Восток - Запад. Звезды политического сыска. Истории, судьбы, версии - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Макаревич cтр.№ 45

На другой день, просыпаясь в постели вместе с утонченной блондинкой-певицей или темпераментной балериной, затевая невинные разговоры о друзьях и знакомых и при этом восхищаясь собеседницей, он вдруг оказывался посвященным в забавные истории, в суждения и оценки интересных людей. И не только из мира писателей и актеров, а из самого сокровенного мира политиков и вождей. Партийные деятели, наркомы, дипломаты и военные «западали» на этих же привлекательных певиц и кокетливых балерин. Ильин знал, на чем заварилась трагедия Кирова — на балеринах Ленинградского оперного. Танцующие любовницы приревновали лидера ленинградских коммунистов к официантке Мильде Драуле и постарались, чтобы ее ревнивый до сумасшествия муж узнал о приключениях ненаглядной жены. А маршал Тухачевский симпатизировал танцовщице из Большого. И об этом, конечно, знали в НКВД.

Партийная, военная, творческая элита и женщины. Симпатия и страсть. А на Лубянке в казенных папках наслаивалась информация из интеллигентских компаний, от политиков и генералов. Кто устоит перед соблазном поделиться сомнениями и переживаниями в минуту теплой расслабленности вслед за наслаждением от новой незнакомки, одарившей физическим и духовным очарованием. Сильные люди хотя бы на несколько часов бросались в этот омут, вспоминая о нем всю оставшуюся жизнь, даже если она сужалась до тюремной камеры или лагерного барака. Кузнецов был своим в этом вертепе страстей, откровений и интриг.

Лето 1942 года. Украинский город Ровно. Там Кузнецов — он же Пауль Зиберт, пехотный обер-лейтенант, фронтовик, статный и храбрый, два железных креста и медаль «За зимний поход на Восток». Он залечивает раны и поэтому временно в хозяйственной команде. Он знает толк в деньгах, товарах, вечеринках, вине и женщинах.

Ровно — столица оккупированной Украины, город сделок, торговли, военного разврата. Хозяин здесь тот, кто имеет деньги и товар. Зиберт имел и то и другое. На него работали партизаны и разведчики из спецотряда полковника Медведева. Они выскребали вагоны и грузовики, чемоданы и бумажники немецких офицеров и чиновников. Оккупационные и рейхсмарки, драгоценности, французские коньяк и вина, сигареты, галантерея и косметика — все для Зиберта.

На очередной пирушке он столкнулся с человеком Скорцени майором фон Ортелем. Скорцени — легенда, супермен «третьего рейха», человек особого назначения, диверсант и террорист. Его люди — его отражение. Ортель и Зиберт глянулись друг другу, симпатия с первой рюмки. Лихой «пехотинец» и непростой майор.

— Что делаешь в этой дыре, обер-лейтенант?

— Служу по хозяйственной части после ранения.

Новая встреча. Рюмка к рюмке и вопрос:

— Деньги есть, обер-лейтенант?

— Для вас, майор... Сколько надо?

И вновь застолье — привычный блеск бокалов, обжигающий коньяк «Вье» из Франции, шепот горячих губ и шорох юбок в соседних комнатах. И опять этот парень здесь — Пауль Зиберт. Приятен, черт!

И вдруг:

— Пойдешь ко мне?

— Зачем? Я же пехотный офицер.

— Э, лейтенант, брось! Ты не для окопов.

И дальше слова, обошедшие через десятилетия все исторические повествования: за персидскими коврами поедем! В Москве, на Лубянке, люди Судоплатова, начальника 4-го управления НКВД (разведка, диверсии, террор) оценили слова майора фон Ортеля: это Тегеран, это покушение на «большую тройку», это угроза для Сталина, Рузвельта, Черчилля на тегеранской конференции. И скорее всего — за этим Скорцени.

И в Ровно Зиберт оценил эти слова. И увесисто, как парабеллум, лег на стол тугой бумажник для фон Ортеля.

Делом особой важности для Кузнецова в Ровно была стратегическая разведка. В долгих раздумьях в землянке полковника Медведева, чей спецотряд находился в лесах под Ровно, рождались варианты. Медведев, опытный чекист, был непосредственным начальником Кузнецова. Но он не командовал — он думал вместе с Кузнецовым, и планы операций возникали в совместной игре умов.

Кузнецов вспоминал Ильина и его теорию о социально-профессиональных группах, ускоряющих потоки информации. В Ровно такой группой были актеры местного театра и варьете, женщины-актрисы, официантки и метрдотели. С ними общались местные немецкие чиновники, офицеры тыловых подразделений, фронтовики на отдыхе, чины фельджандармерии, абвера и гестапо. А внимание к женскому обществу в годы войны обостренное. Женщины притягивают военных, любовь скоротечна, разговоры спонтанны, информация непредсказуема.

В этой среде Кузнецов и водил знакомства. А кроме того, в Ровно останавливаться ему было негде. Не мог он снимать номер в отеле или комнату в городе без направления комендатуры. Но первая же проверка показала бы, что Зиберт ни в какой хозяйственной команде не состоит. Поэтому лейтенант ночевал у женщин. И у тех, которых знал, и у тех, с которыми знакомился для этого. Он хорошо помнил уроки Лепешинской.

Обычно его серый «опель» останавливался на одной из оживленных улиц Ровно и водитель, верный соратник Николай Струтинский, начинал копаться в моторе. Зиберт расхаживал рядом, скучающим взглядом провожая прохожих. Но вот появлялась та, ради которой затевалась игра. По некоторым признакам определял ее Зиберт — одежда, походка, выражение глаз, контуры губ. Ошибок не было.

Если немка:

— Извините, фрау, где здесь отель «Дойчегофф»? У меня машина, я готов подвезти и вас...

Если полька:

— Извините, такая прекрасная пани спешит одна в неизвестность. Моя машина для вас...

И женскому взору являлся элегантный офицер, симпатичный мужчина с интригующим запахом дорогого одеколона «Кельнвассер».

Знакомство состоялось, и его надо было укреплять презентами. Для этого у Зиберта в багажнике всегда лежали изысканное женское белье и пачки модных чулок из Франции, духи и помада из Италии, шоколадные конфеты из Швейцарии и лимонный ликер из Польши. Ночь была обеспечена в доме новой незнакомки, и порой не одна.

Среди женщин Зиберта оказались делопроизводитель из штаба авиации, референт из бюро военных перевозок, секретарь из фирмы «Пакетаукцион», отправлявшей награбленные ценности в Германию, метрдотель ресторана «Дойчегофф».

Эта метрдотель, чувственная породистая полька с серыми глазами, в прошлом балерина Варшавского варьете, обладала многочисленными знакомствами среди немецких офицеров и чиновников германской администрации. Между ней и Зибертом установилось нечто большее, чем связь на одну ночь. Она рассказывала много о своих немецких ухажерах. Однажды из ее уст прозвучали слова «майор фон Ортель». Реплики о нем весьма заинтересовали Кузнецова.

И настал момент, когда он ненавязчиво попросил свою знакомую пригласить на очередное застолье этого загадочного майора. Так в квартире пани метрдотеля в один из вечеров появился соратник Скорцени.