Род-Айленд блюз - читать онлайн книгу. Автор: Фэй Уэлдон cтр.№ 60

— Так оно приблизительно и есть, — ледяным тоном подтвердил он.

— Лично я согласна с тем, что о тебе напечатали в Буффало, — прошипела я. — Они совершенно правы: ты — парень из провинции, только и всего. Так что сделай одолжение, выкатывайся отсюда.

Что на самом деле так расстроило Гарри, — и я бы отнеслась к нему с большим сочувствием, если бы не предменструальная истерика, как он совершенно правильно заметил, но кто в таких вещах признается? — это ругательная рецензия на его картину “Здравствуй, завтра!”, которую напечатала газета в Буффало. В других периодических изданиях по всем Штатам она удостоилась одобрительных отзывов, хотя и не имела особого коммерческого успеха. А вот в Буффало, родном городе Гарри, — ничего подобного. Там в статье, озаглавленной “Местный парень дал маху”, фильм обругали за сентиментальность, тенденциозность, неудачный подбор исполнителей, плохую актерскую игру и любительскую операторскую работу. На жалкие эффекты больно смотреть, а содержание просто неприличное. Гарри Красснер потерял сюжет. В Буффало все разочарованы. Сам он, может быть, видит себя местным парнем, добившимся успеха, но в родном городе рады, что избавились от него, — большое ему спасибо. Автор статьи даже откопал его школьную учительницу, которая засвидетельствовала, что Гарри был нахальным ребенком, держался о себе высокого мнения, из-за чего никогда не успевал вовремя сдать домашнюю работу. Ну, и так далее и тому подобное. Так пишут о человеке, когда хотят его всерьез уесть, тут чувствовалось что-то личное. Я спросила у Гарри. Да, он знает автора. Это некая Айрин Дегасто. Училась с ним в одном классе.

— Ты выдрался из Буффало, а Айрин осталась, — сказала я. — Понятно, что она злится. Может, ты не пошел с нею на выпускной бал, или как там у вас называется вечеринка по случаю окончания неполной средней школы.

— Ты вообще-то на чьей стороне? — возмутился Гарри, и с этого началась наша перебранка. Конечно, я была на его стороне. Но женщины всегда делают ошибку, принимаются объяснять неприятности, утешать и успокаивать, думая, что так они смягчат боль удара, тогда как надо просто-напросто присоединиться к мужскому негодованию, подпевать и поддакивать.

Это был наш первый скандал, и он нас обоих так вымотал, что мы притащились домой, и неожиданно нам так хорошо было в постели, что это уже больше походило на любовь, чем на страсть. По-моему, даже Гарри был изумлен. И как всегда, когда я уже хотела только одного — спать, позвонила Фелисити. У нее такой дар. Как всем женщинам в любом возрасте, ей хотелось поговорить о своем новом романе — не важно, есть ли желающие слушать, — немедленно, во что бы то ни стало, прямо сейчас, не откладывая до моего приезда. У меня уже был куплен билет. Я улетала в субботу. А сегодня четверг. Все это я ей объяснила.

— А до той поры, если ты не собираешься за него замуж, — сказала я, — и не начала ссужать ему деньги и если тебя не смущает положение подружки игрока, я думаю, ничего непоправимого с тобой не успеет случиться.

— Он уже попросил меня стать его женой, — ответила она. — Я пока медлю с ответом. Не хочу слишком быстро соглашаться.

Я встревожилась, но показывать это было бы неразумно.

— Играющая подружка — это одно, а жена игрока — совсем другое. Тощища. И совершенно не в твоем духе, Фелисити.

— Ты и понятия не имеешь, что в моем духе, а что не в моем, — отозвалась она. — Когда я была совсем молоденькая, со мной происходили такие вещи, о которых ты ничего не знаешь.

— Я много чего знаю, — заспорила я. И тут же, от усталости и не подумав, брякнула глупость: — Знаю про Лоис и Антона. И сколько тебе всего пришлось пережить, бедняжка Фелисити.

Наступило молчание. Потом телефон разъединился. Я в ужасе набрала ее номер. Хорошо хоть, она ответила.

— Послушай, — сказала я. — Я буду у вас через пару дней. И тогда мы толком поговорим, ладно? По телефону это невозможно.

— Как ты смеешь, — набросилась на меня Фелисити, — копаться в моей жизни! Зачем только я родила Эйнджел! И зачем Эйнджел родила тебя! Я не желаю тебя видеть, не желаю, чтобы ты приезжала. Единственное, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое и чтобы можно было начать заново.

Это был двойной удар под дых. Я скрючилась, как от боли.

— Я все равно приеду в Род-Айленд, это решено, — ответила я ей и, положив трубку, обнаружила, что боль реальная: у меня начались месячные и все мое тело сопротивлялось.

Я немного поплакала, и тут телефон зазвонил опять.

— Прости меня, — попросила Фелисити. — Я что-то не то сказала. Приезжай обязательно. Только, пожалуйста, не вмешивайся.

А Красснер мирно спал, как это свойственно Красснерам. Я думаю, это у меня атавизм: во время месячных я стремлюсь гнать мужчин вон, как кошки прогоняют котов, когда у них должны родиться котята. Шипят и бросаются, покуда те не уберутся подобру-поздорову. Говорят, они гонят котов, чтобы те не сожрали котят, потому что такие случаи бывают, но кто может знать, что у кошки на уме? Можно, конечно, наблюдать за поведением кошек и выводить какие-то дарвинистские законы выживания, но, по-моему, это просто всплеск раздражения, которое мужские особи вызывают у женских, когда не до них. Эти здоровенные ленивые существа и их непрактичные мужские мнения! В предменструальный период подсознание, с присущими ему ясностью взгляда и четким пониманием, поднимается из глубин к поверхности, только и всего, и оно обычно не обманывает. А остальная часть месяца — это сплошной самообман, выдавание желаемого за действительное и дурацкие улыбочки.

Я была приглашена к Гаю и Лорне обедать в субботу к часу дня. У них почти нет друзей — некоторым людям подобрать себе партнера легче, чем обзавестись другом. Гай беспрестанно жалуется на бывшую жену, и эти обиды занимают в его душе место, которое у других отведено под дружбу. А унылый характер Лорны люди принимают за неприветливость и сторонятся. Эти двое довольствуются обществом друг друга, какое им дело до остального мира? Мне они, однако, будут рады и с удовольствием послушают мои рассказы о забавных происшествиях в мире кино. Сегодня Лорна даже поделилась со мной, что у нее когда-то был роман с сослуживцем из института, тянувшийся годы, — кино или концерт, потом ужин, потом постель; но, объяснила она мне, фильмы становились все скучнее, по крайней мере на ее вкус, концерты — все однообразнее, и под конец даже привычка уже не помогала, Лорна стала искать предлоги, насморк, например, чтобы не явиться на свидание, и к нему тоже то приезжала жена с детьми, то еще что-нибудь. Года через два они уже встречались не еженедельно, а раз в две недели, потом — вообще как придется, и наконец свидания совсем прекратились. Они еще иногда встречаются по работе — сейчас, например, готовят площадку под выставку “Новые открытия в сказочном мире кристаллографии”; на самом-то деле их нет, новых, есть только новые способы показать старые открытия в приукрашенном виде, — и Лорна уже вообразить не может, не то что вспомнить, что она такого в нем находила? У меня тоже было в жизни несколько случайных романов в подобном роде, многие, я думаю, даже женятся в результате по принципу “почему бы и нет?”, а раз так, чего же удивляться, что происходит столько разводов.