерпеть всеобщее неодобрение? Музыка продолжала играть, но почти никто не танцевал. Дэвид опустил голову, а я внезапно подумала об отце и о том, что он за меня не вступился. Он хотел, чтобы я осталась, я это знала точно. Но он позволил маме настоять на своем. В этом сражении она одержала победу. Но конец света не наступил, хотя тогда это казалось мне вполне возможным.

Миссис Холмс смотрела на меня. Мало что изменилось с того времени, когда белым атласным туфелькам не позволялось касаться земли. Она не предложила мне уйти или остаться, поэтому я кивнула Дэвиду и ушла сама, прокладывая себе дорогу между разогретыми сверкающими телами. Когда я дошла до конца танцпола, я заметила, что не все смотрят на меня. Пары снова начали танцевать. Хенни болтала с несколькими девочками. Может, обо мне, а может, и нет. «Я могу с этим справиться, – сказала я себе. – Я должна. Мне больше некуда ехать, во всяком случае пока».

По натуре я была не такой, какой должна бы быть. Никто мне этого не говорил, но я это знала. И, возможно, я танцевала неприлично. Возможно, я уже не могла судить, что прилично, а что нет. «Что с тобой такое?» – спросила мама. Действительно, что? Подняв руку, я коснулась разгоряченного лба. А потом обернулась, чтобы понять, кто за мной наблюдает. Я ощущала на себе взгляд, как прикосновение.

Мистер Холмс. Он улыбнулся, и я поняла, что он пытается меня утешить, как недавно утешал Мэри Эбботт. Сначала мне стало противно до тошноты, потому что я не хотела, чтобы меня жалели, но потом во мне проснулась надежда: мистер Холмс не считал меня испорченной. Он еще пару секунд смотрел на меня, прежде чем из вежливости отвел взгляд. Он не смотрел на меня глазами всех остальных взрослых в моей жизни, в том числе родителей и миссис Холмс. Но он не был и мальчиком вроде Дэвида. Я привлекала его не только потому, что была довольно хорошенькой и со мной можно было потанцевать. Я поняла, что я ему нравлюсь. А он нравился мне.