Восток - Запад. Звезды политического сыска. Истории, судьбы, версии - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Макаревич cтр.№ 46

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Восток - Запад. Звезды политического сыска. Истории, судьбы, версии | Автор книги - Эдуард Макаревич

Cтраница 46
читать онлайн книги бесплатно

Утром Зиберт проснулся с легким шумом в голове от обилия выпитого с ним. Лежа в постели, он морщился от винных паров, от почти неуловимого запаха духов «Мадам Клико», исходящего от соседней подушки. А в ушах победной песней звенел шелест нейлоновых чулок «Монтегю» — как плата за услуги и информацию.


Газеты для Кузнецова

Еще Ильин обратил внимание на способность Кузнецова к системному видению ситуации. С чего начал Кузнецов, когда командование поставило задачу выяснить местонахождение ставки Гитлера на Украине? С украинских газет, издаваемых оккупационными властями. Изучение их было его работой.

Однажды Кузнецов обратил внимание на заметку в националистической газетенке «Волынь». В ней сообщалось о премьере в Виннице оперы Вагнера «Тангейзер», на которой присутствовал фельдмаршал Кейтель. А фельдмаршал к тому времени был командующим вооруженными силами вермахта. Что Кейтель делал в Виннице? Через несколько недель Кузнецов в другой газете — «Дойче Украинише цайтунг» — подчеркнул сообщение о концерте артистов Берлинской королевской оперы в Виннице. На нем вальяжно отходил от забот Герман Геринг, второе лицо в Германии. Для чего Геринг объявился в Виннице? И почему именно туда приехали с концертом берлинские артисты? Сопоставляя эти факты, Кузнецов понял, что именно близ Винницы ставка фюрера. Но где? И потребовалась операция по захвату офицеров связи, чтобы на их картах увидеть красную линию — кабель из Берлина в деревню Якушинцы. Там-то и оказался в конечном счете полевой бункер Гитлера для управления армиями вермахта.


Приказано уничтожить

Стрелять Кузнецов научился в Москве, когда готовился со спецотрядом Медведева работать в тылу у немцев. Учителя из 4-го управления НКВД были хорошие. Учили бить из разного оружия и из любого положения. А потом в лесах под Ровно, закрепляя пройденное, Кузнецов часами навскидку, не целясь, пулю за пулей всаживал в белые стволы берез. Ему более всего пришелся семизарядный «вальтер» (вес 766 грамм, патрон 7,65 от браунинга». Легкий спуск и легок в руке, будто продолжение ее. Этим «вальтером» он и приговорил верховного судью Украины Альфреда Функа.

Четыре минуты ожидал его Кузнецов в подъезде Верховного суда. Стрелял с полутора метров. Три пули мертво впечатались в тучное тело. Функ захлебывался кровью, а серый «адлер» с Кузнецовым летел к окраине Ровно.

А до Функа были имперский советник финансов генерал Гель, прибывший из Берлина с заданием усилить вывоз в Германию ценностей и продовольствия с Украины; заместитель наместника фюрера на Украине генерал Даргель; офицер гестапо, штурмбаннфюрер Геттель; командующий восточными соединениями оккупационных войск генерал фон Ильген, которого Кузнецов доставил в отряд Медведева; инженерный полковник Гаан, ответственный за связь со ставкой фюрера в Виннице; имперский советник связи подполковник фон Райс; вице-губернатор Галиции доктор Бауэр; начальник канцелярии губернаторства доктор Шнайдер; полковник Петерс из штаба авиации; майор полевой фельджандармерии Кантор. В большинстве своем они были уничтожены или захвачены Кузнецовым по приказу 4-го управления НКВД. Того управления, что начиналось с убийства Троцкого, управления, на счету которого уничтожение гауляйтера Белоруссии Кубе, гитлеровских наместников на оккупированной территории.

До мельчайших нюансов продумывал он пути отхода с места операции. Каждый раз выстраивал ложный след для гестапо. В случае с Гелем им стал бумажник, якобы случайно выпавший из кармана террориста. Бумажник тот принадлежал видному эмиссару украинских националистов, закончившему жизнь в отряде Медведева. В тот бумажник и вложили сработанное письмо со словами: «Батько не сомневается, что задание будет тобой выполнено в самое ближайшее время. Эта акция послужит сигналом для дальнейших действий против швабов». Расчет был верен. Гестапо схватило тридцать восемь известных деятелей из организации Бандеры и решительно расстреляло их, как те ни клялись в верности фюреру.

Не раз перекрашенные, надежные немецкие автомобили уносили Кузнецова с места свершения акции. «Опель» и «адлер» словно созданы для проведения спецопераций: форсированная скорость, чуткая управляемость, мощность. Когда похитили Ильгена, в «адлер» набились семь человек вместо положенных пяти, и машина вывезла. Только подвел французский «пежо», когда на выезде из Львова после боя с постом фельджандармерии пришлось бросить машину и уходить лесом.

Это все была техника дела — «вальтеры», «опели», «адлеры», ложные следы. А идея дела, его мораль, психология — от строя мыслей и чувств Кузнецова. Действовать, и успешно, в городе, наводненном спецслужбами, действовать, когда тебя ищут, стрелять, когда охрана в двух шагах, — для этого нужно быть человеком со стальными нервами, хладнокровным до бесчувствия, работающим, как счетная машина, опережающая противника на ход вперед. Таким и был Кузнецов. Он стал им в тот момент, когда решил для себя главный вопрос: он обречен и погибнет, но встретит тот миг достойно. И поэтому в письме к брату в августе 1942 года такое откровение: «Я люблю жизнь, я еще очень молод. Но если для Родины, которую я люблю, как свою родную мать, нужно пожертвовать жизнью, я сделаю это. Пусть знают фашисты, на что способен русский патриот и большевик».

Это не всплеск настроения, а выстраданное, пережитое. В 1930 году ему девятнадцать, и он пишет секретарю ЦК ВЛКСМ: «Сейчас, смотри мою психологию, считаю, что ленинец, энергии и веры в победу хватит, а меня считают социально чуждым за то, что отец был зажиточный... Головотяпство и больше ничего. Я с 13 мая 1929 года, когда у нас о коллективизации еще и не говорили, вступил в коммуну в соседнем сельском Совете, за две версты от нашей деревни. А сейчас район сплошной коллективизации. Работаю и сейчас в коммуне... руковожу комсомольской политшколой (!) и беспартийный, обидно. В окр. КК дело обо мне не разрешено, не знаю, долго ли еще так будут тянуть. У нас сейчас жарко, работы хватит, кулака ликвидировали, коллективизация на 88 процентов всего населения. Посевкомпания в разгаре, ремонтируем, сортируем... Знай, что я КСМ в душе, не сдам позиции».

Феномен Кузнецова порожден сталинской эпохой. Он был ее романтиком и чернорабочим. Поэтому готовность к самопожертвованию вела Кузнецова по тропе блистательных операций по уничтожению тех, кого он научился ненавидеть с первых дней войны.

А в служебных документах гестапо это выглядело так: «Речь идет о советском партизане-разведчике и диверсанте, который долгое время безнаказанно совершал свои акции в Ровно, убив в частности доктора Функа и похитив в частности генерала Ильгена. Во Львове «Зиберт» был намерен расстрелять губернатора доктора Вехтера. Это ему не удалось. Вместо губернатора были убиты вице-губернатор доктор Бауэр и его президиал-шеф доктор Шнайдер. Оба этих немецких государственных деятеля были расстреляны неподалеку от их частных квартир... Во Львове «Зиберт» расстрелял не только Бауэра и Шнайдера, но и ряд других лиц...»


Схождение роковых ошибок

Вечером 5 февраля 1944 года гауптман Зиберт вместе со своим напарником Яном Каминским зашел в ресторан «Жорж». Лучший ресторан Львова подавлял обилием зеркал на голубых колоннах, художественно вылепленным потолком и пронзительным светом. Гудел пьяно зал. Свободных мест не было. Но им повезло, пожилой подполковник жестом показал на свой стол. Он оказался, к изумлению Зиберта, заместителем военного коменданта. Зиберт настолько понравился подполковнику, что тот пригласил его вместе со спутником заночевать у себя на служебной квартире.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению