Здоровый сон — счастливый ребенок - читать онлайн книгу. Автор: Марк Вайсблут cтр.№ 41

Невозможно установить точные показатели для измерения раздражительности, нервозности или плача ни по непосредственным наблюдениям в детских больницах, ни по активируемым голосом аудиозаписям, сделанным в семьях, ни по родительским дневникам. Таким образом, повышенная нервозность/колики, по всей видимости, представляют собой нормальную необъяснимую нервозность или плач, присутствующие у всех здоровых детей, но чрезмерно большой продолжительности.

Поскольку приступы раздражительности, нервозности или плача наблюдаются у всех без исключения детей и различаются только по интенсивности; поскольку приступы достигают максимума через 46 недель после зачатия независимо от обращения родителей с ребенком; поскольку такое поведение отражает специфичность поведенческого статуса и суточные ритмы, имеет смысл считать, что оно определяется нормальными биологическими процессами. Один из примеров, подтверждающих это, – нормальный биологический процесс, включающий механизмы контроля сна и бодрствования. У всех детей непрерывность ночного сна развивается на протяжении второго месяца (после пика плача), а к трем-четырем месяцам (когда колики заканчиваются) периодичность состояний сна и бодрствования уже достаточно стабильна.

Для детей, страдающих коликами, характерны не столько интенсивный плач, сколько постоянная нервозность. Доктор Вессель, подчеркивая важность именно этого признака, назвал свою статью «Приступы нервозности у младенцев, иногда называемые “коликами”» (Paroxysmal fussing in infants sometimes called “colic”). Четкое определение такого поведения отсутствует, и сам Вессель не дает его в своей статье, однако, как правило, нервозность описывается как беспокойное, возбужденное состояние бодрствования, которое при игнорировании родителями приводит к плачу. Так как сосание успокаивает детей, некоторые родители ошибочно принимают такое нервозное состояние за голод и изо всех сил стараются накормить ребенка. Они могут неправильно интерпретировать его состояние в шесть недель как «скачок роста», потому что считают, что он все время голоден, особенно по вечерам. Даже если такие родители по три лишних часа в сутки более трех дней в неделю на протяжении более трех недель «кормят» ребенка по ночам, чтобы предотвратить его плач, они не считают, что у их малыша колики, потому что он очень мало плачет. На протяжении 34 месяцев во время осмотра новорожденных я задавал молодым родителям один и тот же вопрос: соответствует ли поведение их ребенка диагностическим критериям коликов, данным доктором Весселем? Я наблюдал за многими семьями с момента рождения детей и консультировал их родителей по поводу соответствия плача и нервозности нормальному развитию. Из 747 детей 118 (16 %) страдали коликами. Тем не менее подавляющее большинство младенцев плакали мало или вообще не плакали. Зато их поведение полностью соответствовало критериям доктора Весселя, так как у них наблюдались продолжительные и частые приступы беспокойства, которые не приводили к плачу из-за интенсивного вмешательства родителей.

Исследования показывают, что в возрасте от двух до шести недель у детей происходит усиление преимущественно нервозности, а не плача. Более того, именно нервозность и сон, а не плач являются стабильными индивидуальными характеристиками ребенка в возрасте от шести недель до девяти месяцев. По тому, сколько плачет ребенок в первые три месяца жизни, нельзя предсказать его поведение в девять месяцев. Сам по себе плач не указывает на будущие проблемы со сном. В двух независимых и хорошо проведенных исследованиях было подтверждено мнение доктора Сент-Джеймса Робертса о том, что «частый плач у новорожденного не свидетельствует о высокой вероятности… развития у ребенка нарушений сна к девяти месяцам».

Доктор Кирьявайнен просил родителей ежедневно вести дневник сна их детей и проводил лабораторные исследования по ночам с 21:00 до 7:00. Согласно записям в родительских дневниках, общая суточная продолжительность сна в группе страдавших коликами детей в возрасте около четырех с половиной недель оказалась значительно меньше, чем у тех, у кого их не было (12,7 часа против 14,5). Сильнее всего у детей с коликами страдал ночной сон, от 18:00 до 6:00. По этим же данным, к шести месяцам дети с коликами спали немногим меньше, чем остальные, и разница между показателями сна в группах была невелика. Первые лабораторные исследования проводились на этих детях в возрасте около девяти недель. Характеристики ночного сна в обеих группах не различались. Второе исследование проводилось, когда детям было около 30 недель, и снова между группами не было отмечено различий в характеристиках сна.

Таким образом, данные родительских дневников демонстрируют, что у детей с повышенной нервозностью / коликами более короткое общее суточное время сна по сравнению с контрольной группой детей того же возраста (четыре с половиной недели), но к девяти неделям, по данным лабораторных исследований, групповые различия в сне исчезают. Кроме того, ученые предположили, что со временем, между пятью и девятью неделями, у детей, страдающих коликами, продолжительность сна увеличивается. На основании одних лишь лабораторных данных авторы заключают, что младенческие колики не связаны с нарушением сна. Однако доктор Кирьявайнен говорил мне о том, что лабораторные данные могут быть сомнительными, так как все дети в незнакомых условиях спали плохо.

Доктор Сент-Джеймс Робертс для описания чрезмерно нервозных, страдающих коликами детей пользовался термином «упорные плаксы». В возрасте шести недель дети, страдающие коликами, спали значительно меньше нормальных (12,5 и 13,8 часа в сутки соответственно). Между группами не было различий в продолжительности бодрствования или кормления. Дети, страдающие коликами, спали меньше в любое время суток. Наиболее сильно у двух групп проявлялись различия в дневном сне, а в ночное время их выявлено не было. Кроме того, не было различий и в беспокойном поведении и плаче в ночное время. Наиболее явно эти различия наблюдались в дневное время. Время наступления и продолжительность самого долгого периода сна были одинаковы в обеих группах. Этот анализ развития цикла сна позволил заключить, что «основные различия состоят в продолжительности плача / беспокойства и сна в дневное время, а не в суточной организации сна и бодрствования». Кроме того, чем меньше спал ребенок в возрасте шести недель, тем чаще наблюдалось у него беспокойное поведение и плач. Поскольку авторы не отметили дефицита спокойного бодрствования, а только дефицит сна, они решили, что существует некое компромиссное отношение между беспокойством / плачем и сном. Другими словами, увеличение беспокойства и плача приводит к уменьшению только времени сна, но не спокойного бодрствования. Исследователи заключили, что упорный плач связан с дефицитом сна.

В другом исследовании чрезмерно беспокойных детей, страдающих коликами, с использованием вмонтированных в матрас сенсоров, постоянно фиксирующих движения тела и дыхание, было показано, что в семь и тринадцать недель они спали меньше, чем дети с нормальным уровнем нервозности. Чрезмерно беспокойные дети с большим трудом засыпали, и их сон был не таким спокойным и глубоким.