Как устроена экономика - читать онлайн книгу. Автор: Ха-Джун Чанг cтр.№ 76

Страница

Работа формирует и взрослых. Восхваляя положительное влияние на производительность глубокого разделения труда (см. главу 2), Адам Смит был обеспокоен тем, что чрезмерное разделение и упрощение труда может нанести вред умственным способностям работника. Этот момент был позднее смешно, но колко изображен в классическом фильме Чарли Чаплина «Новые времена», где он играет человека, который, будучи вынужденным постоянно выполнять одну и ту же простую работу на высокой скорости, получил нервный срыв и стал неуправляемым.

Работа оказывает на личность человека и позитивное влияние. Те, кто любит свою работу, часто чувствуют себя реализованными в жизни. Понятно, что труд на заводе по сравнению с трудом в магазинах или даже в сельском хозяйстве делает человека более политически грамотным и дисциплинированным благодаря самой своей сути: большое количество людей работают синхронно, в тесной связи друг с другом в замкнутом и организованном пространстве.

Даже когда работа не затрагивает личность настолько глубоко, чтобы действительно ее формировать, она в значительной степени влияет на физическое, интеллектуальное и психологическое состояние. Некоторые виды работы требуют больших физических усилий и бывают более опасными и вредными для здоровья, чем другие. Долгий труд в таких условиях приводит к усталости и вредит здоровью человека в долгосрочной перспективе.

Некоторые виды деятельности – ремесла, искусство, дизайн, обучение, исследования и тому подобные – считаются более интеллектуально интересными благодаря творческому содержанию.

Психологический аспект касается отношений между работником и работодателем, а не физической или интеллектуальной составляющей работы как таковой. Даже при одинаковом содержании труда те, у кого бывает меньше перерывов в работе, кто находится под большим давлением со стороны начальства или не чувствует себя в безопасности, менее счастливы, чем их коллеги, имеющие достойных работодателей.

Если на благосостояние населения так сильно влияет то, что происходит на работе, то трудовые нормы, которые мы устанавливаем в отношении продолжительности рабочего дня, безопасности труда и рабочих мест, окажут на него еще большее влияние.

Многие экономисты выступают против введения таких норм – особенно если они устанавливаются государством, а не «правилами внутреннего распорядка», принятыми работодателем, или добровольным соглашением с профсоюзами. По их мнению, какими бы «слишком долгими» или «слишком опасными» ни оказывались некоторые виды работ, мы должны принять их как есть, поскольку на них согласились свободные рабочие с адекватными умственными способностями. Такие экономисты утверждают, что если человек согласился на «плохую» работу, то лишь потому, что он пришел к выводу, что «плохие» условия, с которыми ему придется мириться, с лихвой компенсируются заработной платой. В самом деле, именно на этих основаниях Верховный суд США в 1905 году объявил (в деле Лочнер против Нью-Йорка), что десятичасовое ограничение рабочего дня для персонала хлебопекарен, введенное штатом Нью-Йорк, неконституционно, поскольку оно «лишило пекарей возможности работать столько, сколько они желают» {142}. Какой необоснованный аргумент! Если кто-то свободно выбирает что-то, то получается, этот человек предпочитает такой выбор другому. Тут следует задуматься над тем, делался ли выбор в условиях, которые должны и могут быть изменены. Большинство работников, по своему желанию соглашающиеся на «плохие» рабочие места, делают это потому, что единственная альтернатива этому – голодная смерть. Вероятно, виноват в этом очень высокий уровень безработицы, ведь рабочие просто не в силах найти любую другую работу. Возможно, они не интересуют любого другого работодателя, потому что физически слабы или необразованны из-за своего происхождения. Возможно, они мигранты из сельских районов, потерявшие все во время наводнения. Поэтому они отчаянно ищут работу – любую работу. Можно ли назвать выбор, сделанный при таких обстоятельствах, свободным? Разве эти люди не действуют по принуждению, из необходимости заработать себе на хлеб?

Мы не должны забывать слова бразильского архиепископа земель Олинда и Ресифи, дона Элдера Камары (ведущей фигуры в левой католической «теологии освобождения», особенно популярной в Латинской Америке в 1950–1970-х годах): «Когда я даю пищу бедным, они называют меня святым. Но стоит мне спросить, почему они голодают, как меня называют коммунистом». Наверное, мы все должны быть немного коммунистами и спрашивать, можно ли назвать условия, которые заставили бедняка так отчаянно желать получить «плохую» работу, приемлемыми [121] .

По оценкам МОТ, по состоянию на 2012 год около 21 миллиона человек в мире занимаются принудительным трудом. Это лишь 0,6 процента глобальных трудовых ресурсов, которые, по оценкам, достигают 3,3 миллиарда человек (0,3 процента населения мира), но эта доля все равно слишком велика. По данным МОТ, самая высокая частота случаев принудительного труда в бывших социалистических государствах Европы, странах бывшего Советского Союза (0,42 процента населения) и Африке (0,40 процента). Даже в богатых странах, по оценкам, 0,15 процента населения занимаются принудительным трудом {143}.

По оценкам МОТ, в мире насчитывается 123 миллиона работающих детей в возрасте от 5 до 14 лет, что эквивалентно 3,7 процента рабочей силы в мире. Тем не менее это только глобальная картина; а в ряде беднейших стран, по предположениям, около половины детей работает. Возглавляет список Гвинея-Бисау (57 процентов), за ней идет Эфиопия (53 процента), а затем Центральноафриканская Республика, Чад, Сьерра-Леоне и Того (все по 47–48 процентов). Большинство других стран с очень высокой частотой использования детского труда (скажем, более 30 процентов) находятся в Африке. Но некоторые из них расположены в Азии (Камбоджа – 39 процентов, Непал – 34 процента) и Латинской Америке (Перу – 34 процента).

Такой показатель детского труда, очевидно, связан с бедностью страны, но не определяется ею. В Бурунди он равняется 19 процентам, несмотря на то что эта страна имела самый низкий доход на душу населения в мире в 2010 году. И этот показатель составляет лишь половину уровня детского труда в Перу, доход которой на душу населения в том же году составлял 4710 долларов, то есть был почти в 30 раз выше. Еще один пример: в 1960-х Южная Корея, несмотря на то что в то время она считалась беднейшей страной в мире, практически ликвидировала труд детей до 12 лет, сделав обязательным начальное образование, и стала тщательно следить за выполнением указов. Эти примеры показывают, что бедность нельзя считать оправданием распространенности детского труда, хотя она может ограничивать степень и скорость, с которой он сокращается.

Страница