Проклятие палача - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Вальд cтр.№ 58

Раздался протяжный и необычайно звонкий в отражении стен звук охотничьего рога. Едва он умолк, Гудо услышал в нескольких шагах от себя голос:

– Мы ждем тебя. Иди за мной.

Тут же вспыхнул факел, облегчая и путь, и душу. Такой яркий огонь был роскошью в подземелье. Им явно дорожили. Оставалось лишь догадываться о том, как умело передвигались в темноте люди Философа. С одной стороны им отлично были известны знаки светильников, порой образующие сложные фигуры. С другой – было какое-то чувство, сродни летучим мышам, что позволяло ориентироваться и быстро перемещаться в любом направлении.

Так решил Гудо, когда из темноты возникали люди, невооруженные огнем, и там же растворялись.

Над тщательно отполированном веками столом Философа властвовали два факела в закрепленных на стене металлических подставках. Их подрагивающий свет отражался от столешницы и играл отблесками на глиняных мисках, горшках и кувшинах, в которых горками лежали лепешки, каша, сыр, морковь, сушеные фрукты, а также в горлышках чернело вино.

«Щедро для ада», – подумал Гудо и осмотрелся, пытаясь разглядеть всех участников пира. Но у стола сидел лишь Философ и хорошо знакомые Весельчак и Ральф. Всех остальных скрывала проклятая тьма.

– А это ты, господин Эй? Садись вон на тот камень. Ешь, пей вдоволь. Такое у нас случается. Но редко, очень редко. А вы ешьте, ешьте… – мягко сказал Философ, заметив, как воры отодвинули от себя миски. – Знаю: вкусить хлеб вору за одним столом с палачом – несмываемое пятно на чести вора. Но знаю, что есть и другое…

– Вор, обнявшийся с палачом и не ставший калекой, будет жить долго, – удивляясь сам себе, пробормотал Гудо.

– Есть такое, – примирительно откликнулся Весельчак.

Ральф только фыркнул и тут же запил неудовольствие вином. Посмотрев на опустевшую кружку, вор опять наполнил ее веселящим напитком и попытался пододвинуть для наполнения кружку Философа.

– Нет, нет! – засмеялся хозяин стола. – Философы живут не для того, чтобы сладко есть и пить, а едят и пьют малость для того, чтобы жить. Налейте гостям медового настоя. А мне тот напиток, за который человек готов душу отдать, если его мучает жажда, но который он небрежно проливает, если его имеется вдоволь.

В руке Гудо тут же оказалась большая чаша с золотистым густым напитком. Он отхлебнул. Приятная сладость размягчила рот и господин в синих одеждах, не отрываясь, выпил чашу до дна.

– Что жизнь человеческая, как ни дни за днями. И все же жизнь не те дни, что прошли, а те, что запомнились! Этот день вам запомнится. Хотя… Что такое земная жизнь, как не посмешище для того, кто испытал ее на себе в полной мереф?

– Как это верно, учитель, – раздался тихий голос из темноты. – Но зачем тогда живет человек?

Философ принял из темноты кружку с водой и отпил:

– Вечный вопрос, на который вечно пытаются ответить смертные. И простые и владыки земные. И глупцы, и философы. Расскажу вам одну притчу любопытную…

Гудо выпрямился. Из мрака выдавились людские тела и замерли, едва обозначив себя. Философ провел ладонью по своей огромной плеши и чуть повысил голос:

– Когда молодой царь царей взошел на трон, он уже очень многое знал. Но ему хотелось знать еще больше. Он посмотрел на свою огромную библиотеку и понял, что все эти книги ему не удастся прочесть. У него было много дел и множество походов. Ему стало жаль, что так коротка человеческая жизнь, и задумался он о жизни, а более всего над вопросом – зачем живет человек?

Тогда царь царей позвал мудрецов и приказал им прочесть все книги библиотеки, выбрать самое главное, что может ответить на вопрос – зачем живет человек? Мудрецы трудились долго – годы, десятилетия. Уже немолодому правителю они принесли сто книг, в которых было самое важное о человеке и его предназначении. Но слишком мало было времени у царя царей, чтобы осилить эти книги. И тогда он велел оставить самое главное. Но и на это главное ушли многие и многие годы.

Повелитель совсем состарился, когда ему принесли пять книг – сокровище над сокровищем. Опечалился уже старик Повелитель. Он понимал, что уже не успеет прочесть и эту малость. Поклонились мудрецы и вновь принялись за работу. Уже на смертное ложе они принесли всего одну книгу. Повелитель с трудом открыл обложку и попросил: «Напишите коротко и сейчас – зачем живет человек?» Мудрецы переглянулись и отступили на шаг. И тогда самый дряхлый из них решительно написал: «Человек живет, чтобы выжить!»

Философ выпил воды и обвел взглядом своих гостей.

Весельчак, неизвестно чему улыбаясь, маленькими глотками отпивал вино. Ральф, пододвинув глиняную миску, с увлечением, рукой, заканчивал кашу. Господин Эй опустил голову на грудь и, казалось, крепко уснул.

Но это только казалось. Гудо не пропустил ни единого слова. Но странное дело – слова Философа к концу рассказа стали длиннее и тяжелее, а движения руки Ральфа, отправляющие комки каши в рот, медленнее и даже отрывисты.

«Я устал. Я, кажется, опьянел. Я долго был голоден и ослабел. Нужно…»

Гудо потянулся и взял большую лепешку. Она была еще свежей.

«…язычник! Его слова обман, а предлагаемая им пища – яд!..»

Старик-священник, умирающий, чье лицо так схоже с лицом несчастного Патрика, огоньки светильников, люди тьмы за спиной, голоса, голоса, голоса…

– Вечная тревога, тяжелый труд, перенесенные болезни, лишения, борьба всегда и везде – только в таких условиях крепнет человек, и только крепкий человек выживает!

– Учитель, – голос из тьмы. – Как же выжить?

– Освободите свое сердце от ненависти – простите всех, на кого были обижены. Освободите свое сердце от волнений – почти все они бесполезны. Живите в простоте – цените только то, что имеете. Отдавайте больше – ожидайте меньше. То, что ты не хочешь иметь завтра, отбрось сегодня, а то, что хочешь иметь завтра, приобретай сегодня…

– Сегодня… – глухо повторил Гудо слова Философа и, отломив кусок лепешки, стал медленно жевать.

– …Очень легко проверить, окончена ли твоя миссия на Земле: если ты жив – она продолжается и ведет тебя по ступеням вверх. Человек живёт до тех пор, пока карабкается вверх. Он не замечает того, что жизнь уходит от человека еще быстрее, если человек не интересуется ею.

– Учитель, кто по-настоящему умен?

– Тот, кто не радуется жизненным благам…

«…жизненным благам» – почти одновременно с Философом закончил и Гудо.

– Кого можно считать бестолковым?

– Того, кто не умеет толком ни поругать, ни…

– Похвалить, – первым выкрикнул Гудо. Не успев остановиться, за ним повторил и Философ:

– …остановиться.

В наступившей тишине было жутко слышать, как Гудо стал коренными зубами грызть сочную морковь. После паузы из темноты выплыл еще один подготовленный вопрос: