Штрафники Василия Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Антон Кротков cтр.№ 29

– Молодец, что прилетел. Ты мне очень нужен.

Василий жадными глотками выпил содержимое своего стакана, и по его напряжённому лицу разлилось блаженное умиротворение. Скинув генеральскую тужурку и сорвав с шеи галстук, он плюхнулся на диван. Как о деле совершенно решённом стал говорить о восстановлении бывшего капитана в армии и о назначении его на должность лётчика-инспектора при штабе ВВС Московского военного округа.

– А для начала вот – генерал достал из кармана брюк и протянул Борису какой-то свёрток. В нём оказались новенькие погоны с вышитыми серебряной нитью крупными майорскими звёздами.

– Ты эти звёздочки ещё в сорок четвёртом заслужил, – пояснил генерал. Но у наших штабных крючкотворов вместо голов задницы. Они мне про тебя такого наплели! «Зачем вы, товарищ генерал, с этим уголовником связываетесь, на нём же клейма негде ставить». Знаешь, что я им ответил? Мне, говорю, как раз такие вольные казачки и любы, с такими жить интересней и работать веселей…

А им, – Василий широко махнул рукой в сторону воображаемого гнезда описываемых им бюрократов, – наплевать, что ты лётчик от бога и первоклассный командир! У нас талант никому не нужен… кроме меня.

Василий Сталин действительно собирал всевозможные «редкости» – знаменитых спортсменов, «звёзд» кино и эстрады, картёжников экстра класса. На нужного ему человека иногда устраивалась настоящая «охота», как, к примеру, на хоккейную и одновременно футбольную «звезду» сороковых-пятидесятых годов Всеволода Боброва. Вначале этот форвард играл за команду ЦДКА – чемпиона страны. Но после того как Сталин сумел перевести Боброва в хоккейную команду лётчиков, чемпионский титул тоже перекочевал вместе с ним к ВВС.

Взяв под своё крыло какое-нибудь дарование, «Принц» ревностно заботился о нём, всячески продвигая в карьере и защищая от завистников. Но платой за это должна была быть абсолютная преданность «звезды» своему покровителю.

И конечно, как командующему главным округом страны, ему был необходим лучший неофициальный Ас советских ВВС. Это был вопрос престижа.

Остальные участники застолья прибыли только через час. Среди них оказались лётчики, которых Борис сегодня побил. Нефёдов сам предложил Сталину пригласить их. Василий нехотя согласился, заявив:

– Вообще-то я их собирался на месяц запереть на аэродроме, чтоб летали в три смены – мастерство повышали.

При этом кавказский акцент в голосе сына главного грузина страны стал заметнее:

– Ну да ладно. Раз ты просишь, объявляю им амнистию.

Оказавшись за одним столом со своим обидчиком, москвичи сперва смотрели на него с неприязнью. Впоследствии один из их компании даже признался Борису, что между ними был уговор: раз не удалось намылить шею «варягу» в воздухе, надо разобраться с ним на земле. Но благодаря открытому добродушному настрою Нефёдова первоначальное отчуждение между недавними противниками быстро прошло. К тому же выяснилось, что с командиром звена «лавочкиных» Борису приходилось воевать в одних и тех же местах – под Киевом в 1943 году. С Нефёдовым там приключилась одна комичная история, о которой он под водочку поведал новым друзьям. Правда, начиналась она не слишком весело…

Его тогда сбили прямо над Днепром, когда штрафники сопровождали колонну штурмовиков Ил-2, идущих к Букринскому плацдарму. Штурмовики шли под завязку гружёные ПТАБами – новейшими кассетными бомбами, которые буквально выкашивали порядки немецких танковых частей. Дело в том, что в районе советского плацдарма гитлеровцы как раз сконцентрировали мощный бронированный кулак из частей СС, с помощью которого намеревались сбросить русских обратно в Днепр.

Командование поставило лётчикам задачу: пройти над Букринской плацдармом на минимальной высоте, чтобы воодушевить наши передовые пехотные части, которые попали в тяжелое положение. И вот на подходе к плацдарму Бориса сбили. Причём сбили нелепо. Хотя от трагических случайностей на войне никто не застрахован. Нефёдов не только сам десятки раз сбивал вражеские самолёты, но и неоднократно был вынужден покидать подбитый истребитель. А иначе и быть не могло. Ведь штрафников ежедневно кидали в самое пекло боёв и даже опыт и лётное мастерство не всегда спасали. Правда, были такие пилоты, как лучший официальный ас союзников Иван Кожедуб, который ни разу за всю войну не был сбит. Но Нефёдову в ожесточённых воздушных свалках неоднократно доставалось от противника по полной программе.

В тот день это был уже пятый его вылет. Борис едва держался на ногах от усталости, когда снова получил приказ вести своих людей на прикрытие соседей-штурмовиков. Состояние было такое, что временами он смотрел на землю и не мог сориентироваться. Борис даже взял с собой в полёт старую пилотку, предварительно набив в неё рваной бумагой, – на тот случай если в воздухе вдруг начнёт рвать. После последнего боя, который закончился всего сорок минут назад, тошнота от запредельных перегрузок никак не проходила.

Наши истребители вовремя заметили приближающиеся им навстречу «Мессершмитты-109». Но советские пилоты не могли оставить «Илы», чтобы сразу взять инициативу на себя и «загнать фрицев под лавку». За каждым лётчиком-штрафником был персонально закреплён определённый Ил-2. Если твоего «горбатого» [27] собьют, то лучше тебе погибнуть в бою, ибо по возвращению на аэродром за тебя возьмутся особисты и дело скорей всего кончится позорным расстрелом перед строем товарищей. Помня об этом приходилось действовать «вторым номером» – от обороны, то есть отбиваться от наседающих немцев, одновременно ни на секунду не оставляя без присмотра доверенный тебе штурмовик. А это самая поганая тактика в воздушном бою, где наглость и свободная инициатива часто определяют – вернёшься ты героем на родной аэродром или останешься догорать в полынной степи среди обломков своего ястребка…

Покрашенные «под щуку» «Мессеры», словно хищные рыбы проносились мимо на больших скоростях. Один такой сумел очень близко из-под крыла подобраться к Нефёдову, и расстрелял его в упор. Самолёт Бориса сделал несколько кульбитов в воздухе. Машина всегда переворачивалась, когда в неё попадали снаряды с близкого расстояния. К счастью двигатель продолжал работать, но рули высоты и поворота разнесло в щепки. Надо было прыгать. Но куда? Внизу водная гладь Днепра. И всё-таки выбора не было. Борис рывком открыл фонарь и тут же закрыл его обратно. Осколок снаряда пробил парашют, и белый шёлк купола начало вытягивать из сумки набегающим воздушным потоком. «Вот так фокстрот!» – с досадой подумал он тогда. Правда, однажды в Испании Нефёдову уже приходилось открывать парашют прямо в кабине. Но риск был слишком велик. Купол мог зацепиться за самолёт, и тогда лётчик уйдёт на дно реки вместе со своим ястребком…

Борису всё же удалось каким-то чудом перетянуть Днепр. Самолёт ткнулся носом в крутой песчаный берег, после чего рассыпался: двигатель отлетел в одну сторону, хвост и крылья в другую. Только одна кабина осталась. При ударе Нефёдова сильно тряхнуло, но он был рад, что остался жив. Хотя внутренности ещё долго болели. Потом выяснилось, что он сломал три ребра. С того момента, как его истребитель подбили до жёсткой посадки прошло не более десяти минут, но за это время кожа его лётной куртки успела «сгореть» под мышками от льющего градом пота. А ведь куртку Борис надел поверх гимнастёрки.