Дорога за горизонт - читать онлайн книгу. Автор: Борис Батыршин cтр.№ 64

Они стояли посреди невысокой залы – в неё привёл лаз, пробитый в конусообразном кургане. Зала расположилась примерно на уровне грунта, в основании холма, в самом его центре – и занимала, по прикидкам, от трети до половины его диаметра. Тоннель мы начали прорыли точно с севера, сообразуясь с расшифрованными листами Скитальцев. Покойный археолог не ошибся, и остается лишь удивляться, с какой точностью нам удалось вывести тоннель к единственному отверстию в стене подземного помещения.

Полусферическое, идеальной формы; сены, словно из бетона, отлиты из мутно-фиолетовой полупрозрачной массы. Точно на север – полукруглый, вровень с полом проход, примерно в человеческий рост. Здесь можно воочию убедиться, что толщина стенок загадочной полусферы составляет не меньше двух футов. Семёнов, поковыряв ножом стекловидный материал усмехнулся: «Ну, точно, Скитальцы… вернее Странники. Будто нарочно, по «Полдню», только с цветом промашка вышла [73] … но пояснять своё замечание не стал. Не до того было – посреди зала, на невысоком шестигранном постаменте, отлитом из той же самой зеленоватой массы стояла ОНА. Невысокая, не более четырёх футов в высоту, фигура – точнее, скульптура, выполненная на первый взгляд из хрусталя. На первый взгляд – человеческая, закутанная в некое подобие тоги: складки одеяния ниспадают до самого пола и кажутся такими острыми, что о них можно даже порезаться. Лица у фигуры нет – лишь глубокий, сливающийся с тогой капюшон, под которым притаилась прозрачная мгла. Руки разведены в стороны и слегка согнуты в локтях. А в ладонях…

В левой – чаша из того же материала, что и сама скульптура. Казалось, она составляет одно целое с рукой; но хрустальная, без единой царапинки и выщербинки, полусфера просто лежала в ней; прозрачные пальцы охватывают сосуд, составляя с ним единое целое.

Чаша наполнена тёмными, неровными зёрнышками – Семёнов тотчас узнал их. Он и сам носил точно такое же на шее, на крепком шёлковом шнурке. Шарик от коптских чёток, ключик, открывающий проход между мирами, волшебный «сим-сим», с которого и начались их удивительные приключения…

Семёнов пригляделся: на горке зёрнышек будто бы сохранились следы пальцев. Как будто чья-то рука аккуратно, щепотью, ухватила несколько десятков бусин, не потревожив остальные. Да нет, это только кажется… Олег Иванович провёл пальцем, выравнивая зёрнышки. Вот они, значит, откуда…

Потом аккуратно, самыми кончиками пальцев, обхватил чашу – и потянул вверх. Она легко отделилась от ладони статуи. Значит, кажущаяся монолитность фигуры – иллюзия?

– Господин… гхм… господин поручик! – голос Семёнова был глух, в горле отчаянно першило – оба наглотались в тоннеле пыли. – Будьте любезны, попросите Антипа, – вон он, у входа, не решается войти, – пусть принесёт принести мою сумку. А то меня что-то ноги не держат.

Садыков кивнул и направился поторопился к выходу, косясь на хрустальную статую, будто та могла соскочить с постамента и броситься вдогонку. А Олег Иванович, подняв повыше фонарь, принялся рассматривать находку со всех сторон.

В правой руке фигуры помещался металлический прямоугольник, обрезанный по верхнему краю дугой. Как и чаша, он точно подходил к изгибам хрустальных пальцев – и так же легко от них отделялся. А вот сама рука… что-то неправильное было в этой узкой, прозрачной кисти… Бог ты мой, да у неведомых Скитальцев – если, конечно, статуя изображает представителя этой сгинувшей в незапамятные времена расы, – по четыре пальца, вместо пяти, как у людей!

Семёнов усилием воли подавил внезапную дрожь. Вот оно, первое доказательство нечеловеческой сущности хозяев порталов. Да, всё верно – четыре пальца, как и на другой руке… на месте мизинца торчит вбок остроконечный треугольный отросток – не палец, скорее, шпора. Да и запястья не похожи на человеческие – узловатые, жилистые, и вместе с тем слишком тонкие. Или что существо, послужившее моделью древнему скульптору, было старым и дряхлым? Ладно, не время гадать, да и смысла пока тоже не густо – всё равно ничего не ясно.

Материал пластины он узнал сразу – тот самый неведомый металл – титан, не титан? – из которого сделаны пластины «картотеки Скитальцев». Кстати, и размеров находка оказалась вполне подходящих – точно как пластины. Поверхность «планшета» – так Олег Иванович решил пока именовать артефакт – на ощупь оказалась шершавой. Поднеся артефакт поближе к свету, он разглядел, что тот покрыт узорами из крошечных отверстий – меньше миллиметра в глубину, но не сквозные. Семёнов ощупал края; щелкнуло, верхняя кромка подалась и выехала вверх, вытягивая за собой металлическую пластину – такую же, как и те, из александрийской «картотеки». Только надписей на ней что-то не видно…

Зато нашлось нечто другое – при извлечении пластины из «планшета», сквозь отверстия, которыми испещрена его поверхность, стал виден свет. Дырочки оказались сквозными, а вставленная на место пластина перекрывала их. Олег Иванович поставил лампу на постамент, рядом с ногами статуи, раздвинул «планшет» и, посмотрев на свет сквозь бесчисленные дырочки, начал осторожно вдвигать «вкладыш» на место. Что-то это ему напоминало… что-то до боли знакомое и совершенно здесь неуместное…

Вернувшийся Садыков передал Семёнову экспедиционную сумку. Покосившись на дырчатую пластину, он заложил руки за спину и принялся осматривать статую. Было видно, что молодой офицер ожидал что в кургане окажется что-то чего-то более понятное – скажем, стопки рукописей, свитки папируса, или древние украшения из золота и самоцветов.

Поручик уже видел загадочную «картотеку», и даже помогал вытаскивать её из подземелья. Он помнил рассказы Бурхардта о загадочной расе Скитальцев и знал, что цель экспедиции – поиск оставленного ими артефакта. Но уж очень неромантичными оказались находки – горсть зёрнышек и странная дырчатая железяка!

Зал озарила ослепительная мертвенно-белая вспышка. Поручик поморщился от неожиданности, прикрыл глаза ладонью – а вспышки следовали одна за другой с секундным интервалом. Олег Иванович направил на статую маленькую, отливающую серебром коробочку. Садыков знал что это такое – фотографическая камера будущего, сразу показывающая цветное изображение на задней, стеклянной стенке. Семёнов уже запечатлел на коробочку и членов экспедиции, и много из того, что попадалось им на пути. Поначалу и сам Садыков, и казачки, и попутчики – Берта с ее стюардом, – надивиться не могли на это техническое чудо. Но потом привыкли – уж очень много диковин нашлось в закромах экспедиции.

Жёсткие импульсы пронизывали хрусталь – фигура будто преображалась в звенящий контур, одетый в слепящий ореол магниевого света. Это продолжалось, наверное, минуту – Семёнов снимал фигуру с разных сторон, то отходя к стенке, чтобы захватить общий план, то поднося камеру ближе к руке или голове, скрытой прозрачными складками капюшона. Потом вспышки прекратились; в глазах у поручика ещё долго плавали фиолетовые и зелёные пятна, а лучи фонарей казались тускло-ничтожными в сравнении с ослепляющей точкой фотовспышки. Семёнов убрал фотокамеру и принялся делать пометки в блокноте, время от времени сверяясь с плоской коробочкой компаса.