– Не волнуйтесь, господин Стаберинде. Это лишь меры предосторожности, призванные соблюсти право господина Бейчи на приватность, – выдал Моллен явно заготовленную фразу.
– Гмм. Ну ладно.
Он пожал плечами, закрыл дверь и сидел в темноте, пока в салоне не зажглась слабенькая лампочка. Он откинулся к спинке и замер. Видимо, хозяева Моллена рассчитывали напугать пассажира неожиданным затемнением и проверить его реакцию.
Машина ехала дальше. Слабенькая желтоватая лампочка, казалось, проливала унылое тепло в салон, который был велик, но казался маленьким из-за отсутствия вида за окном. Он включил вентиляцию, снова откинулся к спинке и замер, так и не сняв темных очков.
Они делали повороты, ехали то в гору, то под гору, мчались по гулким туннелям, пересекали мосты. Наверное, без внешних зрительных ориентиров маневры автомобиля ощущались явственнее.
Долгое время они ехали по туннелю, спускались – вроде бы по прямой, но, возможно, это была широкая спираль. Потом машина остановилась. Несколько мгновений стояла тишина, после чего снаружи раздались неразборчивые звуки – в том числе, кажется, голоса. Затем они проехали еще немного. Приемопередатчик тихо запищал, и он засунул приборчик поглубже в ухо. «Рентгеновское излучение», – прошептала сережка.
Он позволил себе улыбнуться. Вот сейчас они откроют дверь и потребуют у него приемопередатчик… но машина лишь проехала еще несколько метров.
Машина пошла вертикально вниз. Двигатель был выключен. Он решил, что автомобиль въехал в большой лифт. Наконец лифт остановился. Машина снова тронулась с места – хотя двигатель по-прежнему не работал, – остановилась, потом покатилась вперед и вниз. На этот раз они совершенно явно ехали по спирали. Звука двигателя по-прежнему не слышалось: значит, машину тащили на буксире либо она сама собой двигалась под уклон.
Автомобиль остановился. Уровень черной жидкости между стеклами стал понемногу снижаться. Они находились в широком туннеле; из длинных полос в потолке лился белый свет. Сзади туннель шел по прямой, а затем делал поворот. Спереди туннель заканчивался большой металлической дверью.
Моллена нигде не было видно.
Он дернул дверь, та открылась, и он вышел наружу.
В туннеле было тепло, хотя воздух казался довольно свежим. Он снял свой старый плащ и посмотрел на металлическую дверь, в которой была еще одна дверь, поменьше. Никаких ручек не наблюдалось. Он толкнул маленькую дверь, но ничего не случилось. Тогда он вернулся к машине и нажал на клаксон.
Звук клаксона разнесся по туннелю, гулким эхом отдавшись в его ушах. Он постоял немного, вернулся в машину и сел на прежнее место.
Прошло какое-то время. Из маленькой двери появилась та самая женщина, подошла к машине и заглянула внутрь через стекло:
– Здравствуйте.
– Добрый день. Вот и я.
– Да. И по-прежнему в очках, – улыбнулась она. – Пожалуйста, идите за мной.
С этими словами женщина быстро зашагала прочь. Он взял свой старый плащ и последовал за ней.
Туннель продолжался и за дверями. Вскоре они прошли через другую дверь – в стене туннеля, и маленький лифт опустил их еще ниже. На женщине было строгое закрытое платье черного цвета с тонкими белыми полосами.
Лифт остановился. Они вошли в небольшой холл, напоминавший обычную прихожую обычного дома: растения в горшках, картины на стенах, отделанных отполированным пестрым дымчатым камнем. Они спустились по ступеням – толстый ковер заглушал шаги – на большой балкон, который располагался посередине между полом и потолком большого зала. Вдоль всех остальных стен зала стояли книжные стеллажи или столы. Они прошли вниз по лестнице; над ней и под ней – везде были книги.
Женщина провела его мимо стеллажей к столу, окруженному стульями. На столе стоял какой-то прибор с маленьким экраном, вокруг него валялись катушки с проводами.
– Прошу вас, подождите здесь.
Бейчи отдыхал в спальне – лысый старик с морщинистым лицом, в халате, скрывавшем животик: тот стал отрастать, когда Бейчи посвятил себя исследовательской работе. Когда женщина постучала в открытую дверь, Бейчи мигнул. Глаза его оставались живыми, как и прежде.
– Цолдрин, извините, что беспокою. Посмотрите, кого я к вам привела.
Старик пошел вместе с ней по коридору и остановился в дверях. Женщина указала ему на человека, стоящего у стола с прибором для считывания информации с магнитных лент.
– Вы его знаете?
Цолдрин Бейчи нацепил очки на нос – он был слишком старомоден, чтобы скрывать свой возраст, – и уставился на гостя. Тот был довольно молод, длинноног, темноволос, с волосами, зачесанными назад и собранными в хвост; лицо – поразительное, даже красивое, с синевой, которая не уничтожается никакой бритвой. Губы порождали чувство тревоги – если смотреть только на них, человек казался самоуверенным и жестоким. Правда, если перевести взгляд выше, это впечатление смягчалось, и наблюдатель приходил (возможно, против воли) к выводу, что черные очки не могут целиком скрыть крупных глаз и густых бровей, благодаря которым человек в целом выглядел весьма привлекательно.
– Может быть, я с ним и встречался. Не уверен, – медленно проговорил Бейчи. Ему подумалось, что он когда-то видел этого мужчину – в лице, даже частично скрытом очками, было что-то тревожно знакомое.
– Он хочет поговорить с вами, – пояснила женщина. – Я взяла на себя смелость сказать ему, что это желание взаимно. Он полагает, что вы были знакомы с его отцом.
– С его отцом? – переспросил Бейчи.
Может, дело в этом? Видимо, парень похож на кого-то из знакомых ему людей. Тогда понятно, откуда это странное, слегка беспокоящее чувство.
– Давайте послушаем, что скажет он сам, – предложил старик.
– Почему бы и нет? – сказала женщина.
Они вышли на середину зала. Бейчи подтянулся: он не полностью утратил тщеславие и хотел встречать гостей с прямой спиной, а между тем в последнее время стал заметно сутулиться. Человек повернулся им навстречу.
– Цолдрин Бейчи, – представила его женщина. – А это господин Стаберинде.
– Для меня это большая честь, – сказал Стаберинде, глядя на Бейчи со странно-напряженным выражением на лице, сосредоточенно и настороженно. Он пожал руку старику.
Женщина недоуменно смотрела на них. Старое, изборожденное морщинами лицо Бейчи осталось непроницаемым. Он стоял, глядя на гостя, его рука безвольно застыла в чужой руке.
– Господин… Стаберинде, – неуверенно проговорил Бейчи и повернулся к женщине в длинном черном платье: – Спасибо.
– Я рада, – пробормотала она и подалась назад.
Бейчи явно узнал его. Он повернулся и пошел к проходу между стеллажами. Бейчи побрел следом, изумленно глядя на него. Он встал между книг на полках и, заговорив с Бейчи, поцарапал пальцем мочку уха, будто машинально.