Кочегарка - читать онлайн книгу. Автор: Бентли Литтл cтр.№ 72

И с удовлетворением понаблюдал, как трое задохнулись в воздухе.

Его поездка была долгой, и он начал собирать сувениры: уши, носы, пальцы. Кто-то сказал ему, что так поступали индейцы для того, чтобы устрашить врагов и отметить победы, и некоторые из ветеранов войн с индейцами, которые присоединились к нему, стали поступать точно так же. Сам же он впервые взял нож в Сикаморе, чтобы отрезать ухо у китаезы. Возбуждение, которое он ощутил, когда резал хрящ, невозможно было сравнить ни с чем на свете. Позже, когда он ехал, зная, что ухо упаковано и находится среди его личных вещей, он почувствовал, как его наполняет ощущение всемогущества. Он чувствовал себя лучше, сильнее, успешнее, чем когда бы то ни было. Никакие деньги не давали ему такого ощущения, и он стал думать об этом ухе как о своем талисмане. Он знал, что все это не больше чем суеверие, но, тем не менее, верил в это, поэтому решил, что ему необходимы еще талисманы, чтобы усилить эйфорию.

Уильямс вернулся в Селби, штат Миссури. Именно сюда он стремился все это время. Хотя он об этом никому не говорил, это всегда было главной целью его поездки, поэтому он наслаждался предвкушением своего возвращения, хотя при этом всячески его оттягивал, заворачивая по дороге в другие места для того только, чтобы продлить утонченное удовольствие от ожидания.

Оррен Гиффорд встретил его как блудного брата. Плотник-проповедник ничего не слыхал о происшедшем в Промонтори-Пойнт, но Уильямс все ему рассказал, и глаза его слушателя заблестели.

– Мы выжили из Селби шесть семейств косорылых и вымазали дегтем и вываляли в перьях пятерых мужчин с того момента, как ты уехал. Штук двадцать этих дьяволов продолжают прятаться в лесах и пригородах города. Еще пятьдесят я насчитал в других городках округа: в Уотербёри, Коттонвилле и Северном Ньюсоме, – Гиффорд оскалился. – Ямы все еще ждут.

Всю ночь отряд из почти сотни мужчин, вооруженных фонарями и огнестрельным оружием, охотился на китайцев. Кого-то сожгли, кого-то застрелили, кого-то привязали к хвостам лошадей, летящих во весь опор. Это были те, кто пытался оказать сопротивление и мог вызвать проблемы. Остальных схватили, и на следующее утро больше двух десятков китаез, связанных, избитых и покрытых кровью, стояли на краю грязевых ям.

Было видно, что при ярком солнечном свете некоторые из охотников стали колебаться. Они были смелыми под покровом темной ночи, которая обеспечивала им анонимность, но к тому моменту, когда надо было встать и заявить о себе во весь голос, вся их храбрость куда-то улетучилась. Так что Гиффорду и самому Уильямсу необходимо было подать им пример, и первую жертву они отправили в грязь собственноручно. Уильямс схватил костлявого молодого человека за косичку и бросил его на землю; потом они с проповедником взяли его за руки и за ноги и швырнули в кипящую землю. Раздался короткий крик, как от непереносимой боли, а потом повисла тишина, и тело медленно погрузилось в густую белую грязь.

Один из избитых, ожидая своей очереди, громко затянул какой-то напев на китайском. В нем слышались модуляции, не похожие на их обычное бормотание, – это был ритм, больше напоминавший детскую песенку. Остальные хором подхватывали в определенных местах, и Уильямсу пришло в голову, что язычники считают это какой-то молитвой. Или заклинанием. Это было абсолютной глупостью, и Честер, шагнув вперед, схватил этого человека и, опять с помощью проповедника, подтащил его к краю одной из ям.

Китаеза посмотрел на него. В его раскосых глазах светился ужас, но под ним были спокойствие и глубокая уверенность, которые здорово испугали Уильямса. Он отвернулся и стал смотреть на булькающую грязь. Все это время язычник не прекращал своего песнопения, а остальные продолжали ему подпевать, но сейчас приговоренный вдруг остановился. Его английский был малопонятен, и говорил он с сильным акцентом, но все-таки они смогли разобрать:

– Мы вернуйся. Сколько бы ни надо время. Достанем ваших детей и детей их детей…

Для Уильямса этого было достаточно, и он бросил связанного человека в яму. Только вот Гиффорд не понял, что он собирается сделать, и продолжал держать его за ноги, так что в кипящую грязь попали только голова и плечи китаезы. Он должен был бы кричать и вопить от невыносимой боли, но в последние несколько мгновений, пока его лицо не погрузилось в грязь, спокойно и четко произнес: ВЕРНУЙСЯ.

Гиффорд отпустил ноги, и все тело погрузилось в грязь и исчезло.

Это было проклятие. И хотя он и был христианином и не верил ни в какие языческие религии, в него Уильямс сразу же поверил. Глубоко в душе, там, где это было важнее всего, он поверил, что проклятие вполне реально.

Они все в это поверили.

И хотя это и отдавало трусостью, Уильямс обрадовался, что живет не в Селби и вообще не в Миссури. Когда все это закончится, он никогда больше не вернется сюда. Гиффорд, горожане и их родственники останутся, и им придется разбираться со всем этим, но его к тому времени здесь не будет.

Все молчали.

Уильямс же продолжал действовать, как будто не случилось ничего экстраординарного; как будто любой, кто поверил в ахинею, произнесенную этим умирающим, был или деревенщиной, или полным имбецилом.

Следующую жертву, маленькую китаянку, он схватил один и подтолкнул ее к краю другой ямы. Повернувшись к Гиффорду, который все еще стоял как громом пораженный, Уильямс спросил:

– И чего ждем? Принимайся за работу!

Проповедник повиновался. Они все повиновались, и уже через час скормили грязи всех китаез. Там их плоть сошла с костей, а кости смешались с грязью. К концу настроение повысилось, как будто все забыли о проклятье, и Уильямс с улыбкой проследил за уничтожением последнего язычника – четверо брюхатых мужиков сбросили в грязь худого мальчика, орущего:

– Это ведь Америка, ради Всего Святого!..

Сент-Джордж, штат Юта

Следы поезда были потеряны где-то в районе Пейджа, но, несмотря на просьбы матери Дерека и его брата, они не вернулись, а продолжили свой путь по территории штата Юта, до тех пор пока не добрались, уже после наступления темноты, до Сент-Джорджа. Это был небольшой городишко в юго-западной части штата, и единственный мотель, в котором имелись свободные места, оказался небольшой частной гостиницей, которая, несмотря на красивые клумбы и привлекательное своей «оригинальностью» название «Джакаранда Кантри Инн» [83] , напомнила Анджеле мотель Бейтса [84] .

Все они устали, и ни у кого не было никаких свежих идей, поэтому обедали они в пиццерии в полном молчании, сидя под кричащим телевизором, настроенным на канал ESPN.

Анджела была удручена, но не сильно расстроена тем, что они потеряли поезд. Потому что под ее целеустремленностью скрывался страх, и правда заключалась в том, что она не имела ни малейшего представления о том, что стала бы делать, проследи они поезд до точки его прибытия.