Записки бостонского таксиста - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Бухин cтр.№ 68

На площади Независимости, бывшая Калинина, — палатки. На одной из них вывеска — «Коммунистическая партия». Толстые, голые до пояса дядьки занимаются хозяйственными делами. Они похожи на запорожцев, которые расположились куренями на майдане в центре Киева; и любопытному прохожему кажется, что майский ветерок доносит до него аппетитный запах кулеша с салом. Это сторонники премьера. На Европейской площади, которая когда-то именовалась площадью Сталина, тоже палатки и дородные «запорожцы». Это сторонники президента. Но противостояние проходит по-домашнему мирно.

«Заходите, присаживайтесь», — приветливо говорил Лев Ефимович, вошедшим женщинам, которые представились как работники Собеса. Старшей была светловолосая дама в модном сером костюме, а помощницей у неё — совсем юная девушка. Они были похожи друг на друга, словно мать и дочь. Лев Ефимович всю жизнь был дамским угодником и таким остался, несмотря на более чем почтенный возраст. Когда-то он был моим начальником. — «Мы пришли, чтобы узнать в чём вы нуждаетесь», — говорила женщина постарше. Слова её, округлые, обволакивающие, действовали на Льва Ефимовича успокаивающе, а глаза-буравчики подталкивали к креслу, которое подкатила молчаливая помощница. Эта юная девушка, одетая в лёгкое платье сложной расцветки, свою работу делала без лишних слов, быстро и аккуратно. Речь старшей сотрудницы текла, словно ручей, мягкая и деликатная. Она, как маленькие гвоздики, осторожно забивала слова в сознание Льва Ефимовича. Он чувствовал приятную расслабленность, ноги его были вялы и тяжелы. Лев Ефимович стал медленно заполнять анкету, которую услужливо подсунула ему юная помощница. После их ухода вернувшаяся жена не обнаружила хранившиеся в ящике стола деньги — всё их скромное богатство.

Происшествие со Львом Ефимовичем случилось незадолго до моего приезда в Киев, и когда мне рассказали эту историю, я вспомнил свою старую знакомую. Она тоже была высокая, светловолосая и всегда одевала модный серый костюм, когда шла «на дело». Так судьбе было угодно, что моя встреча с ней в те давние времена, когда мы, трое дружинников, не сумели её задержать, не была последней. Однажды после работы возле станции метро «Большевик», я вдруг увидел её. Она привлекала взгляды мужчин — большая, красивая. Я остановился, чтобы посмотреть что будет дальше. Она подошла к хорошо одетому упитанному парню и сказала: «Подожди меня — я сейчас вернусь». Я подсмотрел взгляд парня — он выражал восхищение смешанное с вожделением. У меня сложилось впечатление, что они познакомились только что. Наверно, она ушла, чтобы подготовить жирному парню в каком-то условном месте достойную встречу. Я не стал что-либо объяснять ему: у человека, который настроился на что-то, даже колом нельзя выбить из головы засевшую идею.

Я встретил её ещё раз, но уже не в Киеве, а на отдыхе в Сочи. Я возвращался домой, пообедав в скверной столовой общепита, и вдруг увидел её. Она шла обнявшись со своим дружком. Теперь на ней был не серый костюм, а лёгкое короткое платье; и я понял — она тоже на отдыхе. И такое счастье и умиротворённость были разлиты на их лицах, что прохожие с завистью оглядывались на них. Они наслаждались солнцем, морем и южной природой — Ромео и Джульетта на отдыхе после года тяжёлой и нервной работы. Хлеб наш насущный не всем даётся легко.

Девушки в Киеве, словно яркие цветы, которые расцвели под жарким майским солнцем, и великолепно одеты. На одну из них я загляделся — лёгкое короткое платье сложной расцветки облегало стройную фигуру. И тут я совершил непростительную ошибку — на минуту отвлёкся, а когда опять посмотрел на девушку, то увидел, что край платья высоко задрался, обнажив что-то интимно-розовое. И до сих пор я не знаю или это сделал ветер-баловник, или были какие-то другие обстоятельства, а девушка тем временем скрылась в подворотне, над которой висела вывеска «Салон красоты».

Я зашёл в подворотню. Видна была часть двора — грязноватая и захламлённая.

— Вам кого? — рослая фигура охранника выросла передо мной.

— Да вот, девушка, что только что прошла, напомнила мне одну мою знакомую.

— Она раньше работала в Собесе. Возможно, вы там её встречали, — сказал охранник, внимательно рассматривая меня. Убедившись, что человек я вроде бы солидный и одет вполне прилично, он продолжал:

— Эта девушка сейчас сотрудник «Салона красоты». Могу провести к ней.

— Как-нибудь в другой раз, — отвечал я, — и скорей всего, что я ошибся.

Я вышел из грязноватой подворотни на улицу, залитую жарким солнцем, и смешался с многочисленной толпой. Настолько многочисленной, что казалось — никто в этом городе не работает, и все жители Киева наслаждаются чудесной майской погодой, цветущими каштанами и неожиданно наступившей свободой.

Писатель закончил свою историю, а я, поблагодарив за угощение и выпивку, отправился дальше крутить баранку, потому что время, которое у нас есть, — это деньги, которых у нас пока ещё нет. Когда мы прощались, писатель сказал мне такую фразу: «Одни люди вызывают такси, чтобы ехать в аэропорт, а другие пользуются такси, чтобы въехать в литературу». Интересно, на что он намекал?

«Мне было бы интересно выступить перед русскоязычной публикой в Америке», — сказал мне писатель Баблоян, когда я приехал по литературным делам в Москву. Если сказать проще, я приехал в столицу бывшей Родины, чтобы пробиться в литературу, на вершинах которой сидели люди, носившие фамилии: Толстой, Гоголь, Чехов. Тогда я ещё не знал, что подымаясь в атаку, нужно в прорыв впереди себя пускать танковую армию. Впрочем, мне это простительно: ведь я закончил свою военную карьеру в СССР в качестве старшего лейтенанта запаса, да к тому же не полевой артиллерии, а зенитной.

«Я не смогу организовать твоё выступление в Америке, потому что все люди, которые приятны моему сердцу, живут за сотни и даже тысячи километров от моего дома», — сказал я писателю Баблояну. Это была сущая правда. В маленьком городке возле Бостона, где я проживаю, я мог перечислить всех своих знакомых на пальцах одной руки. Это означало, что я не смог бы организовать публику, как это обычно делается, когда приезжает Алла Пугачёва, или, скажем, Михаил Жванецкий.

Хотя я не дал положительный ответ г-ну Баблояну, однако совесть мучила меня. Дело в том, что он дважды организовывал мои успешные выступления в Москве, а как известно, долг платежом красен. Итак, совесть мучила меня, и поэтому я обратился за помощью к одному человеку, который, как я знал, успешно организовывал подобные вечера в нашем небольшом городке на берегу океана. Тут следует сказать, что городок носит поэтическое название — «Мраморная голова», потому что с высоты птичьего полёта видно, как к могучему туловищу земного шара прилепилась длинная, тонкая шея, на которой болтается в океане скалистый участок земли. Своей формой участок напоминает человеческую голову. Вот на нём и вырос городок с двухэтажными постройками своеобразной архитектуры.

Тут следует сказать, что мы с г-ном Баблояном совершенно разные люди. Это он мне повторял неоднократно. Для того, чтобы показать нашу непохожесть, не нужно писать подробные биографии и перечислять по пунктам черты характера. Достаточно указать небольшой штришок, и стороннему наблюдателю становится ясной вся картина.