Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Йохан Бреннеке cтр.№ 45

В этот момент наблюдатель по правому борту доложил о силуэте справа на траверзе. Корабль оказался быстрым — гораздо быстрее, чем ожидал Мертен. Вначале он подумал, что это отставшее судно из конвоя, к которому принадлежали те другие суда.

Однако с открытым торпедопогрузочным люком Мертен не мог идти полным ходом, и ему пришлось довольствоваться малым ходом на параллельном курсе.

Время казалось вечностью, пока упрямая сигара убиралась с палубы и пролезала через люк. Люк еще закрывался, а Мертен дал команду идти полным. На полном ходу Мертен пустился в преследование цели, которая к тому времени исчезла из виду.

Через некоторое время один из наблюдателей увидел точку на западе, точку света на фоне темного моря — бурун за кормой сухогруза.

Прошло еще пятьдесят минут, и торпедисты доложили, что торпеда загружена в торпедный аппарат и что торпедный аппарат готов к выстрелу.

Но расстояние до судна уменьшалось черепашьими темпами, метр за метром.

Мертен собрал военный совет с участием штурмана и командира торпедистов.

Он собирался произвести выстрел. Хотя и дистанция была велика, и угол невыгодный, так что вероятность попадания оценивалась невысоко…

Но уже занимался день. На востоке изменился цвет неба. Полоски бледного, золотистого цвета предвещали появление солнца. А на фоне их по еще спокойным водам двигалась его добыча. Капитан еще наверняка сладко спал в своей койке, а кок уже, вероятно, готовил завтрак для него и его команды.

Все на борту «U-68» знали, что с каждой минутой лодка становилась все более заметной на фоне светлеющего восточного небосклона.

Развернуться в сторону цели, чтобы уйти из виду, и потом нанести удар с подводного положения — это не давало никаких шансов на успех, потому что добыча двигалась слишком быстро. Так что не оставалось ничего другого, как наносить удар оттуда, где находишься.

— Шанс один против ста, — пробормотал Хенерт, скорее про себя, чем командиру.

Мертен, не отрывая глаз от сухогруза, скомандовал:

— Пли!

Лодка слегка вздрогнула, и торпеда отправилась в путь по кристально чистой воде Карибского моря. Малейший намек на отклонение, мельчайшая ошибка в расчетах, самый незначительный сбой, вызванный неспокойным морем, — и торпеда, последняя, которую можно использовать, пройдет мимо цели.

Мертен стоял и ждал на мостике. Он казался предельно спокойным, но сердце так и норовило выскочить. То же происходило и с другими.

05.40. 30 секунд… 40… 50…

05.41…

Но за мгновение до этого вулкан взорвался на корме сухогруза. Словно гигантский кулак поднялся из моря, составленный из воды, пены, дыма и обломков.

Продолжая двигаться прежним ходом, с лодки видели, как, погружаясь кормой, тонет судно, поливаемое золотыми лучами восходящего солнца. На миг судно выровнялось, словно желая попрощаться в последний раз, и потом исчезло в пучине.

Команда спасалась, цепляясь за ящики, которые прежде были сложены на палубе и которые разметало взрывом. Все произошло так быстро, что у команды не оказалось времени спустить шлюпку. Море покрылось обломками самолетов — содержанием палубных контейнеров. Судно перевозило военные материалы. Оно называлось «Порт Монреаль».

Три сухогруза водоизмещением 20 000 тонн и 30 000 тонн груза — такой оказалась добыча одной той ночи.

Оперативная сводка. Весна 1942 года

Средний тоннаж потопленных судов продолжал расти. В январе средний ежедневный показатель на действующую лодку составил 209 тонн, в феврале — 378 тонн, в марте — 409, а в апреле вырос до 412 тонн.

Командование подводным флотом выступало за то, чтобы подводная война у американских берегов продолжалась до тех пор, пока она будет приносить хорошие результаты. С той оговоркой, что ситуация может измениться в любой день. Несмотря на огромные усилия американцев, считалось, что пока их противолодочная оборона не представляет серьезной опасности. Американская воздушная разведка считалась крайне слабой, эсминцы и корветы ходили слишком быстро, чтобы обнаруживать лодки и точно сбрасывать глубинные бомбы. Это доказал опыт подводной лодки «U-71». Команды американских кораблей были плохо подготовлены и лишены боевого опыта. Но сколько будет сохраняться такое положение?

* * *

Пусть лейтенант Флаксенберг, командир подводной лодки «U-71», своими словами расскажет историю своего пятого боевого похода, состоявшегося весной 1942 года.

«Когда мы 23 февраля выходили в море, стоял неприятный холод — даже на Атлантическом побережье. В устье Луары плескалось грязное море, покрытое плотными пятнами тумана. В такую погоду непросто было выйти из Сен-Назера. Наш противовоздушный эскорт скоро развернулся и ушел, но я уговорил свой корабль прикрытия довести меня до выхода за заграждения.

После этого мы остались одни.

Днем мы шли через Бискайский залив в подводном положении, а ночью всплывали и шли полным ходом, чтобы миновать опасную зону без приключений и как можно скорее. Нас уже не беспокоила привычка британских самолетов освобождаться над заливом от не использованных в охоте за подводными лодками бомб, тем более что на комфортной глубине, на которой мы держались, они нас не слишком беспокоили.

На третий день погода стала невероятно прекрасной. Светило солнце, видимость была великолепной. Мы пришли в море, к которому стремились. Согласно полученным мной приказам, я должен был действовать у мыса Хаттерас, если позволят запасы топлива, а если нет, то восточнее.

Я шел „самым экономичным ходом“, который был жутко медленным. Но это не имело значения, времени у нас хватало… Кстати, расход топлива зависел и от погоды — а это уже кому как повезет. Пока что везение нам сопутствовало.

Но недолго. Этот прекрасный денек оказался последним из таких, что мы видели за долгое время. Мы шли по „Большому кругу“ — самому короткому пути, но он считался в Северной Атлантике печально известным своей мерзкой погодой в это время года. Так что, как я уже заметил, наше погодное счастье оказалось недолгим.

Утро следующего дня было еще прекрасным, и я мог позволить себе объявлять учебно-боевые тревоги, как я всегда делал по пути на позицию, потому что каждый раз обнаруживал, что четверть команды была довольно неопытной.

На следующий день ветер поменялся и начал дуть с северо-запада, запада, юго-запада — в общем, нам в лицо. Ну и мне пришлось, конечно, принять южнее…

Нас швыряло с борта на борт, вверх и вниз на огромных пятнадцатиметровых волнах. Корабль вынужден был в буквальном смысле слова карабкаться на горы, чтобы потом съезжать с них с головокружительной скоростью.

На мостике можно было выжить лишь в таком штормовом одеянии, которое немногим отличалось от водолазного, но и в нем мы быстро промокали до нитки. Но мы ничем не могли помешать холодной воде заливаться за шиворот. Люк в боевую рубку приходилось держать все время закрытым — со всеми последствиями для атмосферы в лодке.