Наездницы - читать онлайн книгу. Автор: Энтон Дисклофани cтр.№ 19

– Элис Хант! – окликнула ее Сисси.

Элис Хант остановилась и медленно обернулась. Никто не игнорировал Сисси.

– Сисси, – произнесла она, покосившись на меня, – Теа.

В следующее мгновение она уже пошла дальше, намереваясь присоединиться к остальным девочкам из Мемфиса. Во всех них была какая-то мягкость. Они едва слышно говорили и почти никогда и никому не смотрели в глаза. Они умели смотреть как бы сквозь собеседника. В лагере они считались выскочками.

– В Мемфисе никогда не заходит солнце, – пробормотала Сисси, и я усмехнулась, хотя, когда она произнесла это впервые, я долго пыталась понять, что она имеет в виду.

Она знала множество подобных поговорок: миссис Холмс была «словно заведена – как закрученная пружина», семья Леоны «снимала сливки». «Скорее уж нефть», – заметила я, насмешив Сисси.

Мы с Сисси прокладывали себе дорогу сквозь толпу девчонок, одетых в яркие шелковые платья и с меховыми палантинами на плечах. У других мерцали прозрачные шали, а в волосах сверкали бриллиантовые заколки. Я увидела Кэтрин Хейз из Атланты, самую заядлую сплетницу в лагере. Окружившие ее девочки из того же штата картинно смеялись. Мне казалось, что всех их зовут Кэтрин, но только Кэтрин Хейз позволялось пользоваться полным именем. Всех остальных звали Кэйт. У Кэтрин были кудрявые каштановые волосы. Она была одета в темно-синее, почти черное, платье без рукавов. Из журналов я знала, что у кинозвезд черные платья в моде. Но то было в Голливуде. На Юге черную одежду надевали только если кто-нибудь умирал.

Ногти Кэтрин были накрашены красным лаком. Девочки из Атланты, щеголяя своим положением искушенных горожанок, разгуливали по лагерю с коротко стрижеными волосами и накрашенными ногтями (стоило миссис Холмс это заметить, как она заставляла их содрать лак), жестикулировали и смеялись, как будто всегда были в центре внимания. И, как правило, все на них действительно смотрели, как, например, сейчас. Они послушно сдирали лак с ногтей и давали миссис Холмс несколько дней на то, чтобы она могла забыть об инциденте, прежде чем появиться со свеженакрашенными ногтями. При этом красили они ногти в один и тот же цвет, что делало их похожими на стаю экзотических птиц с одинаковыми лапами.

Мы все были в чулках, и поэтому наши ноги сияли. Большинство платьев, включая и мое, были довольно длинными, однако если Эва садилась определенным образом, подол приоткрывал ее колени.

Целый неизведанный мир лежал за пределами Йонахлосси, но почти никто из нас никогда даже не держал мальчика за руку. Но нам бы этого было мало. Мы хотели, чтобы мальчики не только держали нас за руки. Нам хотелось, чтобы они обнимали нас своими крепкими руками и наматывали наши шелковистые локоны на свои толстые, но нежные пальцы.

Но все это просто не могло произойти, во всяком случае с послушными и правильными дочерьми богатых и влиятельных мужчин, представителей известных семейств со связями, имеющих обязанности перед членами этих семейств. Вначале нам предстояло стать дебютантками, а потом женами. Мы все должны были выйти замуж, желательно после того, как нам исполнится восемнадцать, но прежде, чем исполнится двадцать один год. Впрочем, я сомневаюсь, чтобы для кого-то из нас страсть ассоциировалась с замужеством. Перед нами был пример родителей, тетушек и дядюшек, старших сестер и их мужей. Мы не были глупы. Мы понимали, что страсть – это опасная вещь, с которой необходимо обращаться крайне осторожно, как с маминым старинным флаконом для духов, передаваемым старшей дочери, когда ей исполнялось шестнадцать.

Все же я рисковала меньше, чем другие девочки из Йонахлосси. Теперь я это отчетливо понимала. Моя семья никогда не появлялась в светских хрониках, моя ошибка не могла разрушить деловые связи и сделки отца. Я могла подвергнуть риску только связи членов своей семьи друг с другом.

– Я вижу мальчиков, – прошептала Сисси.

– Они не кусаются, – так же шепотом отозвалась я.

Мы уже почти подошли к Замку. Мальчики стояли в зале, выстроившись в шеренгу, спиной к окнам. Они были одеты в светлые летние костюмы и галстуки-бабочки. Казалось, они приехали на маскарад, облачившись в отцовские одежды. Я не могла припомнить, когда в последний раз видела Сэма или Джорджи в костюме, хотя на прошлый день рождения Джорджи мои родители подарили ему костюм – потому что ему скоро поступать в колледж. Тогда это все еще казалось возможным.

Сисси хихикнула. Сегодня она вела себя особенно беспечно и легкомысленно. Это меня отвлекало и позволяло не думать о Джорджи и костюме, который он пока ни разу не надел, во всяком случае при мне.

Лестница, ведущая в Замок, была настолько узкой, что одновременно подниматься по ней могли только три девочки. Мэри Эбботт с высокой старомодной прической из собранных в узел волос присоединилась к нам на нижней ступеньке. Мы с Сисси взяли друг друга под руку. Я предложила свой левый локоть Мэри Эбботт, но она вместо этого схватила меня за руку.

– У тебя холодная рука, – произнесла Мэри Эбботт неестественно высоким голосом, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– А у тебя влажная.

Мне показалось, что я держу в руке что-то мертвое и мокрое.

– Ты найдешь себе сегодня кавалера, Мэри Эбботт? – поддразнила ее Сисси.

Ее платье было светло-зеленым с квадратным вырезом, окаймленным вышивкой переливающимся серебром, которое, казалось, освещало длинную, изящную шею Сисси. Сегодня ее волосы были вьющимися, как и мои. Только, в отличие от моих, ее локоны были недолговечными. Эва припудрила лица нам всем, за исключением Мэри Эбботт, и веснушки Сисси исчезли. Она также подкрасила нам губы блеском, но нанесла очень тонкий слой, чтобы миссис Холмс ничего не заметила. Косметика была под запретом, но, судя по всему, это было одно из самых несоблюдаемых правил Йонахлосси, поскольку все девочки, с которыми я успела познакомиться, выглядели несколько ярче обычного, а черты их лиц казались более выразительными. Миссис Холмс не могла этого не заметить. Она не была дурой. Думаю, ей просто не хотелось портить нам вечер.

Шею Сисси украшала нитка жемчуга с рубиновой застежкой, а на руке красовался перстень с бирюзой и двумя круглыми бриллиантами. В ушах у нее были ее рубиновые сережки, сочетавшиеся с бусами. Таких роскошных украшений я не видела еще ни на одной женщине, включая мою собственную маму. Сисси была такой худенькой, что, казалось, она гнется под весом драгоценностей. Цепочка с украшенной бриллиантами подковой, которую она носила каждый день, шла ей больше. Хотя Сисси не была красавицей, в этот вечер она как будто светилась и была необыкновенно хороша. В ней было что-то таинственное, что еще сильнее подчеркивали ее широко посаженные глаза. Она походила на одну из фей из «Сна в летнюю ночь».

Вопрос Сисси заставил Мэри Эбботт вздрогнуть.

– Никто из нас не найдет себе кавалера. Нам еще рано.

– А когда нам будет не рано? – поинтересовалась я.

– Когда нам будет позволено иметь кавалера, – отрезала она и выпустила мою руку, но прежде сжала ее так сильно, что я поморщилась от боли.