Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - читать онлайн книгу. Автор: Никки Френч cтр.№ 80

– Где вас высадить? – спросила таксист. Женщина-таксист. Как необычно!

– Здесь есть главный вход?

– Вход только один, – ответила водитель. – В принципе, есть еще задние ворота, но они заперты.

– Тогда остановитесь у передних.

– Я не уверена, что их уже открыли, хотя они открыты от восхода до заката.

– Солнце уже встает.

Было почти восемь часов утра. Сочельник.

Несколько минут спустя такси остановилось. Фрида расплатилась и вышла. Посмотрела на богато украшенную викторианскую вывеску «Кладбище Чезни-холл». Алан рассказывал ей о своей фантазии: как он посещает места последнего упокоения членов семьи, как разговаривает со своими предками. Бедный Алан! У него не было могил, куда можно приходить, – по крайней мере, он о них не знал. Но Дин Рив? Большие ворота кладбища были закрыты, но калитка возле них оказалась открытой. Фрида вошла и огляделась. Кладбище было огромным, как настоящий город. Надгробные плиты выстроились рядами, образуя широкие аллеи. То тут, то там виднелись статуи, колонны, кресты. Встречались и величественные мавзолеи. Участок слева, похоже, совершенно зарос, и могилы практически скрылись под листвой.

Впереди, на центральной аллее, Фрида заметила простую деревянную хижину. Дверь в ней была открыта, в окне горел свет. Интересно, на кладбищах ведут перепись? Она направилась к хижине, не забывая рассматривать могилы по обе стороны аллеи. Один надгробный камень привлек ее внимание: захоронение семейства Брейнбридж. Эмили, Николас, Томас и Уильям Брейнбридж – все умерли в шестидесятых годах девятнадцатого века, не дожив и до десяти лет. В 1883 году скончалась их мать, Эдит. Как она смогла так долго продержаться, пока память о ее умерших детях потихоньку уходила в прошлое? Возможно, у нее были и другие дети, о которых она заботилась, которые выросли, переехали и теперь похоронены в другом месте.

Какой-то звук, возможно шорох, заставил Фриду обернуться. Сквозь прутья ограды она заметила какого-то человека: сначала движущаяся фигура казалась размытой, но когда неизвестный дошел до центрального входа, Фрида узнала его. Точнее, ее. Их взгляды встретились. Фрида смотрела на Тэрри Рив, а Тэрри Рив смотрела на Фриду. В ее взгляде было что-то такое, какая-то настойчивость, которую Фрида никогда прежде не видела. Она сделала шаг вперед, но Тэрри развернулась и пошла прочь; скоро она уже исчезла из поля зрения. Фрида побежала назад по аллее, по которой пришла сюда, но когда она вышла с территории кладбища, то Тэрри уже и след простыл. Фрида отчаянно завертела головой. Она снова вошла в калитку и побежала по аллее к хижине. За импровизированным столом сидела старуха. Перед ней стоял термос и табличка с надписью «Друзья кладбища Чезни-холл». Вероятно, здесь покоится кто-то из ее близких, муж или ребенок. Возможно, именно здесь она чувствовала себя дома, в кругу семьи.

Фрида достала кошелек и порылась в нем.

– У вас есть телефон? – спросила она.

– Вообще-то я не… – начала было женщина.

Фрида нашла визитку, которую искала.

– Мне нужно позвонить, – заявила она. – В полицию.

Выпалив информацию Карлссону, Фрида снова повернулась к старушке.

– Мне нужно найти могилу одной семьи. Это возможно?

– У нас есть планы кладбища, – ответила та. – Там указаны почти все могилы. Какая фамилия, говорите?

– Рив. «В» в конце.

Женщина встала, подошла к шкафу в углу, открыла его ключом, достала толстую бухгалтерскую книгу, заполненную черными, уже поблекшими чернилами, и начала медленно и вдумчиво переворачивать страницы, время от времени облизывая указательный палец.

– У нас в списках значатся трое Ривов, – сообщила она наконец. – Теобальд Рив, умерший в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, его жена Эллен Рив, тысяча девятьсот тридцать шестой год, и Сара Рив, тысяча девятьсот пятьдесят третий.

– Где они похоронены?

Женщина пошуршала чем-то в ящике стола и достала карту кладбища.

– Здесь, – заявила она, ткнув пальцем в точку на карте. – Они все похоронены почти в одном месте. Если вы пойдете по центральной аллее и свернете на третью…

Фрида выхватила карту у нее из рук и убежала с такой скоростью, словно за ней гнались призраки. Старуха посмотрела ей вслед, вернулась на место, открутила крышку термоса и замерла в ожидании прихода скорбящих, желающих отдать дань умершим близким. В Рождество на кладбище всегда полно народу.

Фрида промчалась по центральной аллее и свернула направо – на узкую, но хорошо утоптанную дорожку. По обе стороны высились могильные камни. Некоторые достаточно новые, из белого мрамора, с высеченными на них эпитафиями. Другие были старше и уже заросли лишайником и плющом или даже покосились. Было трудно разобрать имена покоившихся под ними людей, и Фриде приходилось водить пальцами по очертаниям букв, чтобы разобрать написанное. Филпотт, Белл, Фармер, Теккерей… Те, кто умер в старости, и те, кто не успел достичь зрелости; те, кому все еще приносили цветы, и те, кого давно забыли.

Она старалась двигаться между могилами как можно быстрее, наклоняясь к каждой из них и снова выпрямляясь, вглядываясь в надписи в тусклом свете раннего утра. Ловатт, Горан, Бутт… Глаза у нее слезились от усталости, а сердце сжималось в надежде. На колючем кусте сидел черный дрозд и внимательно разглядывал ее, а издалека доносился шум машин. Фэрли, Фейрбразер, Уолкер, Хэйль… От неожиданности она замерла и услышала, как в ушах зашумела кровь. Рив… Здесь покоился Рив! Небольшой крошащийся надгробный камень, немного завалившийся набок. Она нашла его!

Но тут на Фриду обрушилось понимание того, что она ошиблась, что на самом деле она ничего не нашла. Потому что разве здесь можно спрятать ребенка – здесь, среди могил, простиравшихся повсюду, куда хватало глаз? Пошатнувшись от ужаса, она присмотрелась к ним, пытаясь разглядеть свежевскопанную землю на том месте, где, возможно, недавно зарыли тело, но все густо заросло сорной травой. Здесь никого нельзя спрятать. Она опустилась на колени возле эпитафии Теобальду Риву, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота поражения. Выходит, Мэтью здесь никогда не было. Это была иллюзия, последняя судорога надежды.

Фрида не знала, сколько времени простояла вот так, на коленях, на сильном морозе, понимая, что проиграла. Наконец она подняла глаза и стала медленно подниматься, и в этот момент увидела его – высокий каменный мавзолей, почти скрывшийся за густыми зарослями ежевики и крапивы. Фрида бросилась к нему, чувствуя, как острые шипы рвут на ней одежду. Ноги ее увязали в подтаявшем снегу, ветер бросал волосы в лицо, так что она почти ничего не видела. Однако ей все равно удалось заметить, что здесь кто-то недавно был: часть зарослей ежевики и крапивы была примята, образуя нечто вроде тропинки. Наконец Фрида добралась до входа в мавзолей и увидела, что он наглухо закрыт тяжелой каменной дверью. Однако, судя по борозде, дверь недавно отодвигали.

– Мэтью! – крикнула она в необтесанный, крошащийся камень. – Подожди! Держись! Мы здесь. Дождись нас.