Восток - Запад. Звезды политического сыска. Истории, судьбы, версии - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Макаревич

Наше дело настолько грязное, что заниматься им могут только настоящие джентльмены.

Рейнхард Гелен

Даниэль Дефо, английский купец, публицист и писатель, автор бессмертного романа «Робинзон Крузо», как-то в начале 1704 года послал записку на двадцати с лишним листах спикеру палаты общин Роберту Харли. В ней он предлагал организовать шпионскую сеть в Англии, для чего поделить ее на оперативные районы и регулярно направлять туда секретных агентов, чтобы те добывали информацию об антиправительственных разговорах и замышлявшихся антигосударственных делах. Власть идею оценила. Десять лет Даниэль Дефо строил агентурную сеть, которая в конце концов накрыла всю страну.

Почти через сто лет нашелся человек, который превзошел Дефо. Им оказался некто Фуше, министр полиции во Франции. Однажды Наполеон Бонапарт сказал ему: «Я удивлен, как это вы со своими известными талантами не можете руководить полицией получше. Существует масса вещей, о которых вы даже не подозреваете». На что Фуше ответил: «Да, есть вещи о которых я не знал, но о которых знаю теперь. К примеру, человек невысокого роста в сером сюртуке довольно часто покидает поздно ночью Тюильри, пользуясь для этого потаенной дверью и сопровождаемый единственным слугой, в карете с зашторенными окнами... отправляется к синьоре Грассини; этот человек — вы, а певица изменяет вам со скрипачом Роде...»1

Фуше превзошел Дефо уже тем, что знал разговоры и настроения не только простолюдинов. Он знал много о нравах во власти, о тайной жизни первых лиц. И все благодаря полицейской сети, созданной и вышколенной им. Он считал собирание разного рода сведений из жизни государственных мужей, вплоть до слухов и сплетен, не праздным любопытством, а условием политической безопасности государства. Так ли, нет, история тому судья.

Но все же, что такое политическая безопасность и какова ее связь с политической полицией? Из писательских сочинений известны афоризмы: «Когда дерутся интеллигенты, крепнет аппарат тайной полиции», или «Чем больше хаос в умах, тем больше потребность в тайных агентах». Но если говорить политологическим языком, то понятие политической безопасности можно трактовать как систему мер, устраняющих определенные опасности для общественно-политического строя и политической власти в стране. Какие же это опасности? Перечислим: замыслы и действия зарубежных спецслужб, нацеленных на разрушение власти в данной стране:

* политическое и моральное разложение самой власти (этим, наверное, руководствовался Фуше, организуя слежку за императором);

* действия властей, вызывающие возмущение населения;

* деятельность политических партий, экстремистских, радикальных групп, несущих угрозу существующему строю и власти;

* действия экстремистов-фракционеров в самой власти;

* появление и расползание националистических настроений и группировок в обществе.

Если эти угрозы для политической безопасности и стабильности страны поле деятельности спецслужб, то основной способ действия для них политический сыск. То есть выявление и нейтрализация лиц, групп, организаций, для которых существующая власть — предмет низвержения, информация о них, пресечение их активности, когда они поднимают знамя борьбы с этой властью. А если действия самой власти угрожают существующему строю, то и власть тоже становится предметом сыска. А еще дело сыска изучение настроений и мнений как элиты общества, так и населения, что подарок для власти, особенно в обществах тоталитарных и авторитарных, где вождь или объединение вождей во главе всего. Это не беспочвенные суждения мировая история открывает содержательные линии политического сыска.

А каков же его главный инструмент? Конечно, агенты, агентурный аппарат. Во всех организациях и группах, несущих опасность или представляющих интерес в политической и идейной борьбе, должны присутствовать агенты политической полиции. В тоталитарных обществах органы сыска стремятся к тому, чтобы их агенты были в трудовых коллективах, в определенных социальных и неформальных группах. Сотрудник политического сыска находит кандидатов в агенты, доказывает им необходимость и важность тайной работы, вербует и руководит ими, прежде всего для получения определенной информации. Сыскные службы агента берегут и лелеют, ибо он основа политического сыска в любом обществе.

Вспомним Павла Елисеевича Щеголева, русского историка, исследователя российского политического сыска: «Кажется, не осталось общественного слоя, общественной группы, которая не имела бы счастья в первые дни революции открывать в своих рядах презренных сочленов и товарищей, работавших в охранных отделениях: журналисты, священники, чиновники, члены Думы, члены партий, члены Советов рабочих и солдатских депутатов, почтальоны, офицеры, учителя, врачи, студенты и т. д.». Здесь интересно его выражение «и так далее» — воистину диапазон агентурного наблюдения был необозрим.

А вот и образец документа, регламентирующего агентурную работу. Какой психологизм, какая любовь к делу светится в строках «Инструкции по организации и ведению внутреннего наблюдения в жандармских и розыскных учреждениях», разработанной в Департаменте полиции и утвержденной министром внутренних дел П. Столыпиным в 1907 году:

«Залог успеха в приобретении агентур заключается в настойчивости, терпении, сдержанности, также осторожности, мягкости, осмотрительности, спокойной решительности, убедительности, проникновенности, вдумчивости, в умении определить характер собеседника и подметить слабые и чувствительные его стороны, в умении расположить к себе человека и подчинить его своему влиянию, в отсутствии нервозности, часто ведущей к форсированию. Изложенные качества каждый занимающийся розыском офицер и чиновник должны воспитывать и развивать в себе исподволь, пользуясь каждым удобным случаем»2.

Этот текст из 1907 года. Но во все времена спецслужбы из разных стран роднило, объединяло именно такое отношение к воспитанию агентов. На нем и сейчас держится политический сыск.

Плод деятельности агента — агентурное сообщение. Но в чем тогда разница между доносительством и агентурной деятельностью? Вот С. Королев в своей книге «Донос в России» утверждает, и не без оснований, что в течение столетий донос не считался на Руси чем-то зазорным; скорее доносительство можно рассматривать как норму взаимоотношений индивида и государства, норму не политическую и не социальную, а как некое общепринятое правило поведения в рамках достаточно жесткой технологии власти3. Скорее это и имел в виду Петр I, когда создавал институт фискалов для борьбы с должностными злоупотреблениями, что, конечно, оживило доносительство среди простых людей. А Сталин ввел за недоносительство уголовное наказание (статья 58-12 в Уголовном кодексе РСФСР), чем придал политический статус такой форме отношений человека с властью. Тем не менее эта форма больше находилась в нравственной сфере. И гражданин, в меру остроты своих интересов, страха, своего понимания морали, своего понимания отношений с властью, с господствующей идеологией, решал вопрос о доносительстве. Иное дело агент, человек, добровольно или в силу обстоятельств, но осознанно связавший себя со спецслужбами, взявший обязательство информировать органы безопасности об определенных процессах в той или иной среде. Эта деятельность проходит под руководством оперативного работника и имеет точную нацеленность на определенные явления, связанные с технологией власти. А технология власти «работает» на социальный контроль масс. Для этого власть соответствующим образом организует свое пространство, «формирует» его, рассекает на «квадраты» и «сектора», по выражению С. Королева. В этом и заключается технология контроля.